Дебра Маллинз - Ночь накануне свадьбы

– Как грустно слышать это.

Вивиан пожала плечами.

– Это все проклятие. Когда ты выйдешь за вождя, у нас снова все будет хорошо.

Кэтрин кивнула. Хотя давление со стороны Гейбриеля порой раздражало, она начала подумывать, что это не так уж плохо. Он казался хорошим и благородным, она видела, как он заботится о людях, как печется о матери и сестре. Тогда что удерживало Кэтрин от того, чтобы сказать «да»?

– А вот и подружка невесты, – сказала Вивиан, указывая во главу стола.

Кэтрин увидела, что Гейбриел сидит с маленькой девочкой на коленях. Улыбка, с которой он смотрел на девочку, заставила сердце Кэтрин перевернуться в груди. Он, кажется, был совершенно очарован малышкой с темными кудрями, и она смеялась и ерзала у него на коленях, абсолютно не испытывая никакого страха перед его авторитетом.

Значит, вот так он будет вести себя с их детьми?

– Идем, позволь проводить тебя во главу стола, где тебе надлежит сидеть. Я думаю, что с кухни скоро принесут еду и тогда начнется праздник!

– Еду еще не принесли?

– У нас не так много еды, чтобы начать праздник с нее, и, конечно, будет всего лишь одно блюдо.

Кэтрин заморгала. Как она могла забыть, что эти люди на грани полного голода? Когда она подумала о балах и обедах, которые посещала, – некоторые из них со сменой более чем двадцати блюд, – ей стало стыдно. Как могли богатые так объедаться, когда другие люди не имели и малой толики?

Она шла через толпу следом за своей тетушкой. Люди громко приветствовали ее, и Кэтрин улыбалась и махала каждому незнакомому человеку. Когда они подошли к столу, Гейбриел уже ушел.

Темноволосая девочка в одиночестве сидела на скамье, болтая ногами в поношенных туфлях. Темно-коричневая юбка была явно коротковата ей и открывала худенькие лодыжки. Мягкие карие глаза выделялись на бледном печальном личике.

– Привет, Фей, – сказала Вивиан, протягивая к девочке руки, та спрыгнула со скамейки и побежала к ней.

– Бабушка! – Фей обвила ручками шею Вивиан и крепко прижалась к ней. – Знаешь, мама будет играть.

– Это замечательно. – Вивиан поставила Фей на скамью. – Фей, это Кэтрин. Она очень скоро станет нашей леди.

– Ты невеста? – спросила девочка.

Кэтрин не смогла удержаться от улыбки, заметив серьезность девочки.

– Да, я невеста, – ответила она.

Фей широко улыбнулась, и Кэтрин заметила отсутствие двух передних зубов.

– Я тоже. – Приподняв юбку, она подняла ногу. На ее левой лодыжке абсолютно точно была видна метка в виде кинжала.

– О Господи! – Кэтрин посмотрела на Вивиан. – Так ваша внучка…

– Ну да. – Вивиан вздохнула и погладила девочку по голове. – Будет твоей юной кузиной.

– Мама настраивает арфу, – сообщила Фей. – Милорд собирается петь песню пастуха. – Она повернулась к Кэтрин. – Это моя самая любимая песня.

– Гейбриел будет петь?

Хотя вопрос был адресован Вивиан, ответила Фей:

– Я попросила его, и он согласился. Он и мама давно поют эту песню.

– Твой будущий муж – талантливый певец, – с улыбкой сообщила Вивиан. – Отсюда будет прекрасно видно все представление.

– Вы будете смотреть вместе со мной? – спросила Фей. – Иногда мне плохо видно, потому что я маленькая.

Кэтрин рассмеялась:

– Очень маленькая крошка.

– Так дед называет меня.

– Мой муж, Дугал, – пояснила Вивиан. Кэтрин кивнула, подтверждая, что поняла.

– У вас очень крепкие семейные связи.

– Ничего удивительного. Мы живем в своем мире, поэтому многие семьи породнилисьблагодаря бракам.

– Я могу сидеть здесь, за столом, – сказала Фей, беря Кэтрин за руку. – Или стоять на скамейке, если ты позволишь.

Тоненькая ручка Фей дрожала, как крылышко бабочки. Когда в последний раз она ела досыта?

Кэтрин хотелось зарыдать от жалости.

– Конечно, позволю. – Кэтрин кашлянула. – Буду рада твоей компании.

Мелодичные звуки арфы наполнили огромный холл. Разговоры стихли. С одной стороны комнаты был помост, там только что играли музыканты. Теперь красивая темноволосая женщина сидела на стуле перед арфой. Ее руки перебирали струны. Голова склонилась к инструменту, веки опущены, на губах витает легкая улыбка. Мелодия вибрировала в воздухе, отдаваясь эхом в каменных стенах холла. Гейбриел поднялся на помост, и толпа радостно ахнула.

Гейбриел посмотрел на арфистку. Она подняла на него глаза и улыбнулась. В этой улыбке были и радость, и обожание, как будто это был единственный мужчина в зале. Гейбриел кивнул, арфистка ответила наклоном головы, и сильными пальцами стала перебирать струны арфы.

– Это моя мама, – прошептала Фей.

Кэтрин улыбнулась. Гейбриел начал петь, и теперь все ее внимание было приковано к нему.

Его глубокий выразительный баритон заполнил комнату. Сила его голоса потрясла Кэтрин, его вокальные способности были поистине незаурядны. Это была баллада, положенная на музыку, но слова звучали по-гэльски, поэтому Кэтрин не понимала, о чем идет речь. На какой-то момент Кэтрин пожалела, что безумие оставило ее, тогда бы она смогла понять содержание. Но все намеки на болезнь исчезли, едва Кэтрин приехала в Шотландию.

Неужели все дело в проклятии? И ее обещания Гейбриелу оказалось достаточно, чтобы уничтожить малейшие признаки безумия?

– Это песня о любви пастуха к знатной леди, – шепнула Вивиан. – Каждый день он приходит к ней с новым подарком и просит сказать, что она согласна стать его женой.

– Что это за подарки? – шепнула Кэтрин. Вивиан посмотрела на нее.

– То, что может подарить пастух. Пригоршня красивых камней, букет полевых цветов. Не подарки имеют значение, а его любовь к ней. Но она отвергает его любовь и ждет богатого жениха.

Темп музыки изменился. Голос Гейбриела теперь звучал тверже, бедняга пастух явно расстроился, что его предложение отвергнуто. Когда мать Фей присоединилась к Гейбриелу, ее красивое сопрано гармонично слилось с его низким голосом. Леди отвергала претендента на ее руку.

Они смотрели друг на друга, пока пели. Лицо Гейбриела сияло желанием, лицо арфистки отвечало тем же. Кэтрин была захвачена этой историей.

– Что происходит сейчас?

– Леди приняла предложение богатого жениха и говорит об этом пастуху. Его сердце разбито.

Гейбриел смотрел в глаза арфистки, в его голосе появился намек на тоску. Арфистка отвечала, ее голос был полон сожаления и безысходной печали. Их голоса слились и звучали в унисон, видно было, что они не раз исполняли эту балладу.

– Прошли годы, леди несчастлива в своем браке и хочет принять предложение пастуха, – шептала Вивиан. – Она находит мешочек с камешками, которые он подарил ей, и носит их на сердце.

Голос Гейбриела достиг крещендо, женское сопрано оттеняло его. Они слились в последнем звуке, протяжно выводя верхнюю ноту. Затем настала тишина.