Джоанна Борн - Мой милый шпион

– Питни ждал неподалеку, когда мы вышли из Адмиралтейства, – вспомнил Себастьян. – И он разговаривал с Джесс. Я видел, как это происходило.

– Да, мистер Питни, – со вздохом сказала Клодия. – Мистер Питни приходил к нам домой, и они с Квентином выходили из дома. Беседовали, прогуливаясь по улице. Квентин старался, чтобы их не подслушали. Я догадывалась: что-то не так. А однажды видела, как он передавал Питни деньги.

Все мужчины в комнате теперь смотрели на Клодию.

– Я давно подозревала, что Квентин вовлечен… во что-то постыдное. Но надеялась, что это какая-нибудь… мелочь. Ох, какими только пороками не обладал мой отец, но предательства он не совершал. А вот мой брат… – Она умолкла и снова вздохнула.

– Скажи, Клодия… – Себастьян чувствовал себя виноватым. Он не видел, что творится в его собственном доме. Не обращал внимания на Квентина, потому что недолюбливал его. Что мог он сказать сейчас своей кузине? Ведь она никогда не искала его дружбы. – Скажи, Клодия, куда он мог отправиться?

– В преисподнюю, надеюсь. – Клодия встала и оправила юбки. – Все равно имя Эштон умрет с нынешним поколением. Ничего лучше ублюдков мы на свет не производим. Пригляди за своей Джессамин, Себастьян. Я видела, как Квентин смотрит на то, что собирается похитить. Так он смотрел на твои персидские миниатюры. Так же смотрел и на Джесс. – Клодия разгладила перчатку. – Ему нравится портить вещи.

«Значит, Джесс ушла к Питни, – думал Себастьян. – К Питни и Квентину».

Снаружи все трущобы выглядели одинаково, хотя некоторые были опаснее других. Ладмилл-стрит казалась по-своему спокойной. Безопасной, если знаешь, что делаешь. Когда двое ирландцев обратились к Джесс с непристойным предложением, она грубо ответила по-итальянски. Они и отстали, решив, что она – из итальянцев. В этом районе было много итальянцев с горячей кровью, которые не переносили, когда ирландцы приближались даже к их проституткам. Ярдов через сто ей пришлось по-гэльски отругать какого-то итальянского мальчишку. Горячих ирландцев в этом квартале тоже было достаточно.

Наиболее опасный участок ждал ее впереди. Лаймхаус и Аскер-стрит. Идти туда одной не очень-то разумно.

Кухня с бесплатными обедами священника встретила ее открытой дверью. Дверь в кабинет преподобного была распахнута. Похоже, что святой отец испытывал к замкам те же чувства, что и она. Замки служили приманкой для воров. Однако священник пришел к такому выводу не таким путем, как она.

Он появился несколько минут спустя.

– Мне нужно принести вам что-нибудь получше, – заметила Джесс, взяв в руки чашу для облаток. – Что-нибудь серебряное по крайней мере.

– У меня никогда не было ничего ценного, Джесс. И я уже давно к этому привык.

Почти то же самое услышала она от него, когда они в первый раз встретились. Ей было тогда восемь лет, и ей захотелось стащить вот эту самую чашу.

Джесс вернула вещицу на полку.

– Преподобный, вы не поверите, в какую беду я попала.

То же самое сказала она ему по другому случаю. Когда продала Лазарусу свою душу.

Когда Себастьян вошел в кабинет, Джосайя Уитби, смотревший на огонь, даже не повернулся к нему. Не потому, что хотел проигнорировать, а просто остался безучастным. Очевидно, уже кое-что слышал о вчерашнем. О роли кораблей Уитби.

Себестьян тяжело опустился в кресло.

– Я бы выпил портвейна. Того, что вы мне вчера не предложили.

Старик наконец повернулся к Себастьяну и какое-то время пристально смотрел на него. Затем молча кивнул и принес бутылку и два стакана. Наполнив оба, сказал:

– Что ж, попробуйте отведать.

– Какого черта вы не отослали Джесс из Англии, как только вас арестовали? Оставить ее здесь мог только человек с каменным сердцем.

Уитби поднес к губам стакан.

– Вам еще предстоит, Кеннет, освоить это тонкое искусство – умение приказывать Джесс.

– Час назад ваша дочь скрылась в трущобах Уайтчепела. Бежала, будто спасалась от псов ада. – Себастьян выждал немного, чтобы старик понял все до конца. – Если вы не придумаете, как ее вернуть, к завтрашнему утру она окажется в одном из борделей. И уж там ее научат послушанию, могу вас заверить. – Он потянулся к своему стакану: – Ваше здоровье.

Глаза старика словно превратились в пылающие угли. Теперь это был тот самый Джосайя Уитби, который усмирил взглядом толпу в Измире и спас своих матросов от виселицы. Король контрабандистов, постоянно ускользающий от таможенников.

– Псы ада, полагаю, это вы, Кеннет, и ваши друзья.

Проигнорировав слова старика, Себастьян продолжал:

– Она сбежала от людей, приставленных к ней для охраны. Очень уж сообразительная, эта ваша Джесс. Влияние тех лет, когда она выполняла ваши опасные задания. И задания Лазаруса. Наверное, привыкла жить в вечном страхе.

Уитби залпом осушил стакан.

– Хватит болтать, Кеннет. Не нужно меня уговаривать. Я знаю, что должен помочь Джесс. Признавайтесь, что заставило ее сбежать от вас?

– Я бы не отпустил ее к Питни, – ответил Себастьян.

– Питни? – переспросил старик.

– Да, Питни. Соучастник преступлений Синка. Именно он помогал предателю.

Прошла минута, прежде чем Уитби вновь заговорил.

– Я не был уверен, что это так, пока не узнал о причастности моих кораблей. Тогда я все понял. Жаль, Джесс не узнала об этом. Теперь девочка считает, что она во всем виновата.

– Сейчас надо думать о другом, – заявил Себастьян. – У Питни – опасный напарник. Человек, который за всем стоит. Если Джесс станет ему поперек дороги, Питни не сможет ее защитить. Мне нужно ее найти. Где они?

– Что будет с Питни?

Себестьян не ответил. Они оба знали, что пощады Питни не будет.

Откинувшись на спинку стула, Уитби смотрел сквозь решетки окна. На подоконнике воробьи клевали хлебные крошки. Это он, Уитби, их подкармливал.

– Я знаю Питни тридцать лет. – Уитби поставил стакан на стол. – А Джесс сейчас следует в порт. К одному пакгаузу. Это старый склад Бэлки на Аскер-стрит. Там все подготовлено для бегства из Англии.

Аскер-стрит? Но Джесс оторвалась от своего телохранителя на Коммершиал-роуд. Слишком долгий и опасный путь для женщины. Себастьян встал.

– Я найду ее.

Из-под шторы высунулась крохотная мордочка. Пуговка носа повернулась в его сторону, принюхиваясь.

– Только тронь мои сапоги, – предупредил Себастьян, когда грызун Джесс направился к нему. – Только тронь – и ты покойник.

Но хорек не выказал страха. Совсем как Джесс. Вытянулся на задних лапках и обнюхал его ногу. Потом вцепился коготками в штанину и потянулся носом к руке.

– Он чувствует запах Джесс, – пояснил Уитби.

– Если вздумает меня укусить, я сверну ему шею.

– Мне и самому порой хочется сделать из хорька фрикасе.