Энн Бэрбор - Возвращение лорда Гленрейвена

– Послушайте, – снова начал Томас своим обычным тоном, но был прерван стремительно вбежавшей Розой. Щеки ее пылали, руки были сжаты. Подлетев к мужу, она разжала ладонь. На ней лежала горстка жемчужин.

– Как вы могли! – вскричала она. – Томас Реддингер, с меня довольно. Я молча выслушивала ваши помпезные разглагольствования, я видела, как вы беспощадны к любому, кто стоит на пути ваших желаний. Я была хорошей и послушной женой. Но это, – она снова показала жемчужины, – это последняя капля.

– Роза! – Даже если бы у его жены вдруг выросли крылья и она летала бы кругами под потолком, это бы не так поразило Томаса, как ее слова.

– Что «Роза»?! – Ее голос звучал все громче и громче. – Я знаю, вы считаете меня глупой пустышкой, вы часто говорили мне об этом. Но я не могла поверить своим ушам, узнав, что вы и этот Велкер решили погубить мою сестру. Тогда я не придала этому значения, потому что не представляла, каким образом вам удастся это сделать. Я не могла предположить, что вы опуститесь до того, чтобы сфабриковать такое гнусное лживое обвинение.

Силясь понять, что произошло, Томас вытаращил глаза. Он то открывал, то закрывал рот, пытаясь что-то сказать, но то ли из-за того, что не мог поверить в реальность этой сцены, то ли, что гораздо вероятнее, просто не в состоянии был заставить себя услышать, он так ничего и не произнес.

– А теперь, Томас Реддингер, – Роза вытянула указательный палец, словно припечатывая каждое свое слово, – вы свяжетесь с Корнелиусом Велкером и потребуете прекратить это грязное дело.

Томас отшатнулся, словно боясь, что жена может, чего доброго, укусить его. Все еще с трудом воспринимая происходящее, он попытался слабо протестовать.

– Послушай, Роза, в этом случае мы утратим последний шанс… я хочу сказать, что не могу позволить, чтобы Клавдию обокрали. – Пока он говорил, к нему понемногу стала возвращаться уверенность. – Не знаю, Роза, что с тобой произошло, но я этого не сделаю. Думай как хочешь.

– В таком случае я выступлю перед судом в защиту Клавдии. Я подтвержу, что она абсолютно здорова, и расскажу о том, как вы пытались оболгать ее. – В голосе Розы звучало ледяное спокойствие. Она вновь указала на жемчужины.

Томас снова приблизился к ней.

– Роза, – в замешательстве произнес он, – я не могу этому поверить.

– Придется поверить. Клавдия и я никогда не были близки, мне многое в ней не нравится, но она моя сестра.

Она села в кресло, взяла рукоделие и, как всегда, застыла в привычной позе послушной покорности.

Джем, который не проронил ни слова во время этой сцены, улыбнулся, увидев на лице Томаса выражение глупого недоумения. Понимая, что вмешательство с его стороны будет сейчас излишним, Джем на цыпочках вышел из комнаты.

То, чему он только что был свидетелем, заставило его крепко задуматься. Он всегда считал Розу человеком недалеким, но эта вспышка дала ему возможность увидеть ее с другой стороны.

Джем отправился искать Клавдию. Он нашел ее в своем кабинете, что неопровержимо свидетельствовало о том, что она тоже искала его. Она стояла возле его стола неестественно бледная, со странным выражением лица.

– Вы хорошо себя чувствуете? – заботливо спросил он.

Она улыбнулась:

– Да, конечно. Я… Я искала вас. Я должна…

– А я – вас, – улыбнулся Джем. – Присядьте, потому что то, что я хочу вам сказать…

– Нет, Джем, – перебила его Клавдия, глубоко вздохнув, – это подождет. Сначала я должна вам кое-что сказать.

Пораженный тем, что она назвала его по имени, он поспешно подал ей стул. Она бросила взгляд на бумаги, которые держала в руках. Страшное предчувствие того, что сейчас произойдет, придавило ее и заставило сесть. Она постаралась справиться с эмоциями и посмотрела ему прямо в глаза.

Клавдия говорила четко и ясно. О том, как нашла эти бумаги в томе стихов Мильтона, как приняла решение не говорить ему об их существовании. Ее признание было коротким. Закончив, она протянула бумаги ему.

Джем молча принял их. Казалось, он не верил в то, что происходит. Наконец он опустил взгляд на пожелтевшие листочки. Пока он внимательно просматривал бумаги, Клавдия молчала. Пальцы ее рук были нервно переплетены. Она смотрела на него, словно стараясь запомнить эти красивые черты лица, мужественный подбородок… Мысленно она уже простилась с ним и чувствовала себя теперь совершенно опустошенной.

Он поднял голову.

– Это неопровержимое доказательство законности моих притязаний на Рейвенкрофт. – Он вопросительно посмотрел на нее. – Они были у вас все это время?

Не в силах что-либо сказать, она молча кивнула.

– Я не понимаю. Вы сказали, что хотите обсудить свое положение… – Он стал косноязычным, словно говорил на иностранном языке.

– Да, – прошептала она.

– Не понимаю, – повторил он. – У вас были все доказательства, что Рейвенкрофт по праву мой. И тем не менее, вы решили спрятать эти бумаги, единственно неоспоримое свидетельство моих прав. Вы посчитали нужным играть мною. – Его глаза стали словно зимнее море, и Клавдия не смогла выдержать этот взгляд.

– Мне некуда было идти, – тихо сказала она без тени жалости к себе. – Я была загнана в угол. Я должна была подумать о своем будущем и о тетушке Августе. Это единственное, что пришло мне в голову. Я понимаю, что теперь вы не захотите больше видеть меня, поэтому я освобождаю вас от ваших обязательств. Наш контракт разорван. К концу недели я отсюда уеду.

Она поднялась и собралась было выйти из комнаты, но Джем схватил ее за руку.

– Одну минутку, если позволите. Я несколько поражен вашей интерпретацией моего характера, миссис Кастерс. Вы действительно считаете меня чудовищем, способным выбросить вас и вашу тетушку на улицу без всяких средств к существованию?

Она посмотрела на него пустыми глазами.

– Нет, я не считаю вас чудовищем. Но, с другой стороны, у вас не было никаких причин принимать меня на работу. Вы упомянули о договоре, но я, конечно, не могла этому верить.

Джем напрягся.

– Почему «конечно»? – вкрадчиво спросил он.

Клавдия повернулась к нему. Глаза ее были широко открыты.

– Потому что это не в ваших интересах.

С какой стати вы стали бы выбрасывать такую огромную сумму на незнакомых людей, которые ничего не могут вам дать?

– Ничего не могут дать?! – Джем запустил руку в свои густые волосы. – Я едва не лишил вас места, которое вы называете домом… любимым домом. Вы считаете, что это для меня ничего не значит? И кроме того, я думал, что мы… стали… друзьями… – Ему снова стало трудно говорить.

– Да, – поспешно сказала она, – и это очень усложнило ситуацию… Для меня. Поверьте, я действительно собиралась отдать вам эти бумаги, если бы увидела, что Томасу удается осуществить его подлый план.