Анна Кэмпбелл - Блародство и страсть

Как она могла так расслабиться? Теперь у нее должен быть ясный рассудок. Господи, ну как можно быть такой глупой. Грейс наклонила голову вперед и стала ждать, когда ей станет лучше.

Она поднимется в свою спальню и забаррикадирует чем-нибудь дверь. Только так она будет чувствовать себя в безопасности. И если маркиз вернется, то, по крайней мере, не обнаружит ее у порога, словно поджидающую хозяина собаку.

Сколько у нее времени? Маркиз ушел, но мог вернуться в любой момент и его спокойствие могло смениться гневом в одно мгновение. Она совершенно не знала этого человека, и ей трудно было представить, как он поведет себя в дальнейшем.

Она должна что-то сделать. И быстро.

Ей нужно оружие. Дрожащими руками она схватила со стола нож, которым недавно резала мясо в своей тарелке. Конечно, им нельзя серьезно ранить человека, но остановить маркиза при помощи этого ножа она, пожалуй, смогла бы. По крайней мере, можно попытаться.

Держа в одной руке нож, а во второй свечу, Грейс бросилась наверх. Она бежала так быстро, что пламя едва не потухло. Вбежав в спальню, Грейс захлопнула за собой дверь. Затем, быстро опустив нож в карман платья, подняла свечу и стала искать на двери замок или задвижку.

Ничего подобного не оказалось.

Около одной стены стоял большой сундук. Его можно было бы придвинуть к двери, а потом положить на него сверху еще что-нибудь. Маркиз, конечно, сильный мужчина, но будь он даже Самсоном, вряд ли ему удастся прорваться через баррикаду, которую она сейчас соорудит.

Грейс бросилась к сундуку и попыталась сдвинуть его с места. Но нет, он не сдвинулся ни на дюйм. Оглядевшись по сторонам, Грейс обнаружила в углу комнаты небольшой шкафчик и решила попробовать сдвинуть с места его.

Но шкафчик тоже будто прирос к полу. Он так и не сдвинулся ни на полдюйма, какие бы усилия Грейс ни прикладывала. Осмотрев всю мебель в спальне, Грейс, наконец, поняла, что кровать, шкафы, стол и сундук были прибиты гвоздями к полу. И без инструментов можно было даже и не пытаться сдвинуть что-либо с места.

Грейс села на край своей большой кровати и попыталась справиться с нахлынувшим на нее отчаянием. От слез щипало глаза. Ей так и не удалось добиться желаемого. Она только поломала ногти, разбила пальцы и колени.

Дверь по-прежнему была открыта, и в ее комнату мог войти кто угодно. Грейс вытерла пальцами слезы. Она была такой же беззащитной сейчас, как и в ту минуту, когда ее, опоенную опием, принесли в дом и привязали к кушетке.

Грейс вдруг посмотрела на нож в своих руках, о котором совсем забыла. Нет, она была не совсем беззащитной. Разумеется, слишком уж надеяться на свое умение обращаться с этим оружием ей не приходилось, но все же…

Похоже, маркиз еще не вернулся. Пытаясь сдвинуть мебель с места, Грейс продолжала прислушиваться к тому, что происходило внизу, но никакого движения, никаких шагов слышно не было.

Уже было очень поздно, и Грейс чувствовала себя совершенно измученной. Глаза закрывались сами собой. Крепко зажав в руках нож, она легла на кровать и стала смотреть на пламя свечи, которую она принесла с собой в спальню.

Неожиданно Грейс проснулась. В комнате было темно. Вероятно, свеча уже догорела и потухла. Ей снился странный сон, как будто она снова была ребенком и спала в своей комнате в Марлоу-Холле. Она лежала на большой кровати на шелковой простыне, укрытая теплым одеялом. Голова утопала в мягкой подушке.

Непонятно почему, но у Грейс возникло ощущение, что именно сейчас, в эту самую минуту, ей угрожает опасность.

Ее лицо овевал прохладный ветерок, дующий из открытого окна. Где-то в глубине сознания Грейс мелькнула мысль, что окно было закрыто, когда она ложилась спать. Ее пальцы инстинктивно стиснули нож.

Наконец она открыла глаза и стала вглядываться в темноту. Совершенно неожиданно на пороге комнаты Грейс увидела высокую мужскую фигуру. Человек стоял неподвижно и смотрел прямо на нее.

Тяжело дыша, Мэтью открыл дверь и шагнул в спальню. Кровь все быстрее бежала по его жилам, подогревая нарастающее в нем физическое желание. Его сердце так колотилось в груди, будто он только что одолел в бою противника.

В комнате было темно и тихо, но внутренний голос подсказывал ему, что женщина не спит. И смотрит на него.

Он напряженно вглядывался в ее лицо, которое вырисовывалось в черноте смутным белым пятном. Женщина молчала. Неслышно было даже, как она дышит. Но особая напряженность, установившаяся в пространстве комнаты, говорила о том, что она ждала каких-то действий с его стороны.

Он мог прямо сейчас подойти и овладеть ею. Ведь она здесь для этого.

Она распахнет ему свои объятия, ее тело откроет ему все свои секреты, и он забудется в темных глубинах сладострастия. Эта женщина даст ему все то, что он так долго подавлял в себе.

Его пальцы с силой впились в дверной косяк. Что-то удерживало его от последнего решительного шага. Но она не могла отказать ему. Ей хорошо заплатили за эту работу. И то обстоятельство, что он ей не нравится, не имеет никакого значения. Если она начнет сейчас капризничать, ей придется узнать, что такое гнев лорда Джона.

Он так долго мучился, так долго боролся с собой, но инстинкты взяли верх.

Да и какой мужчина откажется от столь легкой добычи?

Начавшийся дождь заставил его вернуться из сада домой. Сначала Мэтью не хотел возвращаться, даже надеялся, что холодные струи дождя погасят полыхающий в его теле костер, но мысли то и дело возвращались к той женщине, что так неожиданно ворвалась в его одинокое существование. Она была так красива и так… строптива. И эта строптивость, эта ее непокорность особенно возбуждали его.

И, тем не менее, он колебался, словно пришел просить ее о милости.

Но почему она молчит? Почему не скажет что-нибудь? Не закричит? Почему не предложит ему прикоснуться к ней?

Сейчас имело значение только то, что она женщина, а он мужчина, терзаемый желанием.

Его дядя знал, что так оно и будет. Но хотя его хитрость и сработала, лорд Джон ничего не добьется.

Он, Мэтью, сильнее, чем можно было бы подумать. Он сможет противостоять этому искушению.

По крайней мере, пока. Но нужно действовать осторожно. Его разум – единственное оружие против лорда Джона. Он должен устоять против чар этой проститутки, какой бы соблазнительной она ни была.

Выйдя из комнаты, Мэтью неожиданно услышал за своей спиной сдавленные рыдания.

Она плакала, потому что боялась сумасшедшего. Если эта женщина будет держаться от него на расстоянии, то это ему даже на руку. Это поможет ему справиться с желаниями своего тела. И все же Мэтью охватило отчаяние.

Наверху вдруг послышались быстрые шаги, и через мгновение дверь спальни захлопнулась с такой силой, что весь дом содрогнулся до самого своего основания.