Стелла Камерон - Без страха и сомнений

Эйвеналл Сейбер прошел мимо самого очаровательного, самого нежного в мире создания – Эллы Россмара.

– Элла Россмара! – Леди Джастина, виконтесса Хансиньор, одетая в бледно-персиковый атласный пеньюар, поднялась с кресла, стоявшего у окна в спальне Эллы. – Наконец-то ты явилась. Прикрой дверь и потрудись объясниться. Сейчас же, слышишь меня? Что ты делала? Где ты была? Если твой отец проснется и увидит, что меня нет, тебя ожидает не только мое неодобрение.

Выскочила в ночной… ночной… О Боже правый, да ты совсем потеряла голову. Отвечай, что…

– О, прошу тебя, мама! – перебила Элла. – Как я могу что-то объяснить, когда ты и слова мне не даешь сказать? – Она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

Грозя пальцем, мать направилась к ней, прихрамывая сильнее, чем обычно.

– Не смей разговаривать со мной таким тоном, юная леди. Ты меня до смерти перепугала. Что это на тебе надето?

– Костюм привидения. – «Ну, кто тебя за язык тянул, дурочка!»

Леди Джастина беззвучно ловила ртом воздух. Янтарные глаза ее сделались совсем круглыми.

И тут вдруг Элла выпалила:

– А кто такая графиня Перруш?

– Элла!

– Ну что, мама?

– Я сейчас разбужу твоего отца!

– Тогда я разревусь.

– Не выдумывай, ты никогда не плачешь. Так где ты была?

Элла прижала ладони к горящим щекам и мысленно призвала себя к спокойствию и благоразумию.

– В клубе Сибли на улице Сент-Джеймс.

Почтенная леди беззвучно ахнула, попятилась к розовому креслу с дамасским узором и тяжело опустилась на сиденье.

– Мне надо было…

Леди Джастина жестом приказала ей умолкнуть.

– Это клуб джентльменов, Элла.

– Ну да, и что?

– И ты была внутри?

– Да.

– Ты… Но как ты проникла туда?

– Поттс…

– Поттс! – Мать устало прикрыла глаза. – Ну конечно. И как я могу порицать беднягу за это? Ты ведь просто вьешь из него веревки.

– По-моему, ты тоже вьешь из него веревки, мама. – Поттс служил кучером в семье матери уже много лет – сколько именно, он и сам толком не помнил. Выйдя замуж, леди Джастина уговорила его перейти на службу к Россмара. – Папа рассказывал мне о рискованных поездках, которые ты совершила в компании Поттса. – Поттс всегда старался отговорить хозяев от сомнительных прогулок, но в конце концов делал так, как ему приказывали, – и умел держать язык за зубами.

– Это к делу не относится. Зачем тебе понадобилось ездить в клуб?

– Я хотела, чтобы Сейбер меня увидел.

После этих слов воцарилось молчание. Леди Джастина еще глубже погрузилась в кресло. Сейбер был ее нежно любимым кузеном. Она отвела взгляд, нервно теребя ленточки пеньюара.

– Сейбер – завсегдатай клуба Сибли. Он частенько туда наведывается. Я узнала про легенду о призраке, которого может видеть только тот, кто не в своем уме, и, одевшись привидением, разыграла этот спектакль.

– О Элла, как ты могла!

– Тебе прекрасно известно как! Я люблю его, и он меня любит, и однако же он совсем не хочет меня видеть.

– Он ни с кем из нас не видится вот уже много лет… во всяком случае, очень давно.

– Я люблю его, – упрямо повторила Элла.

– Тебе это только кажется. Ты еще совсем ребенок. Элла сердито швырнула серую вуаль на кровать.

– Мне уже двадцать лет. И не забывай, что я оказалась в Лондоне только потому, что вы с папой меня уговорили. Вам не терпится избавиться от меня.

– Элла!

– Ну, хорошо, хорошо, не буду. – Испуганное лицо матери немного охладило пыл девушки. – Прости меня. Вам жаль расставаться со мной, но вы хотите, чтобы я непременно нашла себе здесь жениха и вышла замуж. А, насколько мне известно, дети замуж не выходят. Значит, ты должна признать, что я все-таки взрослая, не правда ли?

Казалось, еще немного, и ленточки пеньюара оторвутся – так сильно их дергали.

– Вечно ты стараешься исказить смысл моих слов, – заметила мать.

– Вовсе нет. Целых три года я по твоему настоянию прилежно выезжаю в свет каждый сезон. Всем ясно, что теперь я старая дева и ничего больше.

Мать вскинула подбородок.

– Ошибаешься. Никакая ты не старая дева. Не забывай, что я вышла замуж, когда мне было уже тридцать пять.

Понятно, почему мама заговорила о себе. В надежде быть рядом с любимым человеком сама она последовала за ним в Шотландию и стала не только его подругой, но и женой. Струан, виконт Хансиньор, похитив Джастину, не согласился на меньшее, чем венчание.

После свадьбы супруги сразу же забрали к себе Эллу и Макса. Это случилось три года назад, а теперь в их доме в Шотландии появились еще двое маленьких Россмара – двухлетний Эдвард и его сестра, годовалая Сара.

– Я спрашивала тебя про графиню Перруш, – напомнила Элла.

Краска залила щеки леди Джастины. Элла нетерпеливо топнула ножкой.

– Что означает, когда о леди говорят, что она много требует, но много и дает? И когда джентльмен говорит, что ему необходимо отдохнуть от нее и набраться сил?

Мать закрыла глаза.

– Она что, куртизанка?

– Ты знаешь слишком много для своих лет, девочка моя. – Мать выпрямилась в кресле. – Не годится неискушенной девушке говорить о таких вещах.

– Неискушенной? – Элла встряхнула головой. – Да я видела такое…

– Забудь о том, что ты видела. Ты еще невинный ребенок. Если бы это было в наших силах, мы с отцом сделали бы все, чтобы изгладить из твоей памяти ужасные воспоминания. Нам следует благодарить Бога, что ты была там с завязанными глазами. И то, чему тебе довелось стать невольной свидетельницей, не коснулось тебя, слава Богу. Ты не просто невинное дитя, ты самая лучшая дочь на свете, о какой только может мечтать любая мать. И не говори мне, что это не так, – я и слушать не стану.

Слезы показались на глазах Эллы, и она поспешно отвернула лицо.

– Я люблю тебя, – тихо промолвила она.

Она слышала, как мать приглушенно всхлипнула, прежде чем сказать:

– Подойди ко мне. Мы должны поговорить. Нам давно следовало это сделать.

Элла подошла к ней и присела у ее ног на маленький пуфик, обитый узорчатой тканью.

– Он притворялся, что не видит меня, – обиженно буркнула она.

Леди Джастина нежно погладила дочь по голове и поцеловала в лоб.

– Я знаю эту легенду. Разумеется, никто не захочет признаться в том, что видел призрак Сибли, иначе его попросту сочтут сумасшедшим.

– Да, это так. Но я ведь откинула вуаль – я уверена, что Сейбер меня узнал… хотя он ни разу не взглянул открыто в мою сторону.

– А как же остальные джентльмены?

– Да им вместе наберется лет под двести, и все они делали вид, что ничего не замечают. Они никогда никому ничего не станут рассказывать. А вот Сейбер мог бы остаться, если бы захотел.

– Какой странный наряд, – заметила леди Джастина, разглядывая платье. – А что под ним?