Дорин Малек - У алтаря любви

Одна из весталок, Августа Геллия, подбежав к ней, подала руку.

Ливия с тревогой огляделась вокруг: Юлии и Ларвии и след простыл, а испанские стражники все еще лежали на земле.

– Следуй за ними! – приказала она испанцу, который не был ранен. – Чего ждешь?

– Надо спросить разрешения у консула Антония, – ответил он на очень плохом латинском языке.

Испанца, как наемника, не волновало, останется ли Юлия в живых или отправится в ад.

– Ты собираешься вернуться в курию? – взвизгнула Ливия. – К тому времени они будут уже в Парфии.

– Я не получал приказа преследовать их, госпожа, – запротестовал испанец.

– Приказываю догнать их!

– Я подчиняюсь приказам консула и никого другого, – упрямо заявил стражник, опустив глаза, второй молчаливо наблюдал за этой сценой.

– От вас нет никакого толку! – закричала Ливия, сжав руки в кулаки.

Она не осознавала, что делает, готовая топать ногами и рвать на себе волосы, но вдруг, опомнившись и увидев, что остальные весталки смотрят, как она беснуется, сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, – не следовало так вести себя.

– Нужно вернуться в храм, – проговорила она ровным голосом. – Понтифик Сура предупреждал, что может случиться такое, но консул не выделил дополнительной охраны для проведения погребения. Иногда магистраты не уделяют должного внимания нашим церемониям, ссылаясь на свою занятость.

Когда она вернется в город, консулу придется выслушать ее.

Марк и Вериг скакали, пока город и его окрестности остались далеко позади. Утро уже наступило, солнце высоко светило над головами, и Марк, наконец, подал сигнал остановиться и отдохнуть у небольшой речушки, притока Тибра, текущего на север. Мужчины спешились, а затем помогли сойти на траву женщинам. Они расположились на отдых под деревьями.

– Как ты себя чувствуешь? – с беспокойством спросил Марк Юлию. Ей пришлось столько перенести за последние дни, не говоря уже о том, что скачка верхом в течение нескольких часов трудна для любой женщины, и тем более для беременной.

– Прекрасно, – ответила она, дотрагиваясь до его лица. – Жива. Свободна. С тобой.

– Все это может печально закончиться, если не покинем эту республику, – заметил Вериг, вытягиваясь во всю длину на траве. Ларвия села рядом с ним, положив руку па его плечо.

– Что ты предлагаешь? – спросил его Марк.

Ларвия взглянула па Юлию, которая, казалось, воспринимала неожиданное понимание двух бывших врагов, как само собой разумеющееся, – в тюрьме, как и в политике, заключаются странные союзы.

– Считаю, что с наступлением темноты нам нужно вернуться в Остию. [41]В порту можно сесть па попутный корабль и отправиться в любую часть света, – высказал свое мнение Вериг.

– Может быть, именно этого они от нас и ожидают? – обратилась Ларвия к остальным. – Им известно, что Марк с Корсики, и может вернуться к своей семье – близко и надежно.

– А могут предполагать, что я останусь на континенте и вернусь в Галлию, – ответил Вериг.

– Кто это «они»? – возразил Марк. – Антоний не станет посылать погоню за нами.

– Как ты можешь быть таким уверенным? – засомневалась Юлия.

Марк пожал плечами.

– Знаю его: он считает весталок устарелой традицией, а их законы – нелепыми, и не станет поддерживать никого, особенно против меня. У него более важные планы.

– Ливия Версалия не успокоится, – грустно заметила Ларвия. – Она будет кричать, как гарпия, [42]из-за побега Юлии.

– Антоний сумеет справиться с ней.

– А как насчет Суры? Марк усмехнулся.

– Антонию достаточно известно об этом старом развратнике, чтобы заткнуть ему рот до конца его жизни.

– Итак, ты считаешь, что мы можем отправиться в любое место, куда захотим? – недоверчиво спросил Вериг.

– Если только сенаторы не потребуют от Антония решительных действий против нас. Но после смерти Цезаря у правительства хватает забот – нужно спасать собственную шкуру, у него не будет ни времени, ни сил волноваться из-за нас.

– Значит, мы свободны! – восторженно произнесла Юлия, все еще не веря этому.

– Были бы свободны, если бы у нас были деньги, – сдержанно улыбнулся Вериг.

– У нас они есть, – неожиданно вставила Ларвия. Все трое взглянули на нее.

– Когда дед посоветовал перевести деньги в ценности, которые можно брать с собой, я последовала его совету: в Неаполе, на вилле Сеяна, на берегу моря, в тайнике, спрятаны драгоценности и золотые слитки.

– Разве ты последовала его совету? – удивленно спросил Вериг.

– А почему бы и нет? Нельзя быть в восторге от деда, но он всегда давал хорошие деловые советы.

Вериг расхохотался.

– Вся моя военная добыча и армейская плата, которой меня наградили после войны с Иберией, хранится на ферме, – сообщил Марк.

– Где она находится? – поинтересовалась Юлия.

– В городе Лавиний, недалеко от Рима. Я плачу одной семейной паре, которая живет там, присматривая за домом.

– Кажется, у нас есть выбор, – обрадовалась Ларвия.

– Но сначала нам нужно как можно дальше уехать от города, – сказал Марк, поднимаясь. – Глупо оставаться там, где нас любой может узнать, – он подал руку Юлии. – Попробуем добраться до Номента до темноты, там остановимся в гостинице, переночуем, а утром купим еще две лошади и тогда решим, что делать дальше.

Юлия поднялась и оказалась в его объятиях.

– Я позабочусь о тебе и о малыше, которого носишь. Ты чуть не погибла из-за меня. Всю свою оставшуюся жизнь буду расплачиваться с тобой.

– Никаких долгов, – прошептала Юлия. – Я люблю тебя.

Он отстранил ее от себя, с улыбкой посмотрел, а затем посадил на лошадь.

– Какая прекрасная пара, не правда ли? – обратилась Ларвия к Веригу.

– Очаровательная. Извини, но я немного больше беспокоюсь о судьбе беглого раба, чем о твоей сестре и центурионе, – консул Антоний не мой друг.

– Дело против беглого раба возбуждается его хозяином. А так как по закону я твоя хозяйка, то тебя никто не будет разыскивать. Попятно?

– А как насчет твоего деда?

– У него много других хлопот.

– Насколько мне известно, убийц простили.

– Нет, сенат отложил преследование до лучших времен, когда в государстве установится порядок и спокойствие. А это совсем другое дело. Не думаю, что Каска появится в Риме в ближайшее время.

– Как ты думаешь, где он? – спросил Вериг.

– Кто знает? Главное, его нет рядом, кончилась его власть надо мной. Народ долго не забудет убийства Цезаря.

– Но меня все равно могут обвинить в противозаконных отношениях со знатной дамой, – напомнил Вериг.

– Это уже гражданское дело. Поскольку меня не будет в Риме, то постепенно все забудется.

– Поехали! – закричал Марк, сидя верхом.

– Все еще командует, – пробормотал Вериг, поднимаясь и подавая руку Ларвии.