Элизабет Бойл - Ночной соблазн

Рокхерст откинулся назад и закрыл глаза. Зеленые. Это он видел. Представлял их такими же таинственными, как ртуть. Да и вся она сплошная тайна.

– Теперь ты спустишься? – спросила Гермиона. – Пожалуйста, Рокхерст.

Он упрямо покачал головой. Он боялся, что, если спустится, она приобретет над ним прежнюю власть.

– Но почему нет? Ты промок до костей, и скорее всего дело кончится простудой или чем похуже.

– Я никогда не болею, – отмахнулся Рокхерст. – Я Паратус, помнишь?

– Как я могу забыть? – вздохнула Гермиона.

И действительно, как она могла забыть? Он сделал все, чтобы это имя навеки отпечаталось в ее памяти. Когда безжалостно расправился с братьями Дабгласа. Заставил заплатить за все их преступления с жестокостью, которой ранее не ведал.

Вид обмякшего, безжизненного тела Роуэна разжег в его сердце безумие. Безумие, которое она распалила в ту ночь, когда они любили друг друга. Но смерть Роуэна пробудила иную силу. Черную и опасную. Давшую ему мощь, о существовании которой он раньше не подозревал. И Рокхерст, не думая о последствиях, воспользовался этой мощью. Воспользовался без угрызений совести, без раскаяния. И даже сейчас не пожелал бы ничего изменить. Он прикончил бы их так же хладнокровно.

Однако теперь он боялся не только за себя, но и за нее.

Ведь он едва не убил ее.

– Ты здорова? Я не… – вырвалось у него.

– Я невредима.

Он не поверил ей, потому что хорошо умел распознавать неправду. Даже по голосу.

– Но у тебя шла кровь!

– Всего лишь царапина.

– Карпио никогда не оставляет простых царапин. Именно эта мысль не давала ему покоя несколько последних ночей.

Он ранил свою Тень. Причинил ей зло. Значит, он действительно проклят?

– Как ты объяснила рану своей матери… своей семье? – спросил Рокхерст.

– Мне не пришлось ничего объяснять. Утром порез затянулся. Даже шрама не осталось.

Рокхерст покачал головой. Он видел кровь. Много крови.

– Я бы показала тебе, если б могла, – не унималась она. – Твоя кузина сказала, что всему причиной кольцо. Та же самая магия, что сделала тебя Паратусом, владеет кольцом и защищает меня. Конечно, если верить мистеру Подмору, это довольно спорно…

Рокхерст сорвался с карниза и прыгнул на парапет, оказавшись прямо перед Гермионой.

– Что ты сказала?

– Но позволь же мне договорить! – возмутилась она. – Согласно Подмору…

Он поймал ее и прижал к себе:

– Нет. Оставь в покое этого идиота. Что ты сказала раньше? Насчет моей кузины?

– Ах это…

Последовала короткая пауза.

– Я надеялась, что ты не расслышал.

– Ты знаешь Мэри?!

– Да, – вздохнула Гермиона.

– И давно она знает?

– О кольце? Мне кажется, она узнала…

– При чем тут кольцо? – процедил он. – О тебе! Как давно кузина знает о тебе?

– Со вчерашнего вечера, – призналась она. – Я пошла к ней, когда не смогла тебя найти. Думала… то есть надеялась, что она может…

– Может знать, где я скрываюсь?

– Да.

Конечно, кому знать, как не Мэри? Сколько раз она приходила сюда и помогала ему спуститься. Черт, он приводил ее сюда, когда они были совсем детьми. Оба сбегали от гувернанток и пускались в приключения, нередко попадая в переплет. Но он никогда не забудет свет в глазах Мэри, когда та смотрела на город. Его владения, как хвастался граф. А кузина улыбалась ему открыто и ясно и счастливо кивала, довольная, что у двоюродного брата есть столь обширное королевство.

Пусть он не показал Тени это место, но она последовала за ним так же невинно и просто, как Мэри много лет назад. Значит, доверяет ему, его защите. Даже несмотря на страхи.

– Она велела сказать тебе, – продолжала Тень, – что пришла бы сама, если б знала… – она на мгновение запнулась, но все же докончила: – о Роуэне. Она в отчаянии. И все тоже.

– Все?

– Конечно! – Она выдернула руку и положила ладони на его грудь, а потом положила голову на плечо.

Тепло ее прикосновения застало его врасплох. Рокхерст вздрогнул. Она вздохнула и прильнула к нему.

– Твои слуги вне себя от тревоги. Они больше ни о чем не могут говорить! А твоя тетя Ратледж собирается послать за сыщиками с Боу-стрит. Заезжает к тебе по три раза в день, если не чаше. Совершенно затерроризировала Стогдона. Считает, что он знает о том, где ты находишься, но не желает признаться.

– В таком случае даже лучше, что я здесь, а не дома. Тут я в полной безопасности от ее назойливого любопытства.

– Думаю, у нее достаточно здравого смысла, чтобы не подниматься на такую высоту. Даже ради тебя.

Граф рассмеялся, хотя и невесело.

– Откуда ты знаешь о тетке и моих слугах?

Тень не ответила, но он уже и сам догадался. Отстранился, лишившись разом ее тепла и нежности, и отступил.

– Ты разгуливала по моему дому по ночам?

– Ну… не то чтобы разгуливала… Я просто очень беспокоилась за тебя. – Она снова вздохнула и как ни в чем не бывало прижалась к нему. Словно имела на это полное право. – Бедный Стогдон за последние несколько дней состарился на десять лет, – упрекнула Тень, совсем как недовольная жена!

И сердце графа неожиданно растаяло.

– Боюсь, причина таких перемен – постоянные визиты моей тетушки.

– Не стоит шутить над этим, Рокхерст! Слуги любят тебя. И они так же измучены и скорбят, как и ты!

На этот раз она задела его за живое.

Граф покачал головой и посмотрел на затянутое тучами небо. Он не хотел слышать об их скорби. Собственная мука грозила вот-вот его раздавить.

Однако Тень все же настаивала на своем, как прилипчивый маленький адвокат, которого он успел так хорошо узнать.

– Твоя кухарка, благослови Бог ее сердце, сидит в слезах на кухне, потому что не может заставить себя положить в суповую кастрюлю кости для завтрашнего супа. Она оплакивает Роуэна.

Мрачная, тяжеловесная, ворчливая миссис Грант?

Он не знал, что и подумать, особенно после того, как годами слышал ее жалобы на то, что Роуэн вечно таскает на кухню грязь и крадет еду!

Его Тень всхлипнула и шмыгнула носом.

Но тут он понял, что плачет не только она.

– А горничные собрали деньги со всех слуг и купили цветы, чтобы сплести венок. Он такой красивый и висит в саду.

Рокхерст закрыл глаза и увидел венок, висевший на ограде над тем местом, где он…

Грудь сдавило так, что ребра, казалось, вот-вот треснут.

– Ты должен вернуться домой, – взмолилась Гермиона. – Разделить с ними скорбь.

Можно подумать, это ему поможет!

– Не могу, – выдавил он. – Рано.

– Когда же?! – воскликнула она. – Сколько еще должно умереть, прежде чем ты придешь в себя?

– О чем ты толкуешь?

– Кэппон каждую ночь присылает записки для тебя.

– Что в них?

– Откуда мне…

– Тень!

– Ну… может, я и заглянула в пару записок, но это только потому что тебя не было рядом. А ведь нужно было ответить хотя бы на одну!