Мэйдлин Брент - Тени прошлого

Мэтти бросила карты на стол и в изумлении уставилась на меня:

– Теннант? Не может быть, девочка! Ты ослышалась!

– Да нет, я совершенно уверена, что не ослышалась. Сэр Джон – глава судостроительной компании.

Она глядела на меня пустыми глазами и медленно качала головой.

– Не понимаю, – проговорила она в конце концов. – Ничего не понимаю.

– Мне показалось, мисс Джейн и мастер Джеральд тоже удивились. Мэтти, что в этом такого особенного?

– Хозяин ненавидит сэра Джона Теннанта, – почти прошептала она, – больше, чем кого бы то ни было, и ненавидит уже много лет. Это он убил мистера Хэрольда.

– Убил? – недоверчиво переспросила я.

Мне еще не приходилось слышать о мистере Хэрольде.

– Довел его до самоубийства, – сказала Мэтти, подбирая дрожащими руками карты. – Это было очень давно. Больше двадцати лет назад. Мистер Хэрольд был единоутробным братом хозяину и всего несколькими годами старше. Хозяин, говорят, в нем души не чаял. Это случилось задолго до того, как я начала тут работать. Мне рассказали старые слуги.

– Мэтти, я не хотела бы быть навязчивой, ведь ко мне это не имеет никакого отношения.

– Я никогда не говорила об этом с новыми слугами, которые пришли после смерти миссис Райдер, упокой, Господи, ее душу, но вы, Ханна, я знаю, не сплетница, и лучше вам знать, что к чему, если этот сэр Джон Теннант в самом деле приглашен на прогулку. Хозяин всего раза два называл его при мне, тем не менее я уверена, его чувства не ослабли с годами.

– Дети наверняка знают, – сказала я. – Поэтому они удивились.

– Да, они знают, дорогая, хотя мы, конечно же, никогда об этом не говорим. Все бизнес. Мистер Себастьян тогда только-только открыл свою первую фабрику, а мистер Хэрольд владел судоходной фирмой, правда, маленькой. Оба они были очень умные и быстро шли в гору, чему были обязаны только себе самим, потому что начинали почти что ни с чем. Я в этом ничего не понимаю, но получилось вроде мистер Хэрольд переоценил свои силы и купил больше пароходов, чем мог оплатить. Тут-то сэр Джон Теннант и сыграл с ним какую-то штуку, как будто потребовал деньги раньше, чем они договаривались, потому что на его верфи строились корабли.

Мэтти посмотрела на остававшиеся еще на столе карты и стала собирать их в колоду.

– Ну, мистер Хэрольд и сэр Джон очень поссорились. Не знаю уж всех подробностей, но старые слуги говорили, будто сэр Джон хотел мистера Хэрольда пустить по миру и к этому все вел. Мистер Хэрольд все потерял до последнего пенни. Он должен был вскоре жениться на девушке из хорошей семьи, однако, когда это случилось, родители разорвали помолвку. Мистер Себастьян хотел продать свою фабрику, да и вообще все, и помочь брату, но его денег все равно не хватило бы. И мистер Хэрольд не разрешил.

Мэтти аккуратно сложила карты и трясущимися руками убрала их на место.

– Чтобы как-то выкрутиться, мистер Хэрольд как будто сделал то, что не должен был делать, – прошептала она. – И сэр Джон хотел отдать его под суд. Ну вот мистер Хэрольд пошел как-то вроде стрелять зайцев и не вернулся. Потом его нашли мертвого, и можно было подумать, что произошел несчастный случай, только мистер Себастьян не поверил. Он возненавидел сэра Джона Теннанта и теперь его ненавидит. Один раз он заговорил со мной о нем, когда прочитал о нем в газете, и выпил на пару рюмок виски больше, чем обычно. «Рано или поздно, Мэтти, я с ним разделаюсь, – сказал он. – Случай обязательно представится, а ждать я умею».

Меня охватила дрожь при мысли о ненависти, которую холили и лелеяли столько времени.

– Вы думаете, мистер Райдер задумал что-нибудь против сэра Джона? – спросила я.

Мэтти пожала плечами:

– Кто знает? Но вы должны помнить, что хозяин ничего не забыл и не простил.

– Но почему тогда сэр Джон Теннант принимает приглашение отдохнуть от человека, который его так сильно ненавидит?

Мэтти покачала головой:

– О, дорогая, он ведь ничего не знает. Мистер Хэрольд и мистер Себастьян занимались разными делами, и фамилии у них разные, потому что отцы разные. Да и давно все это было, так что вряд ли сэр Джон представляет, от кого получил приглашение.

– Да, наверное, не представляет.

Мы помолчали пару минут.

– Наверняка мистер Райдер захочет навредить сэру Джону в делах, а у нас будет всего-навсего развлекательная прогулка, – прервала я молчание.

Мэтти вздохнула.

– Не думайте об этом, Ханна, – сказала она. – Что бы хозяин ни задумал, к нам с вами это не имеет отношения.

– Да, вы правы. – Я погладила ее по руке и встала. – Спокойной ночи, Мэтти. Хороших вам снов.

– И вам, дорогая.

Позднее, уже переодевшись в ночную рубашку, я подошла к окну и, отодвинув занавеску, стала смотреть на лондонские крыши на фоне ясного звездного неба. Мне было отчего задуматься, но, к счастью, Мэтти об этом не знала. Пока она рассказывала историю брата моего хозяина, я неожиданно вспомнила, откуда мне известно имя сэра Джона Теннанта. О нем мне написала моя мама в предсмертном письме, когда советовала в случае безвыходного положения обратиться к адвокатам и спросить у них совета относительно Благотворительного общества Теннанта.

Может быть, оно не имело ничего общего с сэром Джоном Теннантом. Хоть его фамилия и не была очень распространена, вполне вероятно, что он не один Теннант в Англии. Но я никак не могла представить, что моя мама была знакома с титулованным землевладельцем и председателем большой судостроительной компании.

И моими мыслями завладело другое имя, которое я услышала тоже вечером, но постаралась не выказать, будто мне уже приходилось его слышать. Я посмотрела на ящик, в котором хранилась шкатулка с моими сокровищами. Когда Клара рассказывала мне о тревогах семьи из-за Эндрю, она упомянула имя вождя, вероятно, встречавшегося с Эндрю во время его последней поездки в Мексику, имя Рамона Дельгадо. Я не сомневалась, что она говорит о человеке с гордыми орлиными чертами лица, трагическими глазами и неуемным желанием уничтожить то зло, которое существует на его родине. Человек с таким именем один раз открыл свое сердце юной слушательнице, ничего не знавшей о подобных вещах, и подарил ей кольцо из мексиканского серебра со своими инициалами, потому что она доброжелательно слушала его и своими простыми словами вселила в него новые надежды.

В конце концов я опустила занавеску и босыми ногами пошлепала через всю комнату к кровати. В имени Теннанта я не усмотрела ничего угрожающего для себя, а тем более в имени человека, который был теперь на другом краю земли, идеалиста и романтика не хуже Эндрю Дойла. Тем не менее, лежа в темноте, я чувствовала нити невидимой сети, оплетавшей меня со всех сторон.