Дженна Питерсен - Уроки куртизанки

Последние всплески наслаждения таяли в ее теле. Она рухнула в его объятия. Ее тело стало тяжелым, кости – мягкими. Ощущение наполненности согревало ее. Она едва заметила, как Джастин бережно опустил ее на кровать. Из-под полуопущенных ресниц она смотрела на него. Он отступил, окинул ее взглядом и начал раздеваться: сорвал сюртук, принялся расстегивать жилет. Виктория, затаив дыхание, пристально следила за тем, как он снимает одежду: пуговица за пуговицей, крючок за крючком. К своему удивлению, она обнаружила, что желание, только что утоленное, вновь пробуждается в ней по мере того, как обнажается его смуглая кожа.

Время было милосердно к ее мужу. По правде говоря, за три года он стал еще более мускулистым. Во время разлуки он не пренебрегал заботой о своем теле.

Он ногой отшвырнул брюки прочь и предстал перед ней во всем величии своего красивого нагого тела. Викторию это зрелище не шокировало, как в прошлый раз. За время разлуки она прочла много книг и видела самые реалистичные изображения мужского тела. Воспоминания о первой – и единственной – брачной ночи помогли ей понять, насколько великолепный образчик Джастин Толбот.

Ее ладони ныли от желания коснуться его. Ей нестерпимо хотелось испробовать все запретные ласки, о которых она читала и слышала. Она перестала быть наивной, застенчивой девушкой. Виктория знала, чего хочет.

Джастин приблизился к кровати. Его желания отражались в каждой черточке напряженного лица. Матрас прогнулся под его весом, а потом он накрыл ее своим телом и прижался ртом к ее губам. К знакомому вкусу его губ примешивался ее собственный сладковатый аромат. Знание того, чем его бесстыдный рот только что занимался, сок, который он добыл из недр ее тела, возбуждали ее безмерно.

Виктория обвила его руками. Ее ладони скользили по его рельефной спине, будто она старалась впечатать в память карту его тела. Его мышцы вздымались и свивались под ее пальцами. Она с упоением ласкала его спину, поясницу и упругие ягодицы – так же как и он несколькими минутами раньше.

Джастин со стоном выбросил бедра навстречу ей и проник в ее влажное ущелье – нарочно неглубоко. От этого по телу Виктории пробежала сладостная дрожь.

Виктория потерлась грудью о его грудь и ощутила, как рвется тонкая ниточка его самоконтроля. Джастин едва слышно выругался и коленями раздвинул ей ноги. Его напряженное естество скользило вдоль чувствительного узелка, даруя ей особое удовольствие.

Потом он замер и посмотрел ей в глаза.

Весь мир, казалось, перестал существовать. Время остановилось. Виктория чувствовала только его. И себя. Близость их тел. И то, насколько ближе ей хотелось бы быть к нему.

– Джастин, – прошептала она, впиваясь пальцами ему в спину.

Он закрыл глаза и с хриплым криком овладел ею одним резким движением.

Истосковавшееся тело Виктории с радостью приняло его в себя. На этот раз она совсем не чувствована боли, только сладостную наполненность, которая затопила ее всю. Внизу живота вновь поднимались волны наслаждения.

Он во второй раз прошептал проклятие, вышел и резким толчком вошел в нее снова. Внезапно он переключился на быстрый, безумный, с ума сводящий ритм, совершенно отличный от того, что имел место в их брачную ночь. Тогда Джастин, несмотря на обстоятельства, старался быть осторожным.

И в отличие от первой ночи Виктория знала, что делать. Она очень долго грезила об этом. Она поднималась навстречу каждой яростной, страстной ласке. Их тела одновременно сливались и боролись друг с другом. Они вели битву за наслаждение, битву за истину, битву за все, чего они так долго лишали друг друга.

Но Виктория почувствовала, что она обречена на поражение. Блаженство обернуло ее, как теплый кокон, утопило ее в сладостной неге, и она поплыла. Балансируя на грани развязки, она выгнулась, впилась ногтями в спину Джастина и выкрикнула его имя, а он поднимал ее все выше, вонзался в нее все глубже, а потом замер, изливая в нее свое семя.

Виктория не знала, как долго они лежали, переплетенные, в объятиях друг друга. Могло пройти одно мгновение – мог целый час. Время будто остановилось. Ее тело вздрагивало и едва ли не сияло от удовольствия.

Их совокупление оказалось одновременно нежным и яростным. Капитуляцией и битвой. Наверняка ясно одно: оно было совершенным и законченным. Лучше, чем все, что жило в ее воспоминаниях.

И все же Джастин – не тот человек, к которому можно привязаться. Как будто в доказательство этому, он с глухим стоном скатился с кровати и, не удостоив Викторию даже: взгляда, потянулся за брюками.

От этого движения ей на мгновение стало не по себе. Все как в прошлый раз. Жгучая страсть – и пустота. Он снова покидает ее, будто она на самом деле куртизанка, которую можно использовать и бросить.

Но на этот раз она не позволит себе сломаться. За годы, проведенные в разлуке с ним, она повзрослела, стала сильнее, стала собой. Она умело управляла огромным поместьем, и даже Джастину приходилось признать, что она справляется великолепно. У нее есть друзья и интересы, которые не имеют ничего общего с человеком, чьим запахом пропиталась ее кожа.

Нет, она уже не та, кем была в первую брачную ночь. Даже если Джастин остался тем же самым. Во всех смыслах.

Она подавила вздох и изобразила хитрую улыбку. Снова играть…

– Вот видишь, я же говорила. Лучше всего ты умеешь сбегать.

Он даже не взглянул в ее сторону и только пробормотал:

– Что-то вроде того.

Губы Виктории едва заметно дрогнули. Его равнодушие задело ее. Неужели ему настолько безразлично то, что произошло? Виктория даже смутилась – учитывая, что лежала она абсолютно голой, это было естественно. Она едва удержалась, чтобы не натянуть на себя одеяло. Необходимо, чтобы Джастин верил, что она занимается с мужчинами любовью и не думает о последствиях. Стыдливость куртизанке не к лицу.

Теперь, после занятий любовью, его вожделение – или, по меньшей мере, его желание поставить на ней клеймо, чтобы она не забывала, кому принадлежит, – остынет. Слава Богу, ее собственная страсть тоже утолена.

Но, несмотря на это, пока Джастин собирал разбросанную по полу одежду, она как завороженная смотрела, как переливаются под смуглой кожей тугие мускулы.

Она тряхнула головой, чтобы отогнать наваждение.

– Очень хорошо, я рада, что мы все еще понимаем друг друга, – сказала она. – Могу ли я теперь, когда ты получил что хотел, спокойно заняться своими делами?

Джастин надел рубашку и повернулся к ней. Его взгляд скользнул по ее нагому телу, с небрежной фамильярностью оглаживая ее формы. К ее удивлению, в его глазах вновь вспыхнула страсть.