Мэри Блейни - Поцелуй возлюбленного

– Прошу прощения, мисс Лолли Снисходительная, я, конечно, не законодатель мод, но у меня есть глаза. Мужчина всегда заметит, как выглядит женщина.

– Мужчины смотрят на платье лишь для того, чтобы оценить тело, которое оно скрывает. – Лолли отнюдь не покраснела, хотя при этом глотнула из фляги.

– Я думаю, вы должны мне это отдать. – Он показал на флягу. – Похоже, спиртное делает вас раздражительной.

Возмущение, которое она выказала, породило приступ кашля.

– Меня захватили силой, едва не задушили и отрезали волосы. Я не имею понятия, что творится сейчас на кухне и болит ли голова у повара. Я не знаю, каким образом смогу спасти репутацию. Уверяю вас, мистер Гаррет, разбавленное бренди вовсе не единственная причина моей раздражительности. – Откинувшись назад, Лолли закрыла глаза. Майкл дождался, пока она справится с кашлем. Когда кашель прошел, она добавила: – И к тому же я не знаю, смогу ли теперь нормально говорить.

– Готов согласиться. Совершенно определенно, бренди повинно в этом меньше всего. – Он слегка поклонился и положил на землю одеяло, которое отыскал в своей сумке. – Пожалуйста, не напрягайте больше голос. Отдыхайте. Мы можем подождать до завтрашнего полудня. А я пока останусь по эту сторону костра и буду вести наблюдение.

Он подбросил еще несколько веток в костер и сел, скрестив ноги.

– Я найду способ спасти вас от позора и сохранить вашу репутацию. Обещаю, что не брошу вас. Солдаты держат слово.

– У меня есть план. – Она подняла руку, чтобы прикрыть зевок. Должно быть, зевок причинил боль горлу, потому что она сделала попытку глотнуть. Затем Лолли закрыла глаза и заснула.

Видя, что ее дыхание становится глубже, а тело расслабляется, Майкл стал размышлять о том, что Лолли держит в секрете. Ее правильный выговор, который был слышен даже в шепоте, ее беспокойство о репутации свидетельствовали о том, что она более благородного происхождения, чем он подумал поначалу. Он мог лишь приблизительно определить ее возраст. Не менее семнадцати. А забота о кухне позволяла предположить, что она хозяйка дома. У нее нет кольца. Конечно, его могли украсть, но тогда остался бы след от него. Она слишком молода, чтобы быть экономкой.

Похищена ради выкупа – это казалось самым вероятным объяснением. Конечно, если в ее семье было достаточно средств, чтобы оправдать такой риск.

Ее руки, привычные к работе, были ухожены, а это не противоречило предположению о большом богатстве. Были ли ее братья холостяками, а она всего лишь шикарной служанкой? Больше всего Майклу хотелось узнать, какое место занимал в ее жизни Большой Сэм. Он мог быть либо злодеем, либо героем пьесы.

Лолли из Дербишира была загадкой. Майкл будет защищать ее, но он должен знать гораздо больше, прежде чем сможет гарантировать защиту ее репутации.

Он всегда исполняет свои обещания. Годы шпионской работы нередко бросали вызов его чести и подвергали сомнению его самоуважение, но он держал обещания и выполнял приказы, исходящие от командиров.

Полковник говорит, какие корабли отправляются в порт Гавр и каков там груз, а он должен сообщить эту информацию своему связному. Он должен сделать все, что в его силах, чтобы корабль и его груз были защищены.

В течение пяти лет Майкл вел сложную жизнь Рауля Дессо, но под его личиной всегда оставался в полном здравии Майкл Гаррет, который делился с Раулем своим пониманием добра и зла, чести и честности.

Сейчас ему не перед кем отвечать, кроме как перед самим собой. И он поклялся, что Лолли от этого не пострадает.

– Лолли, Лолли, просыпайтесь! Мы должны отправляться в путь, чтобы найти убежище!

Она, вздрогнув, проснулась и мгновенно вытащила из кармана пистолет. В ее широко раскрытых зеленых глазах читалась паника.

– Не приближайтесь ко мне, иначе я выстрелю.

– У вас нет пуль. – Майкл мог бы отобрать у нее пистолет, но это лишь усилило бы ее страхи.

– Я размозжу вам голову пистолетом. Отойдите подальше! – Она заморгала. Паника пошла на убыль, сменившись решимостью. Лолли не нужно было попусту напрягать голос, Майкл мог все прочитать в ее выразительных глазах.

– Я не призываю вас сдаваться, Лолли, но ветер крепчает, и погода портится. Вы только посмотрите. – Он показал на небо. Пока они разглядывали небо, порыв ветра закружил сухие ветки в дьявольском танце.

– Из-за сильного ветра огонь костра слаб, да и опасен. Мы должны найти более защищенное место. Если ветер перерастет в шторм, мы быстро превратимся в ледышки.

– Который час? – Лолли опустила пистолет, в глазах ее читались смущение и озабоченность.

– У меня нет часов, но сейчас не так поздно, как кажется. Вы поспали примерно час. – В это время налетел новый порыв ветра.

– До наступления темноты час или более того. Позвольте мне помочь вам, и мы поищем пещеру или хижину – ведь должно же быть здесь что-нибудь для пастухов.

Треск падающего в некотором отдалении дерева, похоже, убедил Лолли лучше всяких слов. Она схватила пригоршню камней и затолкала их в карманы, затем вскочила на ноги.

– Вам лучше ехать верхом. Это не слишком удобно, но зато безопаснее – дорога очень неровная.

Она кивнула и поспешила к Трое, волоча за собой шинель.

Посмотрев на уши Трои, Лолли шепотом сказала:

– До чего же некрасивая лошадь.

Майкл улыбнулся. Для него это не было новостью. В какой-то степени он даже порадовался, что Лолли способна замечать что-то, помимо своих горестей.

– Троя – замечательная во всех смыслах лошадь, исключая окрас, что может быть оригинальностью, которую мы пока что не оценили. Она самая лучшая лошадь из тех, на каких вы когда-либо ездили. – Он подвел Трою поближе, чтобы познакомить их. – Это подарок друга, который погиб при Ватерлоо.

– Ой, прошу прощения. – Ее сожаление было искренним, он понял это по ее глазам. – Надеюсь, вы будете говорить об этом всем людям, которые впервые видят Трою. Это позволит вашему другу жить в сердцах многих людей, а не только в вашем. Как звали вашего друга?

– Джексон. Майор Томас Нидем Джексон. – Майкл потер висок.

– Моя подруга… – Она закашлялась и начала снова: – Матильда Элдертон. Тилди. Она причина того, что я знакома с бренди лучше, чем следовало бы. Но даже при этом она самый замечательный человек, которого я когда-либо знала.

– Пожалуйста, не напрягайте голос.

– Он звучит хуже, чем я чувствую себя, – сказала она, имея в виду, что разговор не причиняет ей вреда. Возможно, она права.

Лолли подошла к лошади, протянула к ней ладонь. Лошадь обнюхала пальцы и наклонила голову, как бы вежливо приветствуя девушку. Лолли сделала в ответ книксен и засмеялась, но смех тут же перешел в кашель. И даже при этом в ее глазах мелькнуло удивление. Оправившись от кашля, она спросила: