Дебора Рэли - Бурная ночь

Порция не противилась, когда он прижал ее к своему жилистому твердому телу, и даже позволила его рукам обвиться вокруг своей талии. Она только смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых он читал смущение, страх, томление и уязвимость.

– Фредерик, не думаю, что это разумно, – прошептала она.

Он провел пальцами по всему изгибу ее спины и склонил голову, чтобы коснуться губами ее виска.

– Если хотите меня остановить, Порция, вам стоит только сказать, – пообещал Фредерик. – У меня лишь одно желание – доставить вам удовольствие.

Она вцепилась в отвороты его халата. Ресницы ее затрепетали, скрывая выражение глаз.

– Почему? Почему вы хотите доставить мне удовольствие?

Фредерик впитывал эту хрупкую эфирную красоту в неверном пламени свечей. И сердце его сжималось, пока взгляд скользил по совершенным чертам и фарфоровой коже.

Тонкая линия носа, вороненые брови вразлет, изгиб полных, созданных для поцелуев, розовых губ. Порция была намного красивее любой другой женщины, которую ему приходилось держать в объятиях, но Фредерика пленяла не только ее красота.

Он восхищался твердой линией ее подбородка, в котором чувствовались упрямство и несгибаемые решимость и воля, и это его околдовывало. В каждой деревне, которую ему случалось проезжать, встречались хорошенькие женщины, но редко можно было видеть такое сочетание ума и отваги.

Порция была способна преодолеть любое препятствие на своем пути да еще собрать под свое крыло всех, кто нуждался в защите.

И все же при всей ее силе духа и воли она страдала от старых обид.

– Потому что я знаю, что такое одиночество, – сказал он, и его губы прогулялись до мочки ее уха. – Я знаю, что такое проявлять недоверчивость, бояться, что вас обидят или разочаруют.

Она инстинктивно прижалась к нему еще ближе, и ее неровное дыхание коснулось его обнаженной шеи.

– Чего вы хотите от меня? – спросила Порция. Тело его обдала жаркая волна желания.

Чего он хотел от нее?

Всего, нашептывал тайный голос.

Он хотел каждого прекрасного, таинственного и упрямого дюйма ее существа.

Но начать следовало с ее сладостного восхитительного тела.

– Вот этого, – пробормотал Фредерик, зарываясь лицом в ее длинную шею, его ловкие пальцы принялись расстегивать пуговицы на спине ее платья. Когда тяжелая шерсть поддалась, он чуть потянул за нее, и перед ним открылось плечо. – И этого.

Он пробовал на вкус гладкую кожу плеча и продолжал стягивать с Порции платье.

Она издала слабый стон, и пальцы мертвой хваткой сжали отвороты его халата.

– Фредерик…

Фредерик подавил желание грязно выругаться, но заставил себя поднять голову и оторваться от опьянявшей его сладостной кожи.

– Хотите, чтобы я прекратил?

Она неохотно подняла на него глаза и встретила его пылающий взгляд.

– Я…

– Порция?

Как ни хотелось ему покорить ее своей страстью, которую он чувствовал и в ней, в трепете ее тела, Фредерик дал обещание и не хотел, чтобы позже Порция обвинила его в предательстве.

Она с трудом вдохнула воздух, потом медленно покачала головой:

– Нет, не останавливайтесь.

Стараясь удержать ее взгляд, Фредерик снова потянул за платье, разгладил его на бедрах и заставил опуститься еще ниже, до щиколоток. И тотчас же не столько ловко, сколько поспешно, принялся распускать шнуровку корсета.

– Вы восхитительны, прекрасны, как самый бесценный камень, – бормотал он, срывая корсет и оставляя Порцию в одной только тонкой сорочке.

Опустив голову, он позволил себе скользнуть взглядом по стройному телу.

– Черт возьми!.. – задохнулся он от восторга, разглядывая ее изящную сорочку, отделанную тонким кружевом и прелестно вышитую цветами. Казалось, она создана с одной целью – воспламенять воображение мужчины.

А он, вне всякого сомнения, был воспламенен. Почувствовав его смятение, Порция откинула голову, чтобы видеть его глаза, затуманенные желанием.

– Фредерик…

– Вы, крошка, постоянно вызываете изумление, – хрипло пробормотал он, его пальцы осторожно и благоговейно прошлись вдоль выреза ее сорочки. – Кто бы заподозрил это, видя грубую шерсть и накрахмаленный передник? Кто бы мог предположить, что под ними вы носите такое изящное белье?

Она вздрогнула от прикосновения, когда его пальцы коснулись ее груди.

– Это всего лишь сорочка.

– Нет, – выдохнул он, опуская голову, дотрагиваясь до ее рта пальцами и видя, как набухли и проступили сквозь тонкие кружева ее соски. – Это искушение.

– О! – Ее веки затрепетали, глаза закрылись, руки поднялись, чтобы дотронуться до его волос и запутаться в них.

Фредерик нащупал сосок и захватил его губами, действуя языком, чтобы раззадорить ее.

– Ваш аромат сводит меня с ума, – пробормотал он, поднимая голову, чтобы испробовать вкус другого соска. – Теперь каждый раз, оказавшись вблизи роз, я буду думать о вас.

– Это…

Его руки двинулись вниз, вдоль ее стройной талии, и сквозь тонкую ткань сорочки Фредерик ощутил жар ее тела.

– Это? – спросил он, продолжая ласкать ее набухшие груди.

– Опасно, – ответила она шепотом.

Фредерик и сам осознал, что это опасно, когда почувствовал, что все его тело пульсирует от желания заставить ее опуститься на пол и позволить себе совершить вторжение в разгоряченный шелк ее тела. Эта пульсирующая, всепоглощающая страсть была тем самым, что заставляет мужчин забыть о гордости, верности, и чести.

Его руки сжали Порцию крепче, и одним легким и плавным движением он поднял ее и понес к постели. Она не протестовала, когда он осторожно и бережно усадил ее на край матраса, а сам опустился на колени между ее раздвинутых ног.

– Что вы делаете? – спросила Порция, когда он захватил подол ее сорочки и потянул кверху, так что стали видны прелестные ленты, придерживавшие чулки.

– Не бойтесь, Порция, – пробормотал он, развязывая ленту и высвобождая белый чулок. – Я только хочу сделать вам приятное.

– Боже милостивый, – прошептала она, когда он опустил голову и осыпал поцелуями ее нежное бедро.

В тумане желания Фредерик все-таки сумел снять с нее крошечные домашние туфли и второй чулок, а потом раздвинул ее ноги настолько широко, что стал виден маленький кустик черных, как вороново крыло, кудрей, прикрывавших сокровенное тайное место ее тела.

Он издал отчаянный стон неутоленной страсти, когда ощутил вкус нежной кожи. Он хотел бы проглотить ее. Он хотел бы заниматься с ней любовью часами. Но для сегодняшнего вечера было достаточно бросить всего один взгляд на то, что могло стать для него раем.

Сдерживая себя, Фредерик не спеша целовал и пробовал на вкус ее кожу, и наградой ему были ее тихие трепетные стоны.