Дебра Маллинз - Ночь накануне свадьбы

Кэтрин не сводила глаз с Мейры. Голос охрип от шепота, пальцы онемели от жесткой хватки Мейры, спина болела, потому что Кэтрин постоянно наклонялась к постели, то и дело вытирая пот со лба Мейры.

– Я не хочу, чтобы ребенок умер. – Мейра смотрела на Кэтрин полными ужаса глазами. – И не хочу, чтобы мой ребенок родился с двумя головами, как у овец. Обещай мне.

– Я уверена… – начала Кэтрин, старательно подбирая слова, – у тебя будет нормальный ребенок.

– Мораг поможет тебе, – пробормотала Фенелла. – Не бойся, дочка.

У Мейры снова начались схватки. Фенелла, держа руку дочери, отвела волосы с ее влажного лба и тихо прошептала что-то подбадривающее. Флора и Рейчел бесшумно двигались по комнате, подогревали воду и готовили все необходимое.

За дверью начали шептаться. Потом в комнату пропустили древнюю старуху в темно-синем плаще. Ее длинные седые волосы струились по плечам, словно жидкий свет.

Она вошла в комнату, и все на секунду замерли. Кэтрин смотрела на Мораг в ужасе. Боже праведный, это же старуха из ее снов, та, что произносила слова проклятия. Когда Мораг направилась к постели, Кэтрин поднялась, не давая ей подойти к Мейре.

Мораг посмотрела на нее: один глаз голубой, как у Макбраденов, другой мутный, затянутый белесой пеленой.

– Так, – сказала она. Голос оказался странно молодым и мелодичным для женщины, которая пребывает в зиме своей жизни. – Ты защищаешь ее.

– Да, хочу защитить. – Кэтрин выпрямилась, хотя ноги дрожали от страха.

– Я знахарка, дитя мое. – Мораг покачала головой. – Я нужна ей.

Фенелла подошла и отвела Кэтрин в сторону.

– Пусть пройдет. Она знает всякие старинные рецепты, она сможет помочь.

Кэтрин отошла в сторону, но только для того, чтобы Мораг смогла подойти к постели. Она не доверяла этой старухе, и не столько из-за своих снов, а скорее из-за той силы, которая исходила от нее. Мейра и так достаточно напугана. Но другие женщины в комнате держались на почтительном расстоянии, их лица были полны надежды, что заставило Кэтрин смириться и наблюдать.

– Нам не нужны здесь мужчины. – Не отводя глаз от Мейры, Мораг подняла руку, и через окно внезапно проник порыв ветра, заставив дверь с шумом захлопнуться прямо перед носами любопытных мужчин. – Ты дитя. – Ведьма остановила свой неповрежденный глаз на Кэтрин. – Ты невеста. Ты поможешь мне противостоять проклятию.

Кэтрин кивнула, страшно волнуясь:

– Как скажете.

– Возьми мой плащ. – Мораг повела плечами. Кэтрин подскочила как раз в тот момент, когда плащ соскользнул с плеч на пол. Мораг осталась в простой робе белого цвета. Символы и знаки были вышиты на рукавах и подоле, а пояс с множеством карманов стягивал талию.

Кэтрин положила плащ на стул, затем подошла и встала рядом со старухой.

Мораг вытащила кинжал. Кэтрин в тревоге взглянула на Фенеллу, но та наблюдала за происходящим, не выказывая никаких признаков беспокойства. Колдунья пробормотала несколько заклинаний, обращаясь к лезвию, затем передала его Мейре.

– Отрежь боль.

Мейра схватила кинжал, сжала его рукоятку в ладони и медленно провела рукой вдоль тела. Боль стала выходить из тела, и Мейра закричала, присев на постели. Мораг положила руку на побелевшие пальцы Мейры, сжимающие рукоятку кинжала. И тут же будущая мать расслабилась, потому что боль отступила.

– Благослови тебя Господь, Мораг, – прошептала Мейра. Крупные капли пота выступили на ее лбу.

– Ребенок родится сегодня, – ответила Мораг. Она быстро улыбнулась Мейре, и эта улыбка преобразила ее лицо.

– И у него будет одна голова. Не две.

Мейра устало улыбнулась в ответ, а Кэтрин поразилась, откуда колдунья знает о разговоре, который состоялся до ее прихода.

– Я знаю все, – сказала Мораг, отвечая на безмолвный вопрос Кэтрин. – А теперь позвольте нам придать сил следующему сыну Александра.

Сын Мейры родился в первые часы утра. Вместо обычного крика новорожденного, возвещавшего о его приходе на этот свет, ребенок жалобно захныкал. И не приник к груди матери. Его кожа имела голубоватый оттенок. Но никаких видимых отклонений не было, и, главное, он жил.

Кэтрин стояла у колыбели, любуясь маленьким существом. Он был такой крошечный, но такой хорошенький. Ей не часто прежде доводилось видеть новорожденных. В Лондоне их быстро передавала в руки нянь и кормилиц. Мейра пыталась сама кормить свое дитя и рыдала, когда он отказывался брать грудь.

Мораг стояла рядом с ней.

– Я узнаю его судьбу к следующему рассвету, – сказала она. – А ты узнаешь свою, и твоя душа успокоится. – Она взглянула на Фенеллу: – У тебя есть для меня постель?

– Конечно, – кивнула Фенелла. – И еда.

– Спасибо. – Мораг накинула плащ и прошла к двери, не ожидая сопровождения.

Фенелла взглянула на Флору, которая дремала у постели Мейры.

– Позови меня, если что-нибудь случится. Я попрошу кого-нибудь посидеть с ней, потому что нам всем надо поспать. – Она повернулась к Кэтрин: – И тебе тоже, моя дорогая. Еще не все кончилось.

Кэтрин проспала до середины следующего дня.

Проснувшись, она увидела на стуле возле постели аккуратно сложенные вещи: простая темная юбка, белая блузка и большая коричневая шаль, – и решила, что надо кого-то позвать, чтобы ей помогли одеться. Но тут же в голове всплыло недавнее событие. Воспоминание о родах Мейры оставалось в ней как шрам на сердце. Расчесывая волосы, Кэтрин подошла к окну. На голубом безоблачном небе сияло солнце, отражаясь в спокойной глади озера, и легкий морской ветерок приятно согревал лицо.

Казалось, ее жизнь в Лондоне осталась где-то далеко-далеко, как сон, как мираж… Сейчас Кэтрин была одета так, как одевались шотландские женщины, и чувствовала, будто всегда жила здесь, в тени этих гор, на берегу озера.

Как могло случиться, что всего лишь после двух дней этот замок и эти люди казались ей такими родными?

Повязав волосы простой лентой, она спустилась в большой холл, чтобы перекусить.

В замке царило подавленное настроение. Все говорили приглушенными голосами. Перед лицом надвигающейся трагедии вчерашнее ликование было забыто. Сидя у камина, Фенелла перебирала струны маленькой арфы. Кэтрин остановила проходящего мимо слугу и попросила принести ей что-нибудь поесть, затем уселась на стул рядом с Фенеллой.

– Добрый день, Кэтрин, – сказала Фенелла, изо всех сил стараясь улыбнуться.

– Я думала, вы с Мейрой, – ответила Кэтрин. – Я пойду к ней, как только позавтракаю.

– С ней сейчас Броуди. – Фенелла тронула струны, нахмурилась, настроила их слегка. – Ребенку не лучше. Я боюсь за жизнь внука. – Она начала играть, печальная мелодия тронула сердце Кэтрин.

– Если бы я могла как-то помочь… – сказала она. – Я чувствую такую беспомощность.