Дорин Малек - У алтаря любви

– Здесь, в доме?

В это время в атрий вошел сенатор.

– Мы вошли через окно, – тихо добавил Марк и тепло улыбнулся сенатору Гракху. – Добрый вечер.

– Пошли выпьем с нами, сынок, перед сном. Почему ты не прошел сразу в гостиную?

– Извините, не могу. Я забыл кое-что сказать Септиму. И буду очень краток.

Сенатор кивнул и вышел из зала. Септим бросил на Марка взгляд, означавший, что он пришел в норму.

– Ты говоришь, она в моей спальне? – прошептал он, подойдя к Марку совсем близко.

– Да.

Септим закрыл глаза.

– Если отец узнает об этом, его хватит удар.

– Как он может узнать ее?

– Давай не будем испытывать судьбу: даже будучи смертельно пьяным, он обращает внимание на хорошеньких девушек. Пошли, – они поспешили по коридору, направляясь в спальню Септима. – Не могу поверить, что ты привел ее сюда, Марк. Ты же не хочешь, чтобы нас всех арестовали за нарушение клятвы?

– А что мне оставалось делать? В спальню, где мы находились, рвался старый слуга. Мне нужно было вывести ее оттуда, а твой дом совсем рядом.

– И что ты собираешься сейчас делать?

– Паланкин Юлии у входа в дом Сеяна – нужно провести ее туда и сделать вид, что она выходит из дома сестры.

– Почему же сразу не отвел ее к паланкину, когда выбрались из дома Сеяна?

– У нее нет сандалий.

Септим резко остановился у входа в спальню.

– Что ты сказал?

– Очень торопились, и не было времени искать ее сандалии, они остались под кроватью в комнате.

– И теперь прикажешь искать ей сандалии, да?

– За весталками очень строго следят, Септим. Кто-нибудь обязательно заметит, что она явилась в атрий босой. Ливия Версалия ничего не пропускает.

Септим открыл дверь своей комнаты и увидел небольшую фигурку, съежившуюся на постели. Выражение раздражения сразу сменилось сочувствием. Юлия тревожно приподнялась, но, узнав вошедших, успокоилась.

Септим подошел к столу у окна, достал свечу и зажег ее от факела в галерее. Вернувшись в комнату, сел у постели рядом с Юлией.

– Как вы себя чувствуете, маленькая прелестница? Юлия измученно улыбнулась.

– Хорошо.

Септим взглянул на Марка, стоящего рядом.

– Придется дать несколько уроков моему другу по обращению с дамами – таскать босыми под дождем совсем не обязательно.

– Это не его вина.

– Дорогая, понимаю, вы, должно быть, влюблены, – сухо ответил Септим, похлопав ее по руке. – Л теперь дайте подумать, как достать пару сандалий из комнаты матери.

Когда Септим ушел, Марк обнял Юлию.

– Ты, в самом деле, чувствуешь себя нормально? – нежно спросил он. Она ощущала озноб, словно страх проник в нее до костей.

– Да.

– Септим скоро вернется, и я проведу тебя к паланкину.

Она кивнула.

Марк погладил ее волосы.

– В будущем у нас все будет по-другому, – нежно произнес он. – Уедем туда, где нам не нужно будет прятаться.

Она прижалась к нему молча, как будто хотела верить, но не могла преодолеть страх.

Вернулся Септим с парой сандалий в руках.

– Мать спит. У нее так много обуви, что, наверняка, не заметит пропажу. Возможно, обувь Теренции подошла бы лучше, но она сейчас в Геркулануме и, кажется, забрала все свои вещи с собой.

Юлия взяла сандалии и застегнула ремешки на лодыжках.

– Очень похожи на мои, никто не заметит разницы, – сказала она.

Юлия поднялась, поправила накидку и шарф на плече.

– Я выгляжу прилично?

– Прекрасно, – ответил Марк и, протянув ей руку, поднял ее через подоконник. – Я выйду через дверь и приду сюда за тобой. Подожди немного.

Юлия прижалась к стене галереи и взглянула на небо. Луна едва пробивалась сквозь бегущие облака, затем снова взглянула на друзей внутри комнаты.

– Поторопись, – попросила она.

– Как ты считаешь, можно уйти, не попрощавшись с твоим отцом? – спросил Марк Септима, когда они шли в зал. – Не хочу оставлять ее одну надолго.

– Я извинюсь за тебя. Для него уже слишком много сегодня вина, чтобы волноваться из-за чего-то еще, – ответил Септим, когда они прошли атрий и остановились у дверей.

Марк положил руку на плечо друга.

– Спасибо, Септим. Не знаю, что еще можно сказать.

Септим покачал головой.

– Будь осторожен – ведешь опасную игру. Марк направился к выходу.

– Она очаровательна, Марк. Как я уже тебе говорил, в некотором смысле завидую тебе.

Марк благодарно взглянул на него и вышел из дома. Септим обернулся к слуге, который только что появился.

– Кастор, принеси мне еще один бокал вина. Пойду присоединюсь к сенатору.

Септим, мысленно послав пожелания удачи беглецам, вернулся в гостиную к отцу.

– Скоро выздоровеет, – заверил Парис Ларвию. – Он молод и здоров – через пару дней встанет на ноги, хотя, конечно, шрамы на спине останутся.

– А это никак не отразится на его здоровье? – с тревогой спросила Ларвия.

– За исключением красоты, – сухо добавил Парис. – Я дал ему настойку наперстянки от боли, и оставлю ее вам, пусть принимает дважды в день.

– Вы ее всем рекомендуете, доктор. Сестре вы тоже прописали ее. Разве это не яд? – Ларвия подозрительно посмотрела на пузырек.

– Если в больших дозах, может остановиться сердце. Проследите, чтобы ему не вздумалось выпить это все сразу, – Парис закрыл пробкой большую бутылку настойки и положил в сумку, а вместо нее достал небольшой глиняный горшочек и поставил его на край постели.

– А что это такое? – поинтересовалась Ларвия.

– Измельченные дубовые листья. Их зеленый сок помогает от воспаления. Попросите человека, который будет ухаживать за ним, тщательно промывать раны мылом, которое есть у Нестора, а затем чистой водой три раза в день. После этого приложить мазь.

– Я сама буду за ним ухаживать, – ответила Ларвия.

Парис приподнял брови.

– Понимаю. Тогда слушайте внимательно: когда начнут образовываться струпья, прекратите пользоваться мазью и продолжите прикладывать к ранам масло, чтобы они не засыхали, – шрамы станут менее заметны, хотя, как я уже сказал, избавиться от них полностью нельзя.

– Масло?

– Да. С коровьего молока снимают сливки и затем их взбивают.

– Знаю, что такое масло, доктор, но не уверена, есть ли оно в доме. Можно послать Менандра на базар.

– Скажите ему, пусть заглянет в парфянские лавки – у них масло есть точно. В Персии масло едят.

– Едят масло? – Ларвия открыла рот от удивления.

– Да. Используя его как приправу. Они также нагревают его, очищают, а затем применяют при приготовлении пищи.

Ларвия с отвращением поморщилась.

– Его можно перенести отсюда? – поинтересовалась она, кивнув на Верига.

– Куда?

– В мою комнату. Она проветривается – думаю, ему свежий воздух будет полезен.

– Завтра или через день он уже сможет ходить. Не вижу причин, почему этого не сделать, – Парис отошел от постели Верига и с любопытством посмотрел на Ларвию.