Кэтрин Дэннис - Исцели меня любовью

При упоминании имени Маргариты Саттон Роберт изменился в лице. Нахмурившись и скрестив руки на груди, он мрачно проговорил:

– Я никого себе не ищу.

Он молчал, глядя прямо перед собой немигающим взглядом. Он не видел ни Элдсуайт, ни своих лошадей – только один сплошной туман, который застилал ему глаза. Прошло несколько минут, прежде чем он вновь повернулся к другу.

– Отдал бы все на свете, чтобы удержать Маргариту от того, чтобы… – Он осекся и отвел взгляд. Он не собирался открывать Хьюго душу и обнажать перед ним всю глубину своих переживаний.

– Ты сделал все, что от тебя зависело. Учитывая сложившиеся обстоятельства и то, что тебе было в то время о ней известно… Честному человеку трудно представить, в какую бездну греха может погрузиться красивая женщина, окруженная соблазнами.

Роберт находил утешение в том, что в жизни у него есть на кого положиться – верный друг и любимые лошади. Он приосанился и сказал:

– Не стоит ворошить прошлое. И я не могу позволить, чтобы какая-то женщина отвлекла меня от намеченной цели. Тем более колдунья, заговаривающая лошадей. Меня ждут военные трофеи. Манят к себе богатства.

Хьюго горько рассмеялся.

– В распоряжении младшего сына есть только три способа разбогатеть или, как в твоем случае, вернуть себе свое богатство. Война, рыцарские турниры и женитьба на богатой невесте. – Он перевел взгляд на Элдсуайт и улыбнулся. – При этом брак – самый легкий способ из трех. Впрочем, с этим можно поспорить. Конечно, плохо, что она – дочь графа Креналдена, а ты – представитель семьи Бретонов. Но леди Элдсуайт хороша собой, ее отец богат, а участок земли, который дают ей в приданое, граничит с вашими владениями. Пусть участок не слишком большой, зато плодородный. К тому же расположен вдоль реки, что сулит несомненную выгоду. Ты можешь обратиться к лорду Креналдену и попросить руки его дочери…

– Участок, который дают за ней в приданое, и без того мой по закону. Он был незаконно изъят у моей семьи, практически украден. А между нашими семьями давнишняя вражда. Море ненависти и взаимной злобы. Есть на свете вещи, которые дороже денег и земли. И я не могу ими пренебречь.

Хьюго опустился на корточки возле костра.

– Поэтому ты решил покинуть Англию и поискать счастья в пустынях Востока? Потерпи, Роберт. Со временем у тебя будет богатство, к которому ты так стремишься. Я уже не молод. Акр станет моим последним приключением, последней попыткой разбогатеть. Мне нечего терять. Ты – другое дело. Тебе нужно остаться здесь. Отправь Черного Всадника в отставку и остепенись. Ты можешь заключить выгодный брак. Присмотрись: здесь есть подходящие партии. Когда-нибудь ты займешь место своего брата и заберешь себе то, что осталось от имения твоего отца. Не стоит рисковать жизнью ради того, во что не веришь.

– Я дал клятву сражаться за христианский мир. Я сдержу свое слово и отправлюсь в Акр.

– Послушай меня, ведь я – твой друг. Оставайся в Англии. Ты нужен королю. Ты нужен Хиллсборо.

– Нет. У меня был год на обдумывание. Здесь меня ничего не держит. Генрих – больной и немощный, он не обращает внимания на мое ходатайство. Сейчас для меня самый подходящий момент возвыситься при дворе принца Эдуарда.

Наступило неловкое молчание. Тишину нарушило тихое ржание вороного. Сквозь густой туман не было видно ни лошадей, ни мальчика – помощника конюха, ни леди Элдсуайт.

Роберта охватила тревога. Что может делать колдунья с его лошадьми под завесой сгустившегося тумана?

Хьюго, напротив, не подавал ни малейшего признака беспокойства. Он лежал, развалившись на песке, заложив руки за голову, и любовался черным ночным небом.

– Значит, завтра отплываем в Акр.

Сказав это, Хьюго тут же уснул.

Из лагеря, где пировали другие рыцари, донеслись звуки лютни. Рыцари устроили пир, прощаясь со своими невестами, женами и дочерьми. Слышался беззаботный смех. Горели костры, в воздухе пахло жареным мясом.

Роберт вспоминал Маргариту. Острую боль, которая пронзила его плечо и шею. И крик – последнее, что он услышал, падая на землю: «Черный Всадник повержен!»

О предательстве и унижении ему напоминал шрам. С тех пор прошел год. Роберт стал меньше доверять людям, предпочитая общество лошадей. Поэтому сегодня никто не пришел, чтобы отпраздновать его отъезд и проводить в дальнюю дорогу. Но Роберта это нисколько не огорчило. Одиночество врачевало его душу, приносило покой и душевное равновесие. Точно также, как море.

Вглядываясь в туман, он различал фигуру Элдсуайт, слышал ее тихое пение. Она пела вороному. У нее был тихий, проникновенный голос, который успокаивал Роберта. Элдсуайт ослабила узду коня и стала щекотать ему шею.

Наблюдая эту картину, Роберт неожиданно представил себе Элдсуайт в своей постели.

Он испытывал вожделение.

Проклятие!

Сэр Роберт схватил бурдюк с вином и снял зубами пробку. Ему нужно как следует выпить, чтобы выбросить из головы колдунью, заговаривающую лошадей.

Стоя у берега, Элдсуайт смотрела, как над горизонтом занимается рассвет. Утренний воздух был чист и свеж, небо – ясно. На море начался отлив. Стояла тишина, даже криков чаек не было слышно. Прибрежный песок был чистым и белым, как снег.

Элдсуайт почувствовала, что лошади беспокоятся. Они били хвостами и нервно переступали с ноги на ногу.

Мальчик – помощник конюха стоял рядом, держа всех трех лошадей на привязи. Он с тревогой взглянул на Элдсуайт. Она успокоила его улыбкой, однако ее саму тоже не покидало волнение. А что, если она ошиблась в диагнозе? Вдруг она ничем не сможет помочь этим животным?

Элдсуайт валилась с ног от усталости. Оглянувшись назад, она увидела, что на берегу собрались люди. Презрение и недоверие были написаны у них на лицах. Многие скептически улыбались. Все с нетерпением ждали оглушительного провала леди Элдсуайт, предвкушая ее публичное унижение. Группа рыцарей сгрудилась вокруг кузнеца. Они что-то тихо обсуждали. Отец Элдсуайт в окружении королевских гвардейцев с суровым и важным видом расхаживал у палатки принца. Королевский чиновник стоял возле пустой повозки. Он смотрел то на толпу, то на отца Элдсуайт, то на лошадей сэра Роберта.

Когда Элдсуайт до конца осознала всю важность настоящего момента, от волнения у нее вспотели ладони.

Сам принц Эдуард Длинноногий в алом наряде, украшенном геральдическими изображениями золотого льва – национального символа Великобритании, – молча стоял перед толпой, рядом со своим личным советником, с мрачного вида графами и баронами. Принц Эдуард устремил на Элдсуайт взор, полный надежды.

Сэр Роберт стоял рядом с молодым принцем, чья величественная осанка и горделивый вид говорили о том, что он – будущий король Англии. Сэр Роберт тоже смотрел на Элдсуайт – с вызовом и с мольбой одновременно.