Сара Беннет - Алый шелк соблазна

Британская публика, решив, что Марк хотел напасть на их сокровище, требовала крови. Сейчас им ничего нельзя объяснить, они впали в безумие.

Наконец фургон сдвинулся с места. Марк испытал облегчение и закрыл лицо руками. Его гордость была ущемлена. Если раньше он и сомневался в популярности Порции, то сейчас эти сомнения исчезли. Она высоко вознеслась. Тем страшнее ей будет падать.

Может быть, следовало поймать ее на слове и навсегда исчезнуть из ее жизни? Однако Марк не собирался сдаваться, несмотря на тяжелые события этого дня.

Порцию сотрясала дрожь. Ей помогли сесть в кресло. Одна из фрейлин Виктории энергично обмахивала ее веером. Боже, она едва не упала в обморок! Во всем виновата опиумная настойка – лауданум. Утром Порция чувствовала слабость и тошноту, голова кружилась, но пришлось вставать и ехать во дворец.

Там жизнь шла своим чередом. Пришлось разбираться в детских проблемах, выслушивать планы принца Альберта относительно будущей всемирной выставки. Больше всего Порции хотелось уехать домой, но пришлось стиснуть зубы и сесть в карету, направляющуюся в Грин-парк.

Лара и Арнольд были уже там. Глаза Арнольда затуманены, у Лары закушена губа. Сегодня для нее – великий день, и Порция радовалась, что не испортила его.

– Кто бы мог подумать, что старику поставят памятник, – лениво протянул Арнольд. – Ну, через сто лет его все равно забудут.

Порция пристально смотрела на него.

– Почему вы так говорите?

– Моя дорогая Порция, в истории остаются негодяи, а не герои.

– Здесь нет надписи! – воскликнула Лара. – Я думала, будет надпись. Может быть, взять цитату из его дневника?

– «Черт возьми, куда делись эти проклятые сапоги?». Он частенько это повторял, – нежно промурлыкал Арнольд.

Через минуту началась церемония. Порция представить себе не могла, что Марк окажется здесь.

– У меня все в порядке, – пробормотала она, а потом, пытаясь убедить себя и окружающих, повторила более уверенным тоном: – Говорю же вам: все в порядке.

– Он хотел напасть на вас! – гневно воскликнула Виктория.

– Нет, – возразила Порция, – уверяю вас, ваше величество, нет. Я… я немного знаю его. Он увидел, что я сейчас упаду… Он не покушался. Он хотел помочь.

Виктория подозрительно прищурилась.

– Я думаю, леди Эллерсли права, ваше величество, – раздался чей-то голос. – Он испугался, что леди Эллерсли станет дурно.

– Как его имя? – Виктория не сводила глаз с Порции.

– Мистер Марк Уорторн, мадам. Он брат графа Уорторна. Возможно, вы его знаете. Жена графа – сестра леди Монтгомери.

Виктория поняла, кто есть кто, но продолжала сердиться из-за задержки церемонии.

Лара тоже была недовольна. Прищелкивая языком, она выглядывала из-за чьего-то плеча, и ее выразительный взгляд без слов говорил Порции, что думает ее падчерица о той, которая украла у нее возможность быть в центре внимания в этот знаменательный день.

– Очень странный способ прийти на помощь, – продолжала меж тем королева. – Перепрыгнуть через барьер, толкая невинных зрителей. Он что, не в своем уме, леди Эллерсли?

Порция закусила губу.

– Нет, ваше величество. Просто слегка несдержанный.

Вокруг зашептались и захихикали. Королева явно была недовольна.

– Полиция во всем разберется, – закрывая тему, провозгласила она. – А теперь продолжим. Подайте мне ножницы, я перережу ленту. Если, конечно, еще какой-нибудь ваш импульсивный знакомый, леди Эллерсли, не пожелает к нам присоединиться.

Порция промолчала.

Памятник быстро открыли. Лара, не желая проигрывать мачехе, припала к груди Арнольда и утерла пару слезинок. Все восхищались сходством памятника и оригинала. Раздались аплодисменты. Через несколько минут свита во главе с королевой Викторией удалилась. Вслед им летели восторженные крики: «Браво, леди Эллерсли!»

Порция была тронута. Наверное, приятно быть героиней толпы, если бы только эта толпа не считала Марка злодеем.

Краешком глаза она посмотрела на Викторию, пытаясь угадать, всерьез ли рассержена королева или просто раздражена. Что же, тут уж ничего не поделаешь, к тому же сейчас есть более важные дела. Как только она окажется дома, надо будет послать кого-нибудь в полицию, чтобы объяснить происшедшее.

Ну зачем, зачем он это сделал?! Зачем он вообще явился в Грин-парк? Порция не верила, что он вдруг заинтересовался статуей покойного лорда Эллерсли. Нет. Марк пришел, чтобы увидеть ее.

Самонадеянный дурак, вот кто он!

Но как он был красив! Порция уже забыла, насколько он хорош собой. Нет, это неправда. Она забыла, как остро ощущает его присутствие, какой голод в ней пробуждает его взгляд. В такой миг она способна броситься ему на шею прямо на глазах у толпы.

«Интересно, как бы это понравилось Ларе и королеве?»

Порция содрогнулась от этой мысли, к тому же она сразу представила, как на такое событие отзовутся газеты. Станут с гневом писать, что она предала память покойного мужа, что совсем не владеет собой… Публика непостоянна. Сейчас ее любят, но, сделай она хотя бы один неверный шаг, могут в одно мгновение сбросить с пьедестала.

Марк больше не должен искать встречи. Надо с ним как-то связаться… написать? Нет, письмо не поможет. Надо встретиться с ним лицом к лицу. У Порции вспотели ладони. В голове немного шумело. Она пойдет к нему и поговорит, чтобы все стало на свои места. Поблагодарит его за то, что он пришел ей на помощь, скажет, что прекрасно себя чувствует и что в его помощи нет нужды.

Поверит ли он?

Должен поверить. Она должна убедиться, что он принял ее решение и согласился с ним. Беда была в том – тут Порция тяжело вздохнула, – что она сама себе не верила. Жизнь без Марка показалась ей тоскливой и бесцветной.

Полицейский участок, в который доставили Марка, располагался в районе Пиккадилли. Его заперли в тесной комнатке дежурного офицера, который сейчас отсутствовал. У дверей остался стоять констебль на случай, если Марк задумает сбежать.

Похоже, его считали закоренелым преступником, да он и выглядел сейчас как преступник: на щеке ссадина, под глазом синяк, рукав сюртука разорван, пуговиц не хватает. Физических страданий он почти не испытывал, но вот гордость была сильно уязвлена.

Один шаг – и он превратился из повелителя своей возлюбленной в несчастного заключенного. Все сложилось совсем не так, как Марк планировал.

– Вот ты где, мой маленький братец, – раздался знакомый голос.

Марк с облегчением поднял голову.

– Себ! Как ты вовремя!

Констебль бесстрастно наблюдал за встречей родственников.

– Я спешил изо всех сил, – с усмешкой произнес Себастьян, входя в комнату. – Не каждый день моего брата забирают в полицейский участок за дебош в общественном месте. Да, ты отличился!