Кэт Мартин - Благородное сердце

– Заклинаю вас, вернитесь, пожалуйста. Умоляю. – Он замолчал на секунду. – Вы – моя… единственная надежда.

Она остановилась и продолжала стоять спиной к нему несколько долгих мгновений. Потом она повернулась и направилась обратно к клетке. Он не сошел с ума; она и правда поняла его. Лейф не чувствовал своих слез, пока не моргнул, и они оросили тяжелую щетину на щеках, превратившуюся в бороду.

Он утер слезы прежде, чем женщина их заметила.

– Простите меня, – произнес Лейф, когда она подошла к клетке. – Я знаю, что оскорбил вас, но не намеренно. Вы говорите на моем языке. Больше никто меня не понимает. Я пленник и отчаянно нуждаюсь в вашей помощи.

Лейф видел, что она хмурится, но уже не сердится.

– Язык, на котором вы говорите… откуда вы его знаете?

Она произносила слова ясно и достаточно отчетливо, чтобы он понял ее.

– Так говорят там, откуда я прибыл.

– Это невозможно. Никто не говорит на древнеисландском языке вот уже больше трехсот лет.

– На острове Драугр мы на нем говорим.

– Остров Драугр? Никогда о таком не слышала.

Его сердце затрепетало. Один промах, одно неверное движение, и женщина уйдет, а с ней исчезнет единственный шанс получить свободу.

– Я уплыл оттуда полгода назад. Мой корабль разбился о скалы далеко к северу отсюда. Я сильно пострадал, когда меня вынесло на берег.

– Вы потерпели кораблекрушение?

Он кивнул.

– К тому времени, когда я выздоровел настолько, чтобы понять, что произошло, меня схватили и продали человеку, который посадил меня в эту клетку.

Блондинка кусала полные губы ярко-розового цвета. Лейф поразился, ощутив при взгляде на нее новый порыв желания. Прожив последние шесть месяцев как животное, он и не думал, что это возможно.

– Меня зовут Лейф.

Она взглянула на его запястье и увидела струйку крови, сочившейся из свежей ранки от кандалов.

– Лейф, мой отец говорит на вашем языке гораздо лучше меня. Он сможет поговорить с вами, помочь вам выбраться из этой клетки.

– Значит, вы вернетесь и приведете отца?

– Да.

– Как вас зовут?

– Криста Харт.

– Поклянешься ли ты в этом честью, Криста Харт?

На мгновение она удивилась.

– Да. Я клянусь в этом честью.

Он легко кивнул. Смотря Кристе вслед, он вдруг почувствовал себя обессиленным. Все это время его поддерживала надежда. Теперь он расслабился и даже сомневался, что выживет, если эта женщина не вернется.

Лейф сел, обезьянка взобралась ему на плечо. Вместе они будут ждать прихода Снивли и его помощников. Люди отведут его в другую клетку, накормят, напоят, как животное, обольют холодной водой, чтобы поддержать чистоту.

Грудь сдавило. Может быть, она придет завтра.

Он думал о густых золотистых локонах, уложенных назад и обрамлявших красивое лицо с живыми зелеными глазами, думал о теле, созданном богами, и молился о том, чтобы она была больше, чем просто красавица.

Молился о том, чтобы Криста Харт была человеком чести.

Криста торопливо вошла в свой городской дом в районе Мейфэра и направилась по коридору в кабинет отца. Поскольку она приехала прямо из цирка, Корали следовала за ней.

Криста распахнула дверь кабинета, не дожидаясь приглашения.

– Отец! Вы не поверите…

Она замолчала, увидев Мэтью Карлтона, поднимающегося с кресла рядом со столом отца. Она не ожидала его увидеть, хотя последнее время он бывал в доме все чаще.

Отец тоже поднялся:

– Что такое, моя дорогая? Надеюсь, не проблемы с газетой?

Она взглянула на Мэтью. Теперь он открыто ухаживал за ней, хотя Криста еще не была уверена, как должна относиться к нему. Мэтью был умным и интересным собеседником, а светло-каштановые волосы, ореховые глаза и строгие черты лица добавляли ему привлекательности. Отец считал, что из него получился бы хороший муж. Мэтью тоже считал, что они очень хорошо подойдут друг другу.

Конечно, вполне возможно, что его интерес подогревался приданым Кристы, весьма внушительным, а также наследством, полученным от матери.

– Нет, отец, с газетой это никак не связано.

Она снова взглянула на Мэтью, не зная, почему не решается говорить в его присутствии. Корали стояла в дверях и с нетерпением ожидала, что скажет профессор, когда Криста расскажет о человеке в клетке.

– Прошу прощения, – извинилась Криста, – но мне необходимо поговорить с отцом приватно.

– Разумеется.

Мэтью не утратил вежливости, хотя ему явно не понравилось, что его выпроваживают. Он вежливо поклонился:

– Если позволите…

– Может быть, Мэтью и мисс Уитмор выпьют что-нибудь прохладительное в гостиной? – дипломатично предложил отец.

– Это было бы замечательно. – Кори весело улыбнулась Мэтью от двери, вплыла в кабинет и оперлась на его руку. Одарив Кристу взглядом, в котором явно читалось: «Ты передо мной в долгу», – она вывела его в коридор.

Как только за ними закрылась дверь, Криста принялась с увлечением рассказывать о приключении в цирке и человеке, которого видела в клетке.

– Это было поразительно. Он говорит на древнеисландском языке. Вот причина того, что никто его не понимает. Я сама не сразу это поняла.

Она постаралась не краснеть, вспомнив непристойные высказывания высокого человека, когда она стояла перед клеткой.

Профессор снял очки, в нем пробудилось любопытство.

– Он сказал, как выучил язык?

– В том-то все и дело. Он говорит, что приплыл из места под названием остров Драугр. Он сказал, что там все говорят на этом языке.

Профессор изумился:

– Остров Драугр? Ты уверена, что он произнес именно так?

– О да. Ты об этом знаешь?

– На древнеисландском «драугр» означает «привидение». Существует легенда об острове Привидений. Говорят, будто это место окутано туманом, что это – гористый зловещий край, опасный для судов.

– Что это за легенда?

– Предположительно древние викинги, жившие в Гренландии, не вымерли в начале шестнадцатого столетия, как считают большинство ученых. Когда численность их начала сокращаться от заболеваний и плохой погоды, люди бежали, чтобы выжить, на остров, расположенный где-то к северу от Оркнейских островов.

– Остров Драугр?

Профессор пожал плечами:

– Никто точно не знает. Но такова легенда.

Криста подумала о человеке в клетке.

– Есть неплохая возможность узнать правду из первых рук. – Она рассказала отцу о кораблекрушении, о том, что Лейфа схватили и продали в рабство. – Это так печально. Ни с кем нельзя обращаться так, как они обращаются с этим несчастным.

Профессор вышел из-за стола, его карие глаза сверкали.

– И ты веришь в то, что все это не выдумка?

– Я не знаю, чему верить. Но я обещала, что мы ему поможем. Я дала ему слово.

– Тогда мы ему поможем.