Элизабет Бойл - Ночной соблазн

Но тут Милтон ощутил знакомый неприятный трепет, означавший только одно. Он прав. Слишком поздно.

Ибо Гермиона Марлоу тоже заметила графа Рокхерста и загадала желание едва ли не со следующим выдохом.

Леди Гермиона Марлоу, стоя в стороне, оглядывала многолюдный зал «Олмака».

– Он сейчас вернется, – заверила ее подруга мисс Индия Бакстон, кивая в сторону стола с закусками, где молодой аристократ наполнял чашу пуншем.

– Кто? – спросила Гермиона.

– Лорд Хастингс, – вмешалась Томасин Уинсли. – Господи Боже, Минни, ты уже успела забыть?

– Не понимаю, как тебе это удалось! – объявила Индия. – Он только что не попросил твоей руки!

– Но я вовсе не хочу, чтобы он просил моей руки, – возразила Гермиона. – Он такой… такой…

– Скучный, – согласно кивнула Томасин.

Мало того, ужасный зануда. И это еще слабо сказано. Но к сожалению, именно такие, как лорд Хастингс, предназначаются для девушек вроде Гермионы, Томасин и Индии – тех, кто вот уже третий сезон не может найти себе мужа.

И если они не обзаведутся парой в ближайшие несколько месяцев, этот сезон окажется для них последним. И не нужно забывать, что июнь уже близко, так что у них почти не остается времени, чтобы найти мужчину, от которого бросает в дрожь, и одновременно осчастливить родителей, исполнив самое заветное их желание.

– Кстати, мисс Берк, по-моему, до сих пор страдает из-за твоей сегодняшней победы в состязаниях лучников, – продолжала Томасин, поспешно меняя тему, поскольку, если уж быть до конца честными, никто не желал видеть себя в роли будущей леди Хастингс.

Индия гордо задрала нос:

– Вы забыли, как мерзко она кашляла каждый раз, когда тебе приходилось стрелять?

– Противная хитрая обманщица, – согласилась Томасин, кивая в сторону бессовестной особы, пребывавшей в окружении своих друзей. Никаких ниш и темных углов для мисс Лавинии Берк! Она и ее сердечные подружки всегда занимали центральную сцену «Олмака».

– Смотри, как сестры Дьюмон из кожи вон лезут, чтобы развеселить Лавинию! У нее такой кислый вид, словно она выпила слишком много лимонада! Как же мы повеселились сегодня, Минни!

– Видела бы ты ее лицо, когда твоя последняя стрела попала в яблочко, – вторила Индия, обмахиваясь веером. – О, столь прекрасное зрелище стоило того, чтобы притащиться на этот скучнейший бал!

– Я тоже радовалась, что побила ее, – призналась Гермиона. – Она такая самодовольная и жеманная! Поверите, я сама слышала, как она говорила этим полоумным сестрицам Дьюмон, что отвергла Себастьяна и тот из чистого отчаяния женился на Шарлотте.

– Всякий, кто подметил, как твой брат смотрит на Шарлотту, сразу понимает, почему он на ней женился, – вздохнула леди Томасин. – Я просто мечтаю, чтобы нашелся мужчина, который тоже так будет на меня смотреть.

Гермиона и Индия дружно закивали.

– О небо! – вдруг ахнула Томасин, прикрывая рукой рот, чтобы удержаться от смеха. – Бедный лорд Хастингс!

Подруги обернулись и увидели, как лорд Хастингс пробирается сквозь толпу в противоположном направлении.

– Так и знала, что он заблудится, – хмыкнула Гермиона, приподнимаясь на мысочки и глядя вслед молодому барону, осторожно державшему в руках чаши с пуншем. – Может, окликнуть его, прежде чем он прольет на кого-то пунш, или подождем, пока он поймет, что мы стоим в противоположном конце комнаты?

Но Индия вместо ответа издала какой-то странный сдавленный звук. Обернувшись, Гермиона с удивлением увидела, что подруга разевает рот, как выброшенная на песок форель. Похоже, и Томасин поразило нечто вроде молнии.

– О Господи! Боже… – выдохнула она, широко раскрыв изумленные глаза и глядя куда-то поверх плеча Гермионы. – Ты в жизни этому не поверишь, Минни!

Индия моргнула и снова попыталась что-то сказать, но рот по-прежнему открывался и закрывался, словно она не могла найти слов, чтобы описать открывшееся перед ней зрелище.

– Что там? – спросила Гермиона, оглядываясь, но видя только узкую высокую фигуру лорда Баттерсби, стоявшую у нее за спиной. Вряд ли его приход привел Индию в такое состояние: несчастная выглядела так, словно только что проглотила попугая собственной тетки.

– О, дай я ей все скажу! – воскликнула Томасин, приподнимаясь на мысочки.

– Нет, я, – заспорила Индия, внезапно обретя голос. – Я первая его увидела!

Его.

Гермиона задрожала. По ее твердому убеждению, в обществе был всего один такой мужчина. Тот, кого она любила.

Рокхерст.

И ее подруги, должно быть, шутят, ведь граф ни за что не появится в «Олмаке».

Она оглядела девушек, ожидая увидеть, как они перемигнутся или выдадут себя каким-то иным образом, однако ничего не увидела. Все то же совершенно одинаковое потрясенное выражение широко раскрытых глаз. Впрочем, на лицах многих гостей читалось откровенное изумление.

Гермиона медленно повернулась, и ее рот сам собой открылся.

– Черт возьми! – охнула она, привычно прижимая ладонь к взбунтовавшемуся животу. Матерь Божья, не следовало ей брать вторую порцию пудинга за ужином. Теперь она опасалась худшего.

Подумать только, а она считала, что здесь будет в полной безопасности!

– Я тебе не верю, – прошептала она Индии.

– Я тоже себе не верю, – согласилась та. – Что он здесь делает?

– Не знаю, и мне абсолютно все равно, – отмахнулась Томасин. – Но как же я рада, что мать настояла на моем приезде сегодня. Представляю, как будут завтра сокрушаться те, кто провел вечер в другом месте!

– О, это платье уж точно не привлечет его взора, – простонала Гермиона. – Совершенно не тот оттенок оранжевого!

Она нервно расправила складки миленького, очень модного платья, которое выбрала на сегодняшний вечер.

– Минни, перестань суетиться, – рассмеялась Томасин. – Мы трое могли бы появиться перед ним абсолютно голыми и принять позу речных нимф, а он ничего бы не заметил.

– Совершенно верно, – кивнула Индия. – Сама увидишь: мы слишком респектабельны, чтобы обратить на себя его внимание.

– Он увлечен Шарлоттой, – выпалила Гермиона, пытаясь игнорировать слабый укол ревности, ударивший прямо в сердце.

– О да. Был увлечен. Не меньше часа, – согласилась Индия, – однако ты должна признать, последние несколько недель Шарлотта как-то странно себя ведет. Словно она не в себе.

Гермиона нахмурилась. Индия права: что-то в Шарлотте изменилось. С тех пор… с тех самых пор, как ее двоюродная бабка Урсула умерла и внучка унаследовала…

Гермиона опустила глаза. На руке по-прежнему оставалось кольцо. То самое кольцо, которое она нашла вчера.

Она могла поклясться, что кольцо под перчаткой согрелось. И словно дрогнуло на ее пальце. Словно колокольчик, предвещающий наступление чего-то зловещего, чего предотвратить невозможно.