Николь Берд - Репутация леди

– На такой скорости, – усмехнулся он, – мы доведем себя до сумасшедшего дома. Но признайтесь, эта игра гораздо лучше шахмат.

Мэдди громко рассмеялась.

Но тут ее ухо уловило тихий скрип инвалидной коляски и голос Фелисити, сказавшей – добрая душа – довольно громко:

– Вам не кажется, что греки были все же более искусными архитекторами?

Фелисити, видимо, хотела их предупредить.

Мэдди схватила с шахматной доски несколько шпилек и начала судорожно втыкать их в волосы, чтобы собрать в пучок.

Слава Богу, что пуговицы были не расстегнуты, подумала Мэдди, но она так отвлеклась на прическу, что до того момента, как в комнате появились отец и Фелисити, совершенно забыла, что они с виконтом предположительно должны были играть в шахматы. А они не двинули ни одной фигуры, и это их выдаст.

Мэдди взглянула на доску и, к своему удивлению, обнаружила, что несколько фигур были выдвинуты на другие клетки, а Эйдриан держал руку на фигуре слона, словно размышляя, какой сделать ход. Мэдди вздохнула с облегчением.

– Кто выигрывает? – весело спросил отец.

– Конечно же, не я, как ты понимаешь, – ответила Мэдди. – Боюсь, что мое умение осталось на том же уровне, как в тот раз, когда я попыталась научиться играть. – И это была сущая правда!

Виконт улыбнулся.

– Вы слишком строги к себе. Вы многое умеете.

– Благодарю вас, милорд. Вы слишком добры, – сказала Мэдди, а когда внимание отца что-то отвлекло, игриво пнула жениха ногой под столом.

Он лишь усмехнулся.

Вскоре они были втянуты в общий разговор о древней истории. Мэдди в который раз отметила, что виконт знал не меньше, чем ее отец, и мог поддерживать беседу на любую тему.

Вечером, после ужина, когда они сели играть в карты, кто-то постучался в парадную дверь. Бесс пошла открывать. Мэдди услышала мужские голоса и выглянула в холл, чтобы узнать, что происходит. Виконт вышел вслед за ней и внимательно выслушал двух деревенских парней. Они возбужденно мяли в руках свои шапки.

Что случилось? Мэдди видела, как Эйдриан полез в карман и дал каждому из парней по горсти монет, чему крестьяне явно обрадовались. Эйдриан что-то им сказал и, когда парни поспешно повернулись и вышли, закрыл за ними дверь.

Потом он собрался идти наверх, но увидел Мэдди.

– Хорошо, что вы здесь. Пожалуйста, передайте мои извинения вашему отцу и миссис Барлоу, но я получил кое-какую информацию, которую должен проверить.

– Какую информацию? – встревожилась она.

– Хотя моя акция не такая широкомасштабная, как ваше предложение поднять на ноги всех соседей в округе, я постарался, насколько мог, узнать кое-что о нашем безумце, любовь моя. Я нанял нескольких жителей деревни, чтобы они понаблюдали за разными местами в окрестностях, поскольку у нас имеется причина подозревать, что мой неуловимый кузен где-то поблизости. Я надеялся, что они заметят какого-нибудь незнакомого человека, который, возможно, что-то замышляет.

– И они его нашли?

– Им кажется, что они нашли следы чужака, и внешность его похожа на описание, которое дала миссис Барлоу.

– О? – удивилась Мэдди. – Но я не вижу связи между вашим безумным кузеном и цыганом миссис Барлоу.

– Честно говоря, я тоже не вижу, но сейчас у нас нет времени ждать, пока мы это поймем. Я должен идти. Вернусь, как только смогу.

– Будьте осторожны, – только и смогла выговорить она.

Он быстро поцеловал ее и исчез в темноте ночи.

Мэдди вернулась в гостиную и рассказала отцу и Фелисити о своем разговоре с виконтом, а потом отправилась на кухню помочь Бесс приготовить чай, потому что сидеть сложа руки было выше ее сил.

Если Эйдриан найдет своего кузена и с помощью нанятых им людей отведет его к местному судье, чтобы тот его арестовал, можно будет, наконец, забыть об этой постоянной угрозе. Они с Эйдрианом смогут жить как муж и жена и радоваться своей любви, по крайней мере, до тех пор, как пуля, засевшая в его теле, не доберется до сердца и не убьет его.

Мэдди хотелось плакать от одной только мысли, что в его теле живет безмолвный убийца, ждущий своего часа. Даже если они найдут этого подлого кузена, останется другой, не менее опасный враг. Как им расправиться со злодеем, которого Эйдриан носит в себе?

«Справьтесь сначала с одним врагом», – сказала она себе. Ни о чем другом она в данный момент не могла думать.

Она мерила шагами потертый ковер гостиной, а отец и Фелисити провожали ее встревоженными взглядами. Мэдди уже не находила в себе сил скрывать беспокойство. Ей казалось, что она вот-вот сорвется и начнет дубасить кулаками стену до тех пор, пока в далеком Лондоне ее не услышит сам бедный безумный король. [2]

– Не хотите еще чаю? – спросила Фелисити.

– Нет, спасибо.

В голосе Фелисити слышалось такое искреннее участие, что Мэдди почувствовала вину за то, что навлекла на свою семью такие неприятности. Она попыталась сесть, но тут же снова вскочила. Где Эйдриан? Не грозит ли ему опасность? Мэдди представила себе, как Эйдриан выслеживает кузена, но сам попадает в ловушку. Гремят выстрелы, льется кровь – это Эйдриан истекает кровью.

– Может, глотнешь немного бренди? – предложил отец. Мэдди покачала головой, а он добавил: – Я уверен, что виконт ведет себя осторожно, Мэдлин.

Мэдди улыбнулась, зная, что отец пытается ее успокоить, но не смогла усидеть на месте. Она подошла к окну и стала вглядываться в кромешную тьму. Потом дошла до входной двери, прислушиваясь, не раздастся ли стук молотка. Но все было тихо.

Когда часы пробили одиннадцать, отец предложил:

– Мы все же должны приготовиться ко сну. Ведь у тебя завтра свадьба, моя дорогая.

– Для того чтобы она состоялась, нужны двое – невеста и жених, – заявила Мэдди, стараясь улыбнуться своей слабой попытке пошутить, но не смогла.

– Я уверен, что лорд Уэллер скоро вернется. А ты пока должна немного поспать.

Да она даже глаз не сможет сомкнуть, думала Мэдди, поднимаясь наверх вместе с Фелисити.

У себя в комнате Мэдди умылась и надела ночную рубашку. Она надеялась на еще одну ночь любви, а вместо этого сидит одна и ее гложет беспокойство. Но по крайней мере завтра… пожалуйста, пусть завтра будет чудесная брачная ночь, полная любви и радости, молила Мэдди, расчесывая и заплетая в косу волосы.

Только бы он был жив! Сохрани его, Господи!

Перед тем как лечь, она приоткрыла дверь, чтобы слышать любой звук, который мог донестись снизу. Свечу на столике рядом с кроватью Мэдди не погасила.

Она легла, взяв книгу, но ей никак не удавалось сосредоточиться на словах. Она прислушивалась даже к малейшему звуку в тихом доме.

Прошли часы – нет, дни, – пока Мэдди наконец услышала стук молотка. Набросив на ночную рубашку шаль, она побежала к лестнице. Мэдди слышала, как открывались и другие двери в доме – видимо, не она одна прислушивалась к стуку молотка, – но у входной двери она оказалась первой.