Рут Лэнган - Герцогиня-самозванка

– Пожалуйста, допивай виски. – Она взяла у него из рук стакан и поднесла его к губам. – Я к тебе присоединюсь.

– Прекрати! – Он выхватил у нее из руки стакан, выплеснув немного жидкости себе на руку, и поспешно отставил в сторону. – Что бы ты ни собиралась мне сказать, Лана, говори – и оставь меня.

– Ладно. – Она выпрямилась во весь рост и проговорила поспешно, опасаясь растерять свою решимость: – Сцена у меня в комнате – это не просто гнев. Это была ревность.

– Не говори глупостей. Я просто…

– Не отрицай, Джесс. Ты впал в ярость, когда подумал, что я могу сблизиться с Уилтоном Ван Энделом, потому что ревновал. И хочешь ты в том признаться или нет, но ты ревновал меня потому, что ты… хочешь, чтобы я была твоей. – Когда он открыл рот, собираясь протестовать, она прижала пальцы к его губам. – И это не все. Дай мне сейчас все сказать, чтобы у нас не осталось сомнений относительно наших чувств. Я… тоже тебя хочу.

Джесс мог придумать массу доводов в пользу того, чтобы как можно быстрее выставить ее из своей комнаты. Но прикосновение ее пальцев к его губам было сладчайшей мукой, и он почувствовал, что его тело уже готово его предать, а все его благие намерения исчезают из его головы.

Лана увидела, как расширились его зрачки, а потом он сжал ее пальцы и, продолжая их удерживать, тщательно подбирал слова.

– Я польщен тем, что ты разделяешь мои чувства Лана. Но мы не будем ничего менять.

– И почему это?

– Потому что, как любой тебе скажет, я бессердечный повеса, а ты, Лана Данливи, невинное создание.

Она снова улыбнулась:

– Только потому, что раньше не встречала никого, кто внушил бы мне желание измениться. Но сейчас, с тобой, мой бессердечный повеса… – она привстала на цыпочки и быстро поцеловала его в губы, – я была бы счастлива расстаться со своей невинностью.

У Джесса перехватило дыхание. Казалось, в его легких не осталось кислорода. Все, что он когда-либо знал, стерлось у него из памяти. Он видел только Лану. Он чувствовал только вкус ее губ.

– Тебе это ни к чему.

Ощущая нечто похожее на панику, он обхватил ее лицо ладонями, рассчитывая отстранить ее от себя. Но вместо этого его пальцы запутались в ее локонах. С едва слышным проклятием он сжал руки и увидел, как шелковистые пряди струятся между его пальцами. Мягкие. Они были такие мягкие.

В эту секунду он понял, что пропал.

Тем не менее он продолжал сопротивляться. Ради нее.

– Хорошенько подумай об этом, Лана! И подумай о завтрашнем дне. Если сегодня мы уступим своим чувствам, то ты уже никогда не станешь той, кто ты сейчас.

– Я не хочу возвращаться назад, Джесс. – Лана обхватила его руками за пояс и почувствовала быстрый бег искорок огня и льда, разлетавшихся от соприкосновения ее ладоней и его обнаженного тела. Осмелев, она прижалась губами к основанию его шеи. Джесс резко втянул в себя воздух – и она ощутила торжество, победившее страх. Оказалось, он не настолько равнодушен к ней, как пытался продемонстрировать. – Не прогоняй меня. Я хочу остаться здесь, с тобой.

Он прижал ее к себе так крепко, что она смогла ощутить бешеное биение его сердца.

– Помоги мне, Господи! Мне жаль, что я недостаточно сильный. Будь я хорошим, честным и благородным, я отправил бы тебя отсюда в первую же секунду. Но я всего лишь человек, Лана. И притом человек слабый.

– И еще одно – на тот случай, если тебя нужно убеждать.

Лана запустила руку под пояс, извлекла свой верный нож и отбросила в сторону.

Он упал на пол с громким стуком.

В наступившей после этого тишине Джесс опустил голову и припал к ее губам в поцелуе, медленном и крепком, вложив в него все свое желание и страсть, так что постепенно их обоих начала сотрясать дрожь.

У самых ее губ он прошептал:

– Я так же не способен прогнать тебя, как и прекратить этот дождь. Но я тебя предупреждаю, Лана, я не могу обещать, что буду нежным. По правде говоря, я ничего не могу тебе обещать.

Его губы снова прижались к ее губам в яростной страсти, от которой она задохнулась. Его пальцы впились в ее нежные плечи – и он тесно прижал ее к себе.

Если Джесс надеялся ее испугать, то он ошибся. Она ответила на его поцелуй, с нетерпением отдаваясь чувственному наслаждению.

Как это губы мужчины становятся такими умными? Почему от простого прикосновения его пальцев ее тело так оживает?

Он оторвался от ее губ и нежно прикусил кожу на ее шее. Замурлыкав от удовольствия, она выгнулась и откинула голову, открываясь навстречу его ласке. Когда его рот переместился к лифу ее платья, она ахнула от неожиданности и инстинктивно отстранилась. Хотя многослойная одежда послужила барьером, она все равно невероятно остро ощутила это прикосновение – всем своим существом.

Его улыбка была опасной.

– Значит ли это, что ты хочешь, чтобы я остановился?

Вместо ответа она обхватила его голову и притянула к себе для нового пьянящего поцелуя.

– Это меня утешило! – Он хрипло засмеялся. – Потому что остановиться уже невозможно.

Он снова начал ласкать ее шею, плечи и необычайно чувствительную ямочку между ключицами. Она ухватилась за его плечи и отдалась наслаждению, полагаясь на то, что он не увлечет ее туда, где ей не захочется оказаться.

– Я должен тебя видеть, Лана. Всю целиком!

В нетерпеливом желании большего он спустил лиф с ее плеч. В спешке несколько пуговиц оторвались – и платье лужицей ткани окружило ее ноги. Продолжая смотреть ей в глаза, он распустил ленты ее тончайшей сорочки, так что и этот предмет ее одежды вскоре порхнул к полу.

Лана иногда задумывалась над тем, насколько неловко ей было бы предстать в таком виде перед мужчиной. А теперь, видя в потемневших глазах Джесса жажду, она не почувствовала никакой неловкости – только радостное знание, что она желанна ему так же, как он – ей. И это знание возбуждало сильнее любого прикосновения.

Когда он наклонил голову, чтобы поцеловать ее грудь, она потеряла способность мыслить. Ее кровь закипела, а кости стали мягкими, словно свечной воск. Наслаждение все нарастало, так что вскоре ей показалось, что она вот-вот взорвется от странных, новых ощущений, наполняющих ее тело. Она была полна томления – томления, которое мог утолить один только Джесс.

Осмелев, она потянулась к застежке на его поясе. Когда ее пальцы не справились с этим, он помог ей, так что вскоре его одежда упала к их ногам рядом с ее одеждой.

И наконец они оба могли беспрепятственно прикасаться, пробовать на вкус, наслаждаться.

Джесс проложил дорожку из поцелуев, спустившись от ее щеки вдоль всей шеи и до самой груди. Пальцы его при этом скользили по ее спине, так что ее кровь кружилась по телу жарким вихрем.

Ощутив ее отклик, он подхватил ее на руки, собравшись унести в спальню, однако на половине пути совершил ошибку, прижавшись к ее губам в новом поцелуе. Это его окончательно погубило.