Шанна Кэррол - На берегах любви

– Мне что-то не хочется.

– Знаю, тебе жаль себя. Это упражнение поможет. Подоткни юбку и защищайся.

Пока Бен отодвигал стол в сторону, Мари подняла юбку и закрепила ее на талии, так что получилось нечто вроде панталон. Потом внимание ее переключилось на клинок в руке Бена.

– Посмотрим, упражнялась ли ты в ответном ударе.

Мари улыбнулась и сжала в руке тяжелую шпагу, любезно предложенную ей хозяином.

– Сейчас увидите, дядюшка.

Звон металла разорвал тишину. Несмотря на возраст, Бен оказался намного проворнее, и через некоторое время острие его шпаги зацепило чепец на голове Мари. Роскошные черные волосы рассыпались по плечам.

– Как! Оказывается, это не разбойник с большой дороги, не убийца, а всего лишь девушка! Ничего не значащее существо!

Мари крепко сжала губы и откинула волосы назад.

– Ладно, еще один раз, но это уже последний.

Она опять промахнулась – шпага со свистом разрезала воздух.

– Победа! Победа! – торжествующе закричал Бен.

Мари мгновенно повернула шпагу и нанесла удар чуть ниже ребер.

– Ну вот, а теперь вы побеждены обыкновенной девушкой. Ничего не значащим существом.

Бен так и засветился от гордости за свою ученицу.

– А язычок у тебя острее шпаги.

Мари расправила платье и убрала волосы под чепец. Старик незаметно наблюдал за ней, делая вид, будто возится с рапирами.

– Дядюшка, как бы мне хотелось остаться с вами навсегда. Здесь мне хорошо, я чувствую себя легко, свободно, и все напоминает мне его…

– Напоминает что, дорогая?

– Мистере, мой родной дом.

Джейсон Брэнд скакал в задних рядах королевской свиты, и хотя это не соответствовало его миссии, однако он не падал духом. Ему непременно удастся найти возможность представить королю свой план. Бунта и кровопролития в Шотландии еще можно избежать, и Джейсон твердо решил сделать все возможное для этого. Что же касается его противников, этих самодовольных льстецов, стремящихся занять место поближе к королю, то пусть они идут ко всем чертям.

Неожиданно он повернул лошадь и стремительно помчался к лесу; черная грива его кобылы так и развевалась на ветру.

Лошадь и всадник выехали на тропу, параллельную берегу Темзы. Смеясь от радости, Джейсон крепче ухватился за поводья и наклонился вперед. Кобыла проскочила через небольшую лужайку и приготовилась взять препятствие – дерево, расщепленное грозой на две части, одна половина которого стояла прямо, а другая согнулась к земле, образовав арку.

Всадник лег почти плашмя на шею лошади.

– Ну давай, Бесс, и покончим с этим.

Кобыла грациозно взвилась в воздух, и тут крепкий сук, зацепив ворот рубашки Джейсона, вырвал его из седла. Несколько секунд незадачливый наездник беспомощно висел в воздухе, болтая ногами и безуспешно пытаясь нащупать опору. Дьявол бы побрал всех лошадей на свете, и особенно эту черную сумасшедшую чертовку, с досадой думал он.

Внезапно невдалеке послышался треск, и Джейсон опустил глаза вниз: до земли было примерно восемь футов, не меньше. Вот проклятие! Он замер.

Треск повторился снова, а затем снизу донесся смех. У Джейсона перехватило дыхание: девушка в платье служанки, с длинными черными волосами, прекрасная как мечта, звонко смеялась, и голос ее напоминал журчание прозрачной воды ручья.

Неожиданно сучок обломился с громким треском, и шотландец едва успел раскинуть руки, чтобы смягчить удар. С трудом выбравшись из-под груды веток, задыхаясь, он упал на траву, и тут же девушка неуверенно отступила назад, смущенная неприкрыто оценивающим взглядом распластавшегося на земле мужчины. Хотя незнакомец, судя по всему, был аристократом, однако что-то подсказывало ей: бояться нечего, перед ней добрый, сердечный, справедливый человек, не похожий на обычных посетителей Пенскотт-Холла. Его золотистые волосы спадали на плечи, а глаза весело блестели; когда он заговорил, голос его оказался глубоким, теплым, и в нем слышался сильный шотландский акцент.

– Рад познакомиться, крошка.

Мари отлично понимала, что для нее безопаснее было бы убежать, и все же не двинулась с места. Когда он приблизился к ней, в лесу стало совсем тихо: самый воздух, казалось, застыл в напряженном ожидании. Мари попыталась заговорить и не смогла. Вместо этого, увидев в открытом вороте его рубашки золотистые завитки волос, она непроизвольно подняла руки к своей груди, почувствовав со стыдом, как напряглись соски, выдавая ее неожиданное влечение к незнакомцу. Ей стало трудно дышать, и она облизнула пересохшие губы.

Джейсон взял ее руки, развел в стороны. Потрясенная, не в силах встретиться с ним взглядом, Мари опустила глаза и увидела вздувшийся холмик под бриджами. Она в тревоге вскинула голову…

Его пылающие губы прильнули к ее губам. Поцелуй обжег ее. Словно охваченные пламенем, тела их слились в одно. Из горла Мари вырвался слабый стон, и тут же рука незнакомца, обхватив ягодицы девушки, крепко сжала их. Возбужденная плоть его трепетала и пульсировала.

Мари сделала слабую попытку отступить, но все было напрасно. Теряя над собой контроль, она обхватила руками его шею…

И тут пронзительный звон разорвал тишину – обитателей Пенскотт-Холла извещали о прибытии короля.

Мари чуть не подскочила на месте. Господи! Король уже прибыл, а она…

Служанка и шотландский лорд безмолвно смотрели друг другу в глаза. Щеки девушки покрывал багровый румянец, в дымчато-серых глазах блестели слезы. Вдруг она поспешно повернулась и помчалась через кустарник.

– Подождите!

Слишком поздно, незнакомка уже скрылась из виду, зато кобыла как нельзя кстати вернулась и теперь стояла рядом в ожидании.

– Поехали, Бесс. – Джейсон встряхнулся. – Нам пора заняться делом. Четыре дня мы ожидали аудиенции у короля, и теперь у нас есть возможность убедиться, насколько хорошо корона Стюартов держится на голове нового владыки.

Пенскотт-Холл звучал как один большой оркестр: клавесин, скрипки, рожки, трубы… В зале приседали и кружились в танце пары; сплетники упражнялись в злословии, обсуждая последние новости, обраставшие в их устах неимоверной ложью; в воздухе стоял туман от осыпавшейся с бесконечного множества лиц и париков пудры.

В одной из боковых комнат Мари уложила последний локон на голове Гвендолин и теперь, отступив в сторону, внимательно оглядывала прическу хозяйки. Мелкие завитки на лбу, длинные вьющиеся локоны на ушах, восхитительные кудряшки на шее – Гвендолин рассматривала свое отражение с видом военачальника, изучающего карту местности, прежде чем отправиться на поле боя. Наконец она удовлетворенно кивнула и вернулась к прерванному монологу:

– Так вот, Стувисант… Он, несомненно, самый красивый из всех ганноверцев, как ты считаешь? Немного тяжеловат, правда, но, с другой стороны, они все такие. Ты меня слушаешь?