Дорин Малек - У алтаря любви

– Пожалуйста, – молила она. – Сейчас. Возьми меня.

Вериг повиновался: встав, быстро разделся, затем лег к ней в постель, повернул к себе лицом, взял ее руку и положил себе на грудь. Она стонала и, закрыв глаза, спрятала лицо на его плече, продолжая ласкать его, доводя до предела.

– Подожди, – вскрикнул он, отстранившись от нее.

– Тебе больно? – спросила она, беспокоясь.

Он закрыл ее глаза рукой, а вторую вытянул вверх.

– Нет, не больно, – после паузы ответил Вериг. И, взяв ее руки, положил к себе на шею, располагаясь над нею. Чуть заторможено, ее ноги обвились вокруг него, предвкушая проникновение, – здесь у нее имелся кое-какой опыт. Когда это произошло, глубоко из горла у нее вырвался стон удовлетворения, удостоверяющий, что можно испытывать такое божественное чувство. Вериг был полон страсти и глубоко проникал в нее; ее муж, едва успев закончить акт, скатывался на постель, оставляя молодую жену неудовлетворенной и безразличной, – замужество совсем не подготовило ее к таким отношениям. Она крепко прильнула к нему, боясь изменить позу, чтобы не прекратилось удовольствие.

Она легко уловила ритм его движения и присоединилась к нему, усваивая уроки наслаждения в исполнении прекрасного учителя.

– Я люблю тебя, – произнесла Ларвия, уютно прижавшись к его телу. Прохладный весенний ветерок из галереи охлаждал их влажную кожу.

Вериг взял одеяло и накрыл им обоих.

– Ты в этом уверена? – спросил он, крепко обнимая ее. – Ведь удовлетворение и постель, – это не одно и то же.

– Я полюбила тебя еще до того, как ты лег со мной в постель, Вериг, тебе это прекрасно известно: и, наверняка, не пришло бы в голову придти ко мне, если бы не был уверен в этом.

– Но не был уверен, хватит ли у тебя сил признаться в любви.

Вдруг он резко поднялся, подошел к двери и заложил стулом дверь на запор.

– Если Нестор попытается сюда войти сегодня, я его убью, – мрачно заявил он.

Ларвия прикусила губу.

– Ты же говорил, что все спят.

– Думаю, что он не спит, а словно тень, бродит по всему дому в любое время дня и ночи, – ответил Вериг.

Он снова лег к ней в постель, и она тут же повернулась к нему навстречу, обнимая. Ларвия не могла насытиться ощущением его крепкого тела, запахом и цветом кожи, светлыми волосами, величиной его мужской плоти – все его крупное тело, крепко обнимающее ее, пьянило и заставляло чувствовать себя маленькой, женственной и защищенной. Получился слишком роскошный банкет после длительного поста, и она чувствовала, что скоро снова проголодается.

– Неужели ты смог бы уйти от меня сегодня? – спросила она, гладя его грудь.

– Я понял, что это необходимо сделать. Ты не можешь себе представить, что значит ежедневно видеть тебя, быть с тобой рядом и одновременно понимать, что ты для меня недоступна.

– Очень хорошо это представляю, – с чувством произнесла она, и он улыбнулся.

– Никогда не мог подумать, что когда-нибудь смогу полюбить тебя, – начал он и замолчал.

– Да, понимаю, – она глубоко вздохнула. – Сначала я тебя тоже ненавидела. Ты мне показался таким наглым и высокомерным, – она наклонилась к нему и поцеловала ямочку у основания шеи, как раз над обручем. – Но даже тогда не могла не заметить, как ты красив.

Вериг фыркнул.

– По римским канонам, такие, как я, не считаются красивыми. Римляне едва ли считают галлов за людей.

– Они так не считают, а так говорят, боясь вас.

– Но мы же покорены, Ларвия. Разве не слышала об этом?

– После очень упорного сопротивления. Если бы у вас была, хотя бы наполовину такая, как римская, армия, и столько же оружия, победили бы вы – все об этом знают.

Он внимательно взглянул на нее.

– Откуда тебе это известно?

– От деда.

Вериг фыркнул.

– Каска – враг Цезаря, скажет что угодно, лишь бы умалить победу диктатора в Галлии.

– Это еще не все: он посоветовал взять деньги из банков и перевести их в золотые слитки и монеты, чтобы легко можно было бы взять с собой.

– Взять с собой? – Вериг вопросительно взглянул на Ларвию.

– Предполагает, что скоро может что-то произойти.

– Что именно?

– Политические стычки.

– Но у него и сейчас их достаточно.

Ларвия пожала плечами. Волосы каскадом струились по ее плечам.

– Не знаю. Но в последний раз дед казался таким… нервным. Даже можно сказать, напуганным. Должно быть, скоро что-то произойдет, – она положила голову ему на грудь, его рука крепко обняла ее.

– Можно задать один вопрос? – спросила она.

– Все, что угодно, – с готовностью отозвался он, целуя ее в макушку.

– Когда ты впервые появился в этом доме, то рассказал, что во время твоего второго побега тебя предала и сдала властям женщина. Кто она такая?

– Я встретил ее здесь, она из Галлии.

– Твоя любовница?

Он заглянул ей в лицо и снова спрятал подбородок в ее волосах.

– Нет, землячка. Я хотел, чтобы она спрятала меня на ночь, но ошибся в ней – выдала меня римлянам за цену похлебки.

– Как это ужасно. Вериг пожал плечами.

– Она была бедна и напугана, вполне понимаю, почему так поступила.

– А я думала… Звучало так, будто произошла ссора между любовниками, и мне стало интересно.

Вериг хитро улыбнулся.

– Возможно, мне специально этого хотелось.

– Почему?

– Понимал, что именно такой рассказ больше понравится молодой хорошенькой женщине, – ответил он, и Ларвия сразу же села и посмотрела на него, сузив глаза.

– Тебе уже в самый первый день хотелось заставить меня ревновать? – недоверчиво спросила она.

– Не знаю. Может быть, но сработало, не так ли?

Ларвия обвила руками его за шею.

– Ты дьявол. Нестор считает, что галлы владеют духами бога Гадеса, [29]и поэтому такие свирепые и сильные.

– Мы так и будем говорить о Несторе? Моя спина постоянно напоминает о нем.

– Пожалуй, не будем об этом. Когда я услышала, что он с тобой сделал, мой гнев был так велик, что боялась, как бы не поступить с ним слишком жестоко, поэтому решила подождать, когда немного успокоюсь, – она любовно накручивала прядь его волос на палец. – Тебе было очень больно?

Он проворчал что-то невнятное.

– Что это означает? – спросила она.

– Всего лишь десять ударов.

– Но это, должно быть, очень больно.

– Пожалуй, Менандр старался ослабить удары: замахивался как бы изо всей силы, но напрягал кисть руки, так что сила удара ослабевала.

– Должно быть, ты злился на меня за то, что вовлекла тебя во все это.

Он молча гладил ее руку.

– Злился? – задала вопрос Ларвия.

– Понимал, что стараешься помочь своей сестре. Остальное – дело случая, – коротко объяснил Вериг, а затем серьезно взглянул на нее. – Ларвия, нам нужно обсудить наши дальнейшие планы.

Ее лицо сразу помрачнело.