Диана Гроу - Невеста викинга

Бренна пару раз глубоко вздохнула. Острый аромат чернил смешивался с таким привычным запахом рукописей. Когда Бренна открыла глаза и посмотрела на фолиант, то в ужасе прижала руку ко рту. Виньетка в виде звеньев цепи змеей уползала в сторону и продолжалась на столе за пределами листа. Благородный темный дуб столешницы был вымазан синими чернилами и позолотой.

От крика, который донесся в открытое окно, девушка вскочила, стул отлетел назад, с грохотом стукнувшись о каменный пол. Ей показалось, что монастырь Клонмакнойз вновь захватывают длинноволосые нормандцы с окровавленными топорами.

Бренна хотела было броситься бежать, но она не могла оставить на столе небольшой пергаментный сверток. Из-под грубого одеяла высунулась крошечная рука и коснулась ноги девушки.

«Малыш, как же я забыла о тебе!» Бренна схватила ребенка и выбежала из скрипториума в коридор.

Грохот шагов за спиной подгонял ее. Она могла поклясться, что чувствует на своем затылке чье-то горячее дыхание.

Это был он. Бренна знала это, знала, что он придет за ними. В ее груди застыл ком — ни вдохнуть, ни выдохнуть. Бренна бросила взгляд через плечо.

Это был всего лишь аббат. Приятные пухлые черты его лица были искажены гневом. Он стремительно подошел к девушке и, выхватив из ее рук ребенка, оттолкнул ее ногой.

Бренне показалось, что она словно пушинка взлетела вверх. Она увидела высокие монастырские ворота, а затем с глухим стуком упала в грязь.

Бренна вздрогнула всем телом. Ее глаза мигом открылись. Она лежала на кровати и смотрела снизу на покрытую соломой крышу, словно пришедшую к ней из ее ночного кошмара. Рядом повернулась в постели Мойра, почти стянув одеяло со старшей сестры. В своей кровати Бренна чувствовала себя в безопасности.

— Это был только сон, — прошептала девушка. Ее сердце билось, словно птица в клетке. Дыхание срывалось. — Глупый сон, который ничем не может навредить, — повторила она. Но рука отчаянно дрожала. Бренна заметила это, когда, откинув край одеяла, что оставила ей Мойра, тихонько выбралась из кровати.

Вместе с ужасом ночного кошмара в памяти Бренны еще витал незнакомо новый, свежий запах малыша. Подумав, что так недалеко и до безумия, она решительно стряхнула с себя ночные грезы.

Подойдя к закрытому окну, Бренна раздвинула ставни, чтобы впустить в дом рассвет. Где-то внизу, на гумне, кричал петух. «Как закончится „Гиннесс“, [2] «Гиннесс» — сорт ирландского пива. придет конец и нормандцу, какие бы планы ни имел на него отец», — подумала она.

Вчера вечером, когда они пришли в замок, ее отец устроил пир. Воины стали обсуждать, как убьют нормандца, если пиво окажется негодным, и Бренна почувствовала к незнакомцу жалость.

— Утопить подлеца в трясине, — изрек Коннор, опуская тяжелую деревянную кружку на стол.

— Придушить этого нормандского демона, как гласят традиции, — с недобрым блеском в глазах ответил Эйдан. Хотя с тех пор как святой Патрик принес в Ирландию христианство, поклонение старым языческим богам заметно угасло, некоторые из сынов Эрина [3] Эрин , или Эйре , — древнее название Ирландии. Изначально на ирландском языке означало «мир», позднее — «западный остров». все еще приносили в жертву своих врагов, которых по традиции душили.

Суровые воины стали наперебой предлагать самые ужасные казни, которые, без сомнения, должны напугать присутствующего здесь же чужака.

Однако незнакомец только смеялся, и Бренна решила, что он пустоголовый дурак.

— Одно хуже другого. Может быть, вам лучше будет взять свои луки и использовать меня в качестве мишени? — спокойно заметил чужак. — Если у вас нет лучших идей, как убить меня, то, может быть, зря вы считаете себя такими умными?

Неожиданно все в зале замолчали. В наступившей тишине, казалось, можно было услышать стук собственного сердца. Король Брайан у-Ниалл хлопнул рукой по столу и рассмеялся. Вскоре смеялись уже все. Бренна с удивлением отметила, что суровые лица воинов выражали теперь интерес и даже уважение.

Сюрприз ждал ее, когда отец выковырнул длинным охотничьим ножом пробку из бочки. Неожиданно для себя Бренна заметила, что переживает за чужака и хочет верить в то, что эль окажется хорошим.

Мужчины же наклонились вперед, наблюдая, как король наливает и пробует первый кубок.

Брайан приложился к кубку, провел языком по губам и произнес:

— Нектар.

Бренна почувствовала невероятное облегчение. Тепло разлилось по всему ее телу, согревая и расслабляя ноги.

Однако радость ее длилась недолго. После того как отец возложил на нее ответственность за чужака, она начала сожалеть, что в бочке оказалось пиво, а не морская вода. Бренна не хотела, чтобы чужака убивали, но отвечать за него означало находиться в компании, которую ей навязали, что несколько угнетало ее.

Бренна прикрыла ставни, оставив лишь щель, чтобы в башню струился мягкий утренний свет. Через голову она натянула коричневую льняную тунику, надела длинные шерстяные носки и закрепила их, обернув полоски ткани вокруг голени. Специально для работы на гумне она надела старые ботинки.

Затем они с Мойрой спустились по подвесным лестницам в несколько пролетов. Эта каменная башня специально строилась для защиты замка. На каждый ее этаж пела только одна лестница, которую в случае осады можно было поднять. Внизу, в большом зале, спали несколько воинов. Наверное, вчера они перестарались с элем. Осторожно, чтобы не разбудить их, девушки вышли наружу.

Там была та же картина. Падраг лежал у костра, растянувшись во весь рост. Эйдан лежал в обнимку с их самым крупным волкодавом, тоже свернувшись в клубок, отчего фигуры были до изумления похожими. Бренна аккуратно перешагнула спящего Коннора Макнота. Она пыталась понять, где были его маленькие дети, рано лишившиеся матери, когда их отец до забвения напивался но время пиров.

«Эх, мужчины», — с легким презрением подумала Бренна и надела плащ, подвязав его узловатой веревкой. Короткий плащ едва прикрывал ее тунику, но девушка хотела задрапировать тело перед тем, как лицом к лицу столкнуться с чужаком.

Нормандец пообещал Брайану у-Ниаллу, что не убежит, и король поверил ему. Девушка подумала, что смысла в этом слове мало. Здесь некуда было бежать. Один в лесу нормандец был слишком легкой добычей для охотничьих собак. А поскольку этот человек даже не помнил, кто он, то не мог рассчитывать на помощь соотечественников.

В прошлом месяце странствующий купец рассказывал Бренне, что далеко на юге, в устье реки Лиффи, впадающей в залив Ирландского моря, уже второй год зимует орда норвежских язычников. Это новое нормандское поселение, по словам купца, обосновалось в хорошем месте, поскольку там даже зимой с моря веет теплый и влажный ветер. Нет сомнений, что люди с Севера все еще живут там, однако пленный нормандец не имеет ни шанса в одиночку пешком найти их.