Лаура Гурк - Обман и обольщение

– Только женщин определенного типа.

– Любовниц и дам полусвета?

– Совершенно верно.

– Жизнь очень несправедлива к женщинам. Мы лишены всего интересного и увлекательного.

– Пожалуйста, не читай мне суфражистских лекций. Я не могу изменить мир, а если бы даже мог, не стал бы этого делать. Меня все устраивает.

– Еще бы, ведь ты мужчина!

– А ты женщина. Так что смирись с существующим порядком вещей. Уверен, ты великолепно проведешь время на балу в посольстве.

Маргарет поморщилась:

– Что за удовольствие танцевать с толстыми неуклюжими послами, которые наступают тебе на ноги?

– Я понимаю тебя, – с улыбкой заметил Тревор. Маргарет быстро ухватилась за его слова:

– Тогда можно, я пойду с тобой?

– А что, если тебя кто-нибудь узнает?

– Вряд ли. Сейчас карнавал, и я думаю, многие будут в костюмах. Если я закрою лицо, меня никто не узнает.

– И все же это рискованно.

– Я думала, ты любишь рисковать.

– Не будем это обсуждать. Я не возьму тебя с собой, и точка.

Она хотела возразить, но Тревор заключил ее в объятия и поцеловал.

Поцелуй был откровенно чувственным. Маргарет испытала ни с чем не сравнимое блаженство.

Тревор разжал объятия и взял в ладони лицо Маргарет. Он нежно прикусил ее нижнюю губу и стал посасывать ее.

Маргарет обвила руками его шею и прильнула к нему, желая большего.

Однако Тревор отстранился от нее, а потом запечатлел на ее губах страстный поцелуй, вышел через калитку и исчез в темноте.

Маргарет осталась в саду. Губы покалывало от его поцелуев. Она опасалась, что наступит момент, когда Тревор подчинит ее своей воле.

Маргарет приказала себе не думать о подобных глупостях. Однажды она встретит своего принца – мужчину, который будет не только желать, но и любить ее. А пока она будет веселиться. И если Тревор полагает, будто его поцелуи, какими бы сладкими они ни были, помешают ей, то он сильно заблуждается.

– Сент-Джеймс не сел ни на один из кораблей, отплывших в Англию. Я узнал об этом час назад.

Луччи хмуро посмотрел на человека, стоявшего рядом, а потом окинул взглядом разодетую толпу, наполнявшую гостиную.

– Пойдем со мной, – приказал он. Глава египетского порта вышел за ним в сад, и они спустились вниз по усыпанной гравием дорожке.

– Синьор Саллах, когда нас окружают британские чиновники, надо говорить тихо. Я не хочу, чтобы Сент-Джеймс узнал о том, что я ищу его, раньше, чем он окажется передо мной на коленях.

– Ясно. Мои люди проверили списки пассажиров всех кораблей, которые отправлялись из Каира на следующий день после ограбления. Сент-Джеймс не поехал в Лондон. Он направился в Рим.

– В Рим? Вы уверены?

– Уверен. – Спутник Луччи явно оскорбился таким вопросом. – Он не сделал попытки скрыть свою личность. Видимо, не опасался, что вы станете преследовать его.

– Он дурак. – Луччи подумал о своей прелестной жене, о том, как над ней надругались. Его гнев с каждым днем разгорался все сильнее. – Я сам поеду в Рим.

Саллах удивился:

– Вы с Тревором давно соперничаете из-за египетских древностей. Зачем тратить столько сил, чтобы вернуть украшение?

– Это вас не касается, – резко ответил Луччи.

– Конечно. Я предоставил вам информацию, которую вы просили.

– Вам за нее заплатят, Саллах, – заверил его Луччи. – Зайдите завтра к моему поверенному. Деньги будут ждать вас.

– Вы щедры, как всегда, – сказал египтянин. – Благодарю вас.

– Вы заслужили это. А теперь оставьте меня.

Саллах поклонился и произнес:

– Передайте мои искренние пожелания вашей супруге. Я слышал, она заболела. Надеюсь, ничего серьезного.

Саллах вернулся к гостям. Луччи остался в саду, сел на каменную скамью, стоявшую среди пальм, и вновь погрузился в мучительные раздумья о юной жене.

Изабелла отказывалась от еды. Она не разговаривала, не выходила из своих покоев. Просыпалась среди ночи, рыдала. Не подпускала его к себе.

– Я успокоюсь, лишь когда узнаю, что его нет в живых.

«Скоро, моя милая, скоро это произойдет».

Следующей ночью Тревор шел через роскошно убранные комнаты «Ройяла», ему почему-то было не по себе. Хотя его черный вечерний костюм сидел на нем безупречно, теперь Тревору, когда он пробирался сквозь толпу рыцарей, крестьян, принцев и демонов, казалось, что именно он вырядился в какой-то дурацкий маскарадный костюм. В отличие от него все эти люди пришли в игровой клуб с какого-нибудь костюмированного бала или собирались на него и потому были одеты соответствующим образом.

Тревор заметил полного мужчину, одетого в зеленый бархат, с набитым ватой гребнем на спине и с маской дракона в руке. Он осторожно пробирался сквозь толпу, стараясь никого не задеть своим длинным хвостом. Тревор вспомнил слова Маргарет о толстых послах и ухмыльнулся. Если мужчины, с которыми она была вынуждена танцевать на балу в посольстве, походили на этого дракона, ее можно было только пожалеть.

Все, что он сказал Маргарет накануне ночью, было правдой. Он не мог позволить ей взять над ним верх. Если Маргарет почувствует, что может контролировать его, манипулировать им, то отбросит его в сторону, как вчерашнюю газету. Этого Тревор не допустит.

Он добьется своей наследницы, медленно соблазняя ее, давая ей всегда немного меньше, чем она хочет. Искусно искушая Маргарет, он в итоге заставит ее сделать то, что ему нужно, причем она даже не почувствует, что ею манипулируют. Он заставит ее пойти вместе с ним к алтарю.

Тревор остановился возле бара, чтобы налить бокал портвейна, а потом направился к столам для игры в покер, зная, что там он найдет Эмилио. Вокруг одного из столов собралась толпа, и Тревор увидел его там. Итальянец был в костюме мальтийского пирата. В руке он держал карты, на его лице застыло озабоченное выражение.

Тревор понял, почему вокруг него собралась толпа. Эмилио играл с женщиной.

Она была одета в костюм турецкой наложницы – вернее, так, как европейская женщина представляет себе костюм турецкой наложницы. На ней было шелковое золотистое платье, подпоясанное синим шарфом, и шелковые белые шаровары. Накидка из синего шелка покрывала ее голову и плечи, скрывая волосы. Поскольку женщина сидела спиной к Тревору, он не мог разглядеть ее лица. Однако на женщину, способную обыграть Эмилио в покер, стоило посмотреть поближе. Тревор стал пробираться сквозь толпу, и скоро оказался рядом со столом. Он был заинтригован.

Эмилио заявил, что партнерша блефует, и, удвоив ставку, положил карты на стол.

– Две пары, – провозгласил он. – Короли и восьмерки.

Женщина ничего не сказала, а просто бросила карты на стол. У нее оказался фул хаус. [6]Она сгребла свой выигрыш, а Эмилио поднял руки, показывая, что сдается.