Барбара Мецгер - Дуэль

– Нет. Не очень хорошо. Он выглядит так, словно лошадь растоптала его, а не так, словно он просто упал с нее.

– Ишь ты, ишь ты! – сказал Йен, заслужив мимолетную улыбку мисс Ренслоу. – Мальчику гораздо лучше. Очень скоро он начнет пускать моих скакунов аллюром.

– Скакунов? – Афина вцепилась в плечо брата.

– Скакунов? Это просто смешно. Этот щенок убьет себя. Осмелюсь заметить, лорд Ренсдейл запретит подобные вещи.

Трой подал голос:

– Скакунов? Вот здорово!

Уголки губ Уиггза почти касались подбородка.

– На месте лорда Ренсдейла я не разрешил бы подобных опасных занятий, милорд. Вы будите в мальчике неосуществимые мечты.

– Я много раз слышал, что с молитвой нет ничего невозможного. Разве это не так, сэр? – спросил Йен вызывающе, обращаясь к проповеднику.

Трой слабо улыбнулся, что еще больше рассердило Уиггза.

– Вы, милорд, именно то, что я и подозревал, – источник дурного влияния. Мисс Ренслоу, не могли бы мы с вами поговорить наедине?

– Без компаньонки? – запротестовал Йен. – Ишь ты! Это непристойно.

Прежде чем Уиггз начал распространяться о том, что он священнослужитель и поступает как опекун молодой леди и вследствие этого пользуется льготами, освобождающими его от необходимости следовать правилам высшего общества, в разговор вмешалась Афина:

– Все, что вы хотите мне сказать, мистер Уиггз, говорите в присутствии лорда Мардена. Он самый добрый, самый щедрый человек на свете, и я не хочу оказаться неблагодарной, секретничая у него за спиной.

Огромный кадык мистера Уиггза несколько раз подпрыгнул над его незатейливым галстуком, а маленькие глазки забегали. Он переводил взгляд с хозяина дома на предполагаемую невесту.

– Кстати, вы не мой опекун, сэр, – напомнила Афина.

– Прекрасно, – сказал Уиггз. – Должен признаться, что я огорчился, узнав, как далеко мой ученик находится от дома его дяди. Лорд Ренсдейл расстроится, когда я расскажу ему об этом.

– Напрасно беспокоитесь. – Афина одарила улыбкой Йена. Гром и молния, подумал он, она просто красавица, когда улыбается. Афина объяснила: – Его сиятельство уже сообщил моему старшему брату о том, что случилось с Троем.

– В самом деле? Впрочем, так и положено поступать джентльмену. Но осмелюсь заметить, его сиятельство не упомянул при этом, что вы находитесь в Мэддокс-Хаусе без надлежащего присмотра.

Афина выпрямилась во весь свой не очень внушительный рост и отвергла претензии преподобного ханжи. При этом вид у нее был величественный, как у герцогини.

– Сэр, в присмотре нуждаются только дети и животные в зверинце. Уверяю вас, я знаю, как себя вести.

Восхищенный решительностью Афины, Йен едва не зааплодировал. Его помощь не требовалась. Скрестив руки на груди, он прислонился к камину, приготовившись насладиться противоборством.

Ждать ему пришлось недолго.

– Вы неправильно поняли меня, дорогая. Я не хотел сказать, что вам требуется няня или гувернантка. Я просто озабочен тем, что вы живете в доме у мужчины без компаньонки.

Афина указала пальцем на юбку своего только что выглаженного платья:

– Миссис Берчфилд и горничные очень внимательны ко мне. Гораздо внимательнее, чем женская прислуга в доме моего брата.

– Я полагаю, вы дружески относитесь ко всем им. Не будем говорить сейчас о неподобающих отношениях, хотя, я полагаю, дорогая леди Ренсдейл и пыталась привить вам зачатки поведения, приличествующего леди. Я говорю, конечно, о том, что у вас нет компаньонки, а вы живете в доме холостого мужчины. И не просто холостого, должен добавить, но такого, чья репутация не…

Афина подняла руку.

– Я в достаточной степени леди, чтобы не желать выслушивать сплетни о хозяине этого дома после того, как сидела за его столом. – Она посмотрела на полупустое блюдо с маковым кексом, стоявшее рядом с креслом, в котором сидел ее наставник. – А лорд Марден показал себя настоящим джентльменом, не говоря уже о том, что он прекрасный хозяин.

– Тем не менее, вы здесь. Он здесь. Это вызовет кривотолки.

– Только у вас, сэр.

– Я не считаю вас глупой, мисс Ренслоу. Возможно, вы упрямы, но не глупы. Люди вас осудят.

Афина щелкнула пальцами.

– Праздная болтовня меня нисколько не волнует.

– А ваша репутация тоже не волнует? Ведь ни один приличный джентльмен не сделает вам предложения. Не возьмет недоброкачественный товар, простите мне это выражение, в жены.

– Как вы смеете?! Я никогда не была и не буду…

– Будете – в глазах общества. Поэтому вы должны покинуть этот дом немедленно. Я верну вас на попечение вашего дяди, и никто ничего не узнает.

– Я должна бросить брата?

– Вы же сказали, что ему лучше. И что прислуга его сиятельства очень внимательна.

– Я не оставлю брата на попечение слуг, какими бы опытными они ни были.

– В таком случае я не ручаюсь за последствия, сударыня. Мне придется пересмотреть мое…

Йен решил, что пришло время вмешаться, прежде чем мисс Ренслоу сожжет все мосты.

– Компаньонка для молодой леди будет здесь еще до наступления ночи.

Уиггза это обрадовало больше, чем Афину. Ему нужно было покровительство виконта Ренсдейла, если он хочет преуспеть, а также приданое этой девчонки.

– Слово чести, милорд?

Йен поднял руку.

– Бог мне свидетель.

– Хе-хе, милорд, это мне Бог свидетель. Слова джентльмена вполне достаточно.

Только что его не было достаточно, но Йен кивнул.

– Я пригласил бы вас, сэр, отобедать с нами, чтобы вы увидели мою матушку, но она едет из Бата и будет усталой. – Скорее ослы, надев балетные пачки, будут танцевать в Королевском балете, чем Йен пригласит это ничтожество к своему столу.

– Возможно, в другой раз. – Обещания отобедать с графиней, которая, возможно, введет в общество мисс Ренслоу – было достаточно, чтобы вызвать улыбку на губах Уиггза. То есть уголки его губ слегка приподнялись, а его «ишь ты» превратились в «хе-хе». – Простите резкость моих слов, милорд. Но женщина должна заботиться о своей репутации, если надеется заполучить достойного мужа. – Он выпятил свою впалую грудь, словно бентамский петух, подразумевая под достойным мужем самого себя.

«Хе-хе».

– Вы не возражаете? – спросил Йен, когда Уиггз наконец удалился. Они вместе проводили его до дверей – Афина из вежливости, а Йен – желая убедиться, что этот тупица священник действительно ушел. Горничная и лакей смотрели, как Трой просыпается, а собака отыскала старые шлепанцы Йена, схватила один и, охваченная радостью, стала рвать его на куски. Йен предложил Афине выпить чаю в маленькой столовой, нарочно оставив дверь открытой нараспашку.