Барбара Мецгер - Крылья любви

Ардет не чувствовал себя таким слабым, как раньше, и меньше спал в карете. Он подумывал о том, что надо бы ему проехать перегон или два верхом, но Джини с этим не соглашалась. В результате случайного падения с лошади могли открыться раны. Более того, ни один конь не мог сравняться в скорости бега с его вороным жеребцом, и Ардет оказался бы беззащитным при нападении разбойника с большой дороги или, не дай Бог, притаившегося в придорожном рву наемного убийцы.

Помогая Джини подняться в карету, Ардет заметил с усмешкой:

– Ты ворчишь, как самая настоящая жена.

Она обернулась и ответила:

– А я и есть самая настоящая жена. – Затем добавила шепотом, чтобы ее не услышала мисс Хэдли: – Почти.

Взгляд, который она на него устремила, стоил многих томов. Первую главу можно было бы озаглавить примерно так: «Кто достаточно здоров, чтобы думать о верховой езде, тот выдержит и скачки иного рода». Заголовок, конечно, слишком длинный, но точный.

Ардет быстро поднялся следом за ней в карету.

– Ты права. Я еще не готов к столь энергичным упражнениям.

Они играли в карты, читали вслух, пели народные песни на разных языках, обсуждали планы постройки школы, в которой могли бы обучаться не только мальчики, но и девочки. Мисс Хэдли делала вид, что дремлет, и они могли разговаривать более свободно. Олив заскучал и перебрался на козлы к кучеру. Ветерок продувал его перья, и для ворона это было все равно что летать на свободе, не боясь ни стрелков, ни ястребов.

Одну из ночей этого путешествия они провели в гостинице, где оказалось много свободных комнат, в том числе для мисс Хэдли и слуг. Джини сняла дорожный костюм, переоделась в утренний туалет и расчесала волосы. Прочитала несколько страниц из книжки и напомнила себе слова отца о том, что она мужественная девочка. Собрав воедино все свое мужество, она глубоко вздохнула и постучалась в дверь комнаты Ардета после того, как услышала, что слуга пожелал ему доброй ночи.

– Тебе не понравилась твоя комната? – спросил он, отворив дверь и увидев, что Джини стоит в холле. – Ты голодна? Тебе нездоровится?

– Я чувствую себя хорошо. Пришла узнать, как ты.

Он поднял руку, чтобы продемонстрировать, что ему уже легче поворачивать плечо.

– Спасибо за внимание. Все приемлемо. Чувствую небольшую боль и некоторую неловкость.

Все ее мужество удалилось куда-то в шлепанцы и там осталось.

– Но может быть, ты нуждаешься в доброй компании? – осведомилась Джини.

– После всех этих дней, проведенных в карете, и ночей, когда тебе пришлось делить комнату с другими, я полагал, что тебе будет приятно одиночество.

– Я, по правде говоря, беспокоилась, не нужен ли тебе кто-нибудь здесь в комнате – на тот случай, если что-то потребуется.

– Я уже неделю не принимаю лекарств, могу зажечь свечи, управиться с одеялом и налить себе воды. Не беспокойся по пустякам, Джини. В няньках я не нуждаюсь.

– Разумеется. Извини, пожалуйста. Я не хотела быть ворчливой, а тем более назойливой. Ты ничего от меня не хочешь?

Он хотел, да еще как хотел!

– Нет, благодарю тебя.

– Твоя комната теплее моей.

– Вот как? Не хочешь ли, чтобы я растопил пожарче камин у тебя в спальне?

– Ты такой заботливый. – Джини едва не рявкнула на него. Право, он тупой, как спинка кровати. На ней полупрозрачный пеньюар, волосы распущены – ведь это ему нравится. Неужели он думает, что она пришла к нему попросить книжку или еще одно одеяло? Джини повернулась, чтобы уйти к себе в холодную одинокую комнату. – Думаю, мне пора. Ведь тебе нужен отдых.

Он не стал ее удерживать, и сердце у Джини упало вместе с остатком недавней ее храбрости. Ардет в очередной раз отверг ее.

Ардет тронул ее за плечо. Джини обернулась, обнадеженная. Он поцеловал ее – в лоб, а не в губы, потом осторожно и ласково коснулся ее живота.

– Прости меня, Джини. Я пока не готов разделить с тобой ложе, как бы сильно этого ни хотел. Поверь, я хочу. Не смей думать иначе. Я просто еще недостаточно окреп.

– Я могла бы… Элгин иногда хотел, чтобы я…

Он прижал палец к ее губам.

– Прошу тебя, не говори об Элгине в нашей спальне. Даже если это не наша собственная комната. Я не хочу видеть даже его призрак.

Джини резко повернулась.

– Ты полагаешь, последнее возможно?

– Я имел в виду метафорическое появление.

Джини с облегчением подумала о том, что ее муж не видит призраков. Никто бы не удивился, если бы дело обстояло иначе. Очень многие верят в привидения… Она принялась извиняться за свою настойчивость. Ардет – сильный мужчина, таким, как он, не нравится, если женщина проявляет инициативу.

– Тебе не за что извиняться, дорогая. Ты пришла ко мне в комнату, и это для меня большая честь. Милая, полная желания жена – это воплощенная мечта каждого мужчины. Но я хочу, чтобы наша первая брачная ночь, ознаменование нашего союза, стала бы настоящим чудом для нас обоих, когда это наконец произойдет. И пусть это произойдет в Ардсли-Кип. Там никто нас не потревожит, и нам не надо будет никуда уезжать с утра.

Он поцеловал ее долгим и нежным поцелуем. Он почувствовал, как она прильнула к нему. Он почувствовал ее мягкость и свою… мягкость. Он поскорее отодвинулся, чтобы она не заметила этого.

– Я уверен, что все так и будет. А теперь иди и ложись спать. Завтра ты и оглянуться не успеешь, как мы уже будем в Ардсли-Кипе.

– Надеюсь, – произнесла она и поднялась на цыпочки, чтобы коснуться его губ легким поцелуем. – Надеюсь, – повторила с мольбой и обещанием в голосе.

Теперь Ардету тоже оставалось надеяться, что его несостоятельность исчезнет еще до того, как кончится это долгое путешествие.

Ардет рассчитал время последнего отрезка их пути, чтобы, проведя ночь в гостинице и йыехав с утра, они уже через несколько часов добрались до имения. Добрались при дневном свете, отдохнувшие и в чистой одежде, предупредив о своем появлении запиской, которую граф отправил из гостиницы с одним из своих грумов.

– Тебя не беспокоит, что таким образом ты можешь известить врага о точном времени твоего приезда? – поинтересовалась Джини, когда они сели за стол позавтракать перед отъездом.

Мисс Хэдли завтракала у себя в комнате наверху, тактично предоставив им остаться наедине в приватной гостиной.

Джини ограничилась единственным хорошо прожаренным тостом, чтобы появиться в своем новом доме в достойном и приличном виде, а не с позеленевшим и одутловатым после рвоты лицом.

– Враг в Ардсли-Кип? Что-то сомнительно, – возразил Ардет, поглощая бифштекс и пирог с почками – фирменные блюда гостиницы.

– Расскажи мне, кто там будет, чтобы я как-то подготовилась.

Ардет и сам хотел это узнать и потому велел своему посланцу потолковать с дворецким после того, как вручит ему письмо. Грум, возвратившись, сообщил, что мисс Калвертон и школьный учитель уже на месте, так же как и вдова викария с дочерьми. Все они дожидаются приезда графа и размещения в коттеджах сразу после этого.