Дебра Маллинз - Две недели с незнакомцем

– Разве это так много, белло мио, попросить о такой малости? Неужели вам трудно мне поверить?

Он посмотрел на нее взглядом, как он надеялся, глупым от страсти.

– Мне ничего не жаль для вас, моя драгоценная. Считайте этот дом вашим… если я тоже буду приглашен.

– Конечно, вы будете приглашены… но только вы.

– Нет, дорогая моя, – он взял ее руку и прильнул поцелуем к ее пальчикам, – только вы.

Саймон вернулся домой, когда обеденное время давно закончилось. Услышав его шаги в холле, Люси отложила книжку. Она думала убаюкать себя очередным романом, но описанная в нем любовная история лишь напомнила ей о собственных проблемах.

Саймон появился в дверях библиотеки.

– Люси, я думал, что ты уже удалилась на покой.

– Я не могла заснуть. – Она захлопнула роман и отложила его в сторону. Множество вопросов вертелось у нее на языке, но она не осмеливалась их задать. И не была уверена, что хочет знать ответы. Вместо этого она кротко сложила руки на коленях и выжидательно посмотрела на мужа.

Саймон вошел в комнату.

– Ты уже ела?

– Да, не очень давно.

– Я пообедал с Фоксом. – Он подошел к камину и уставился в огонь.

Наступило молчание, долгое и неловкое.

– Спасибо, что сказал мне, – наконец вымолвила она. Он бросил на жену непроницаемый взгляд.

– Ты не спросила меня, видел ли я сегодня Изабеллу.

– Нет. Не спросила. – Она встала со стула и потянулась за книжкой. – Извини меня, Саймон, я очень устала.

– Люси, – он заступил ей дорогу, – пожалуйста, не уходи.

Она попыталась обойти его, но он помешал ей в этом.

– Люси, – пробормотал он, – так продолжаться не может.

Она резко повернула к нему голову, посмотрела ему в глаза и чуть не растаяла от нежности, светившейся в них.

– Я не умею иначе себя вести.

– Я не приемлю эту неловкость между нами, то, что мы больше не разговариваем и не смеемся вместе. Я хочу, чтобы все вернулось, как было. Как прежде…

– Прежде я думала, что знаю тебя. Думала, что мы вместе построим наши отношения. Но, Саймон, ты вовсе не тот человек, за которого я тебя принимала. Ты другой.

– Я тот же самый. – Он провел ладонями по ее рукам от плеч до локтей. – Воспоминания о нашей первой ночи преследовали меня и после возвращения в Лондон. Ты пленила меня… заворожила так, как ни одна женщина прежде.

– Но недостаточно сильно, чтобы ты вернулся, ко мне. – Она отпрянула от него. – Ты женился на мне, испытал в постели и покинул после этого через несколько часов. А когда я приехала к тебе, ты мне лгал и позволил поверить, что увлекся другой женщиной. – Она потянула носом. – Я и сейчас ощущаю на тебе запах ее духов.

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Я был у нее сегодня – это верно. Но я вернулся домой… к тебе. И каждую ночь ты единственная женщина в моей постели.

– На мужчин легко действуют физические вещи. И я боюсь, что наши ночи страсти – единственная привлекательная реальность нашего брака.

– Неужели это плохо? Меня и самого это привлекает и потрясает.

Люси невольно прижала книжку к груди.

– Я хочу большего. Я хочу знать, кто мой муж на самом деле. Мне необходимо это знать, иначе у нашего брака нет будущего за пределами спальни.

– Я такой же, каким был раньше, – тихо произнес он. – Но, думаю, начинаю тебя понимать. Ты всегда были со мной открыта, всегда позволяла видеть истинный свой характер.

Она пожала плечами:

– По другому я не умею.

– А я скрывал от тебя часть моей жизни и натуры, так что теперь ты боишься, что я не тот, за кого ты вышла замуж.

Она кивнула, а он какое то время молчал. Наконец произнес:

– Я все еще Саймон. Все еще тот человек, что пишет стихи и разводит розы. Это не изменилось. Просто остального я тебе не показывал. Что ж, очень хорошо.

– Что же в этом хорошего?

– Ты боишься, что постель – единственное, что нас соединяет. Я верю, что между нами есть нечто большее, но мы не можем обнаружить это, пока нас отвлекает физическая страсть. Я предлагаю… – он помедлил, сильно втянул в себя воздух и продолжил: – я предлагаю, чтобы мы некоторое время не делили постель. Чтобы мы начали заново период ухаживания.

Она широко раскрыла глаза.

– Святые небеса!

– Я всегда рассматривал брак как деловой контракт, – поспешил объяснить он. – Только с момента нашей встречи я понял, что брак может быть чем то большим. И захотел узнать, насколько большим и в чем именно. Я не хочу терять то, что у нас есть, Люси… Или то, что у нас может быть в будущем.

Она полностью осознавала, какая это огромная уступка с его стороны. На сердце у нее потеплело.

– Саймон, ты в этом уверен?

Он кивнул, хотя было очевидно, что перспектива воздержания его не радует.

– Тогда я принимаю твое предложение. – Она жизнерадостно фыркнула. – Снова.

Он ухмыльнулся.

– Я не собираюсь предлагать тебе выйти за меня замуж второй раз. Откровенно говоря, мне хотелось бы пропустить начало и перейти сразу к медовому месяцу.

Она мило покраснела, и сердце ее затрепетало при виде искреннего желания, сверкавшего в его глазах.

– Так за леди не ухаживают, негодник ты этакий.

– А как насчет этого? – Он вытащил из кармана ювелирный футляр и, открыв его, показал ей ожерелье и пару серег к нему: на темном бархате сияли холодным огнем рубины и бриллианты.

– Как они прекрасны! – ошеломленно прошептала Люси и нерешительно коснулась пальчиком рубина.

– Они похожи на священные огоньки, – произнес Саймон, наблюдая за ней. – И напоминают мне тебя.

– Меня?

– В них огонь и изящество.

– О о?! – Она приложила руку к груди. – Благодарю тебя, Саймон. Они изумительные.

Он закрыл футляр и вложил ей в руку.

– Ты заслуживаешь гораздо большего.

Она положила футляр на книгу и прижала то и другое к груди.

– Ты уверен насчет этого?.. Того, что ты сейчас предложил?

– Да. Но учти, я не смогу долго выдержать без тебя.

Голодная страсть, звучавшая в его голосе, сквозившая в каждом его движении, пробудила волну жара, захлестнувшего ее тело.

– Доброй ночи, Саймон.

– Доброй ночи, Люси. Приятных снов.

Он смотрел, как она уходит, и не мог отвести взгляда от соблазнительного покачивания ее бедер под скромной ночной сорочкой. Сладостное небо! Он надеялся, что период воздержания не продлится слишком долго…

Отвернувшись от соблазна, он направился прямиком к небольшому портрету своего двоюродного дедушки Бартли. Он нажал на скрытую пружину, и в стене открылась маленькая дверка, уводя из поля зрения сам портрет дедушки. Внутри тайной ниши находилась пачка истрепанных дневников в кожаном переплете. Он вынул самый последний, закрыл дверку и направился к письменному столу.

Необоримая жажда писать овладела им. Ему столько нужно было сказать, столько мыслей переполняли его ум, стремясь излиться на бумагу. Он медлил прикоснуться пером к странице. Эти дневники он вел с момента, когда научился писать. В семье, в которой никогда не говорили об эмоциях, никогда не признавались в обуревавших их чувствах из за страха нарушить правила этикета, ему нужно было где то выразить себя. Все, о чем думал когда либо, все, чем он был, можно было найти на страницах этих дневников. Это было именно то, чего хотела Люси. Она хотела знать о нем все, хотела отличить маску от настоящего… реального человека.