Элизабет Бойл - Ночной соблазн

Какое счастье, что она невидима! Никто не поймет, что она полураздета. Никто, кроме него. Но он видел! Обводя кончиками пальцев изгибы ее тела, он видел каждый.

Нагнув голову, он накрыл губами сосок и стал сосать. Тихо охнув, она приподнялась на мысочки, щедро предлагая себя. И он брал и брал, подняв подол платья, гладя ноги, бедра, запутавшись пальцами в мягких завитках лона.

Она снова вздрогнула и раздвинула ноги. Не было на земле мужчины, который не понял бы этого приглашения. И Рокхерст продолжал обольщать ее, раздвигая створки лона. Лаская нежную плоть.

Но он хотел большего. Не просто овладеть ею и позволить ускользнуть во тьму. Он хотел любить ее всю ночь.

Однако для этого необходима кровать.

– Пойдешь со мной? – прошептал он.

– Да, – выдохнула Гермиона.

– В гостиницу? – предложил он, понимая, что она не настолько доверяет ему, чтобы с готовностью лечь в его постель. Гостиница – достаточно безопасное место, где он намеревался продержать ее всю ночь так, чтобы она даже не заметила наступления рассвета. – Ты пойдешь со мной? – повторил он.

– Пожалуйста, – прошептала она дрожащим голосом. – Пожалуйста, скорее…

Он схватил ее за руку и потянул к калитке, казавшейся врезанной в стену. Как во многих домах в этой части Лондона, сад лорда Беллинга граничил с соседним, принадлежавшим графу Бричету, и туда можно было пройти через эту калитку. Рокхерст повел ее мимо коллекции классических статуй и призовых камелий.

Они нырнули в другую калитку и по длинному переулку вышли на улицу, где стоял его экипаж, за которым присматривал Танстолл.

До этого момента Роуэн спокойно рысил за ними, так и не выпустив кости. Но когда кость со стуком выпала на тротуар, а пес тихо зарычал, граф застыл как вкопанный.

– Уф-ф! – пропыхтела Гермиона, уткнувшись ему в спину и хватаясь за его бедра. – Что… случилось?

Ответ она получила, увидев две твари, загородившие дорогу.

– Брон! – воскликнул Рокхерст, кивнув первому. – А, и Дабглас, конечно.

Только не оба сразу! Нет, дело плохо. Совсем плохо.

– У нас для тебя сообщение, Паратус! – объявил Брон, потирая ручищи.

– Если, конечно, ты проживешь достаточно долго, чтобы его выслушать, – рассмеялся Дабглас.

Всего минуту назад Гермиона была окутана дымкой страсти и бежала вслед за Рокхерстом к…

К еще одной ночи полного крушения.

А ей было все равно. Ибо она знала, что он хочет ее. Не мисс Берк. Не другую женщину. Только ее.

Видения ночи, проведенной в его объятиях, исполненной взаимной страсти, рассеялись в момент при виде двух жутких созданий, загородивших дорогу.

Гермиона осторожно выглянула из-за спины графа, цепляясь за полу его фрака, как заблудившийся ребенок. Боясь пошевелиться.

– Дерга! – прошептала она, припомнив гравюру, виденную в одной из книг Мэри. Если даже эта гравюра напугала ее, то живое чудовище вселило в нее смертельный ужас.

О черт! Что там говорил Рокхерст об этих созданиях? Предвестники смерти. Несущие гибель.

Смерти? О, значит, их вечер страсти под угрозой? Особенно если граф погибнет.

Гермиона рассерженно фыркнула. Так не пойдет! Ни в коем случае!

Роуэн тем временем встал между хозяином и его врагами, словно огромное каменное изваяние. Он стоял так прямо, так неподвижно, что его можно было посчитать столь же безвредным, как садовое украшение.

Вот только рычала эта «статуя» тихо и зловеще. Пусть попробуют добраться до хозяина! Для этого им прежде всего нужно убить самого Роуэна!

– Паратус, нас избрали для того, чтобы покончить с тобой, и, поверь, это большая честь! – объявил тот, что побольше. Рокхерст назвал его Броном. Красные глаза зловеще мерцали в сгущавшейся темноте. Покончить с ним?

Гермиона уставилась на хвастливую чешуйчатую гадину. Они не смогут убить Рокхерста. Потому что у него и Гермионы впереди целая ночь!

Гермиона едва не лопнула от негодования, как в тот раз, когда мисс Берк купила весь рулон синего шелка, который присмотрела Гермиона, а потом отдала горничной на занавеси для чердачной комнаты бедняжки.

– Убить Паратуса – огромная честь, – подтвердил второй.

– Или самому погибнуть в бою, – усмехнулся граф. – По крайней мере, Дабглас, так я слышал, – парировал Рокхерст, бросив вызов так небрежно, словно добавляя ничтожную сумму к крупным карточным ставкам.

Гермиона подтолкнула его в спину.

– Рокхерст! – яростно прошипела она. – О чем ты только думаешь? Их двое!

– Не волнуйся, это не впервые, – прошептал он в ответ.

Она посмотрела в конец переулка, где стоял экипаж графа.

– Но тебе нечем защищаться!

– Это дает им некоторое преимущество, – выдохнул Рокхерст, не отрывая взгляда от чешуйчатой парочки.

– Что ты там бормочешь? – окликнул Брон, скосив красные глаза.

Дабглас ткнул в бок братца:

– Он молится, чтобы мы поскорее отправили его на тот свет.

– Вряд ли они видят меня! – сказала Гермиона и осторожно выступила вперед, чтобы проверить свое предположение. Помахала рукой братьям, однако они не обратили на нее ни малейшего внимания. – Действительно не видят.

– Все равно встань у меня за спиной, – велел Рокхерст, пытаясь оттащить ее назад.

– Эй, что ты там делаешь? – удивился Брон, поднимаясь во весь рост. Сейчас он был на голову выше Рокхерста. – Если думаешь отвлечь нас и сбежать, предупреждаю, ничего не выйдет.

– Вышло же в прошлый раз, – возразил Рокхерст. – И если припомнишь, я убил твоего брата. Потому что он посмел преследовать меня. – Нагнув голову, он прошептан Гермионе: – Когда они набросятся на меня, беги в сад и прячься.

– У меня идея получше! – возразила Гермиона, убежденная, что может помочь графу.

То есть так было, пока они действительно не накинулись на графа.

Брон и Дабглас ринулись вперед, причем с большим рвением, как заметил Рокхерст. Идеально! Два идиота явились за ним, вполне возможно, по наущению Милафора, обещавшего им богатства и славу, если они убьют его.

А если это произойдет, Рокхерст знал, что будет потом. Эти двое, исполненные жажды крови, не угомонятся всю ночь, и горе тому бедному смертному, который невзначай попадется им на пути.

Его безвременная кончина приведет к новым убийствам и хаосу. Он должен их остановить!

Главное, чтобы его маленькая Тень сумела ускользнуть.

Роуэн рыча бросился на Брона и схватил его за ногу. Дерга взвыл, но помощи от брата не дождался: Дабглас был полностью намерен завоевать себе вечную славу. Он размахнулся, и огромный кулак врезался в лицо Рокхерста. Послышался хруст костей. Из носа хлынула кровь. Пролетев приличное расстояние, граф ударился о стену, врезавшись затылком в кирпичи, и сполз в груду мусора. Из залитых кровяной дымкой глаз посыпались искры.