Ланс Хорнер - Хозяйка Фалкохерста

– Большой Джем сбежал!

Девчонка так торопилась поделиться этим известием, что совершенно задыхалась от бега. На маленькой плантации редко происходили достойные внимания события, поэтому любая мелочь, претендовавшая на роль новости, не сходила там с уст на протяжении нескольких дней.

– Так прямо и сбежал? – отозвалась Лукреция Борджиа, нисколько не удивившись. – Что ж, ему не впервой. Он и раньше убегал, возвращался и пробовал бича. Так и теперь: вернется и будет бит. Джубо крепок на руку. Сам мистер Маклин теперь уже не тот, что прежде, зато в иные времена вот кто мог спустить с ниггера шкуру! Ничего, Джубо тоже не подкачает. – Она перевернула ломти ветчины, сняла с плиты кофейник и спросила, обращаясь не столько к Эмми, сколько к самой себе: – Как тебе Джубо?

Девчонка вздохнула. Она уже давно сохла по Джубо и считала, что влюбилась.

– По-моему, он – настоящий красавец. Высокий, сильный! И ласковый! Нет, Джубо – это то, что надо.

– Тебе что, нечем заняться? – Лукреция Борджиа не выносила, когда кто-либо прохлаждался без дела. – Тащи тарелки! Пускай Далила накрывает на стол. Доставай приборы, перец, соль, масло. Не стой сложа руки! Ишь, разинула рот! Если хочешь болтать, то при этом делай что-нибудь.

– Слушаюсь, Лукреция Борджиа.

Лукреция Борджиа резко обернулась и отвесила бедной Эмми звонкую пощечину.

– Слушай внимательно. Когда мы с тобой остаемся на кухне вдвоем, ты будешь обращаться ко мне «мисс Лукреция Борджиа, мэм». Понятно? Я главнее тебя. Я тут распоряжаюсь, а ты изволь обращаться ко мне почтительно.

– Слушаюсь, мэм, Лукреция Борджиа, мэм.

– Так-то лучше. При массе Маклине или при хозяйке ты так меня не называй, только когда мы остаемся с глазу на глаз. Не забудешь? Так что ты там болтала про Джубо?

Эмми металась по кухне, выполняя распоряжения Лукреции Борджиа. Тяжелая рука кухарки вселяла в нее ужас, тем более что та постоянно норовила заехать ей по физиономии именно в тот момент, когда она меньше всего этого ожидала. С Лукрецией Борджиа нельзя было ссориться.

– Я говорю, – зачастила Эмми, вынимая из ящика серебряные ножи и вилки, – что Джубо – паренек что надо, писаный красавчик!

Лукреция Борджиа перекинула поджаренную ветчину на подогретую тарелку и, разбив несколько яиц, вылила их в булькающий жир на сковороде.

– Ну и сказанула! Да он уродливый африканский дикарь! Наверное, его привезли из джунглей еще ребенком, потому что речь у него еще туда-сюда, но красавчиком его никак нельзя назвать. Где ему тягаться с Большим Джемом!

– Все равно, Джубо очень хорош собой, мисс Лукреция Борджиа, мэм! Могучий, хорошо сложенный… Ну, не вышел лицом, как Большой Джем, но все равно хорош.

– Вылитый ниггер!

– Да, человеческой крови в нем нет, – вынуждена была согласиться Эмми. – Как и во мне. Вы – другое дело, мисс Лукреция Борджиа, мэм.

– Еще бы! Моя мать квартеронка. Она привезла меня с плантации Маунт-Эйри, где жила с миссис Маклин до ее замужества. Маунт-Эйри – славное местечко. Мать говорила, что в тамошнем Большом доме все слуги были метисами. Мать тоже была красоткой. Я ее отлично помню.

– Моту себе представить! Вы тоже хороши собой, мэм. – Несмотря на юный возраст, Эмми уже понимала, насколько важна лесть.

На кухню вбежала Далила:

– Миссис Маклин уже внизу! Где мой поднос?

Лукреция Борджиа указала на стол, где уже лежало все необходимое для сервировки. Далила схватила поднос и поспешила обратно в столовую.

– Ты тоже поторапливайся, – сказала Лукреция Борджиа Эмми, дирижируя длинной вилкой. – Живо к роднику, сними с молока сливки для кофе. Сама ты, ясное дело, никогда ни о чем не помнишь. Да, Эмми, лени в тебе прибавляется день ото дня!

Эмми схватила кувшин для сливок и была такова. На кухню вернулась Далила.

– Масса Маклин сегодня утром вне себя, – сообщила она. – Так обозлился, что зашелся кашлем. Я уж думала, того и гляди помрет.

– А все небось из-за того, что Джем сбежал? – спросила Лукреция Борджиа, хотя заранее знала, какой будет ответ.

– Из-за чего же еще? Ну и гневается хозяин на него! Собирается скакать на соседнюю плантацию, к мистеру Аллену, проверить, не прячется ли Джем там. Джем иногда убегает туда на денек-другой.

– Там он его не найдет, только напрасно потратит время. У Аллена Большого Джема нет.

Далила вопросительно посмотрела на Лукрецию Борджиа:

– Откуда тебе все известно про Большого Джема?

– Ничего мне не известно!

Лукреция Борджиа перелила готовый кофе в серебряный кофейник, отняла у подоспевшей Эмми кувшин со сливками, поставила то и другое на поднос, вспомнила про сахарницу и отдала все это Далиле.

– Раз масса Маклин зол, то ему обязательно нужна чашечка кофе, глядишь, и успокоится. Живее! Подавай на стол!

Она переложила яичницу на тарелку, где остывала ветчина, после чего открыла тяжелую дверцу духовки и извлекла на свет небольшой каравай.

– Слишком горячий, чтобы сразу резать. Посоветуй миссис Маклин разломить хлеб на куски.

После ухода Далилы Лукреция Борджиа опустилась на табурет. С завтраком она справилась. Теперь у нее было несколько минут на отдых. Она даже позволила Эмми немного побездельничать.

– У меня для тебя новость, – торжественно обратилась она к помощнице. – Теперь Джубо будет со мной. Он будет ночевать здесь, у меня. Так распорядился мистер Маклин.

Борясь с сжигающей ее ревностью, бедняжка Эмми произнесла:

– Вам очень повезло, мисс Лукреция Борджиа, мэм. Поздравляю вас!

– Не знаю, не знаю… – Лукреция Борджиа махнула рукой. – Мне бы больше подошел не Джубо, а Большой Джем, но на такого бродягу нельзя положиться. Вот опять сбежал и поминай как звали. Ничего, когда вернется, ему небо покажется с овчинку.

– Масса Маклин вызывает тебя после завтрака на разговор, – доложила из дверей Далила.

– Чему же удивляться: масса Маклин всегда рад похвалить меня за вкусный завтрак.

– Нет, на этот раз разговор пойдет о более важных вещах, – возразила Далила.

– Откуда ты знаешь?

– Не скажу! Я не разбалтываю на кухне то, что слышу в столовой. Все-таки я – горничная! – напомнила Далила и, выпрямившись, добавила: – Я не кухонная прислуга! Масса Маклин вызовет тебя, когда сочтет нужным.

Лукреция Борджиа обозлилась и хотела было отвесить Далиле оплеуху, но вовремя взяла себя в руки. Все-таки Далила орудовала в господских комнатах, а она – всего лишь на кухне. Какой бы умелой поварихой она ни была, Далила располагалась ступенькой выше, чем она, на сложной иерархической лестнице слуг. Лукреция Борджиа знала свое место. Она надела чистый фартук, заново повязала голову и вытянулась у двери, дожидаясь, когда за ней придет Далила.

Когда хозяин соблаговолил наконец послать за ней, она грациозно появилась в столовой, выпятила грудь, приветствовала миссис Маклин коротким поклоном и встала перед мистером Маклином.