Эптон Синклер - Сильвия

В тот же день к Сильвии пришел Франк Ширли. С первых его слов она убедилась, что слухи о ее похождениях уже дошли до него.

– Сильвия, волшебница моя! – воскликнул он. – Что ты сделала с Дугласом ван Тьювером?

Она взяла обеими руками его руку.

– Что случилось, Франк?

– Чудо, дорогая моя, прямо чудо! Ван Тьювер был с визитом у Тома Фирмина!

– О, это интересно! Как он его принял? Расскажи, расскажи, я сгораю от нетерпения.

– Он приехал к нему такой расстроенный, подавленный. Начал с раскола среди студенчества, сказал, что это очень печально и что он хотел бы каким-нибудь образом посодействовать улучшению товарищеских отношений между студентами. Фирмин спросил его, почему он начал с него. И ван Тьювер ответил: «Я слышал, что вы меня недолюбливаете, и подумал, что для того, чтобы сблизиться с товарищами, следует, пожалуй, прежде всего столковаться с недругами. Я бы очень желал быть в дружбе с вами». Том – ты видела, какой он, – ответил, что дружба не обретается по желанию одной только стороны. Прежде всего надо понять друг друга, и он, Фирмин, менее всего стерпел бы покровительственный тон и при малейшей попытке с чьей бы то ни было стороны подойти к нему свысока сумел бы отстоять свое достоинство! Франк рассмеялся.

– О, Том бы прямо выгнал человека, который чем-нибудь уязвил бы его самолюбие. Но несчастный ван Тьювер, – воображаю, чего ему стоил этот визит к Тому Фирмину! Это ужасно забавная история. Скажи, ведь правда это ты устроила?

– Ты рассердишься, если я скажу «да»?

– Нет, отчего же, – ответил он, – но ты знаешь, вероятно, что стала здесь притчей во языцех?

– Мне кажется, это была ошибка с моей стороны, – сказала она, подумав немного. – Меня обстоятельства втянули в эту историю. Я, право, не думала, что до этого дойдет. Мистер ван Тьювер все приставал, чтобы я объяснила ему причину моего нерасположения к нему. И я все откровенно высказала. Вероятно, и мистер Фирмин так бы поступил.

– Конечно!

– Кстати! – воскликнула Сильвия. – Скажи, правда, что отец Фирмина служит лакеем?

– И ты знал это, когда знакомил его со мной?

– Ты рассердишься, если я скажу «да»?

– Нет, Франк, не рассержусь. Но, согласись, это для меня что-то новое!

– Разве он произвел на тебя впечатление дурно воспитанного человека?

– Нет, нет, но…

– Я подумал, что тебе интересно будет видеть представителей разных социальных групп. Людей твоего круга ты встречала уже достаточно. А теперь ты, быть может, еще лучше будешь относиться к Фирмину. Он, очевидно, проведет меня в председатели студенческого совета.

– Но ты ничего не говорил мне об этом! – воскликнула Сильвия.

– Я сам вчера только узнал об этом. Они выставили мою кандидатуру без моего ведома и ломали копья за меня. Наши аристократы выставили кандидатом Риджли Шеклфорда, приятеля ван Тьювера. Если меня выберут, я отказываться не стану, но друзья Шеклфорда, конечно, сделают все возможное, чтобы дискредитировать меня и провести своего кандидата. Мое положение далеко не легкое.

– Но почему?

– Да потому, что они наверняка докопаются до истории моего отца.

– Франк! – испуганно воскликнула Сильвия. – Неужели они это сделают?

– Несомненно. Если дойдет до борьбы, то они будут беспощадны. Поэтому я хотел было отказаться от этой чести. Но в то же время я подумал: тебе ведь так хочется, чтобы я выдвинулся. Позор этот всегда будет тяготеть надо мною, буду ли я держаться в тени или заявлю о своем существовании. А ведь я думаю, ты не хотела бы, чтобы я всегда оставался в тени.

– Но, Франк, как они могут знать о твоем отце?

– О, Господи, они здесь все одержимы карьеризмом, и ты полагаешь, они могут упустить такой козырь? Тут есть и студенты с Юга, хотя бы вот твой кузен. Меня не трогают, пока я… никто. Но лишь только я выступлю против золотой молодежи – о, тогда!..

– Я должна тебя поддержать! – воскликнула Сильвия, блеснув глазами.

– Не волнуйся, Сильвия. Ты не должна вовсе вмешиваться в эту историю.

– Но подумай, Франк, какое это будет торжество для тебя, если ты одержишь победу. И какой удар по этим порядкам, которые ты ненавидишь. И я могу помочь тебе, не смейся! Уверяю тебя, я могу – здесь есть несколько человек, которые сделают все, что я захочу!

Но Франк опять расхохотался.

– Дорогая, ты уже довольно сделала… даже слишком! А чем ты отплатишь ван Тьюверу за то, что он сделал?

– Чем я отплачу ему?!

– Ну, да! Ты полагаешь, что такой человек, как ван Тьювер, делает что-нибудь даром? Он поставит тебе в счет все свои услуги и потребует высокой платы за них. Что ты тогда сделаешь?

Сильвия задумалась.

– Франк, – сказала она после долгой паузы, – ты славный. Но не сердись на меня, не волнуйся из-за этой истории с ван Тьювером! Франк улыбнулся.

– Разве я не знаю, что ты достаточно горда для того, чтобы…

– При чем тут гордость?

– Дорогая, а если бы я волновался из-за ван Тьювера, ты думаешь, я бы тебе это показал?

– О, как ты хорошо сказал это! – воскликнула Сильвия. – Ты чудеснейший человек в мире. Я должна тебе сказать правду, – продолжала она искренне и серьезно. – Я рада, что уезжаю подальше от этого человека и его денег. Дело не в соблазне, но не знаю, как это сказать, я чувствую все эти дни какую-то тяжесть на душе. Это какой-то кошмар! Я говорю себе: «О, как много добра я бы сделала с такими деньгами!» Или думаю: «У этого человека столько власти, и он не знает даже, как пользоваться ею». Это чудовищно – такое состояние в руках одного человека, не знающего, как распорядиться им. Можно вовсе не считаться с этим, говорить себе, что об этом и думать не стоит, но ведь это богатство действует, как машина, день и ночь, и производит зло.

Франк слушал ее с понимающей улыбкой.

– Ты рассуждаешь, как Том Фирмин, – сказал он. – Недаром тебя дома зовут анархисткой.

Сильвия хотела знать точное значение слова анархист, и Франк начал было читать ей лекцию по политической экономии, когда в дверь постучали и вошел лакей с визитной карточкой. Она быстро скользнула по ней глазами и молча протянула ее Франку. Они переглянулись.

– Ну, что же! Ты примешь его?

– Не знаю… Что ты скажешь?

– Я ровно ничего против этого не имею.

Сильвия сказала лакею, чтобы он попросил ван Тьювера наверх.

Гость остановился в дверях. Присутствие третьего лица, очевидно, удивило его. Но он тотчас овладел собою. Это был безукоризненно светский человек, одетый с большим вкусом и простотой.

– Мистер ван Тьювер, – мистер Ширли, – познакомила их Сильвия. – Вы, кажется, не знакомы?

– Я знаю мистера Ширли по виду, – вежливо ответил ван Тьювер.

Сильвия взглянула на одного и на другого и бросила:

– Забавная иллюстрация к гарвардским нравам. Два человека учатся три года в одном университете и даже не знакомы!