Мэри Бэлоу - Танцуя с Кларой

- О, Клара, откажи ему, - Гарриет выглядела печальной. - Отправь его на театральные подмостки, где ему самое место.

Впервые они были настолько близки к ссоре.

- Ты не должна так говорить о нём, Гарриет, - сказала Клара спокойно. - Он - мой суженый. И скоро станет моим мужем. Я не собираюсь выслушивать гадости в его адрес.

Слёзы стояли в глазах Гарриет, и она закусила верхнюю губу.

- Я сожалею, - пробормотала она. - Я так сожалею, Клара. Тогда ты будешь заботиться о нём?

- Буду или нет, - ответила Клара, - Фредерик станет моим мужем, Гарриет. И с этого момента, ты не должна ожидать, что я буду обсуждать наши отношения с тобой.

- Я начну подыскивать себе другое место, - сказала Гарриет. – Думаю, здесь в Бате, это будет нетрудно. И моя мама здесь, так что я поживу с ней, пока ищу другую работу. Я благодарна тебе, что в течение этих двух лет ты была для меня не только работодателем, но и подругой.

Гарриет следовало выйти замуж, внезапно подумала Клара. Она была красивой. Но у неё не было денег. Она была той, которая должна была выйти замуж за Фредди. Они были бы великолепной парой. Вероятно, он мог бы даже полюбить Гарриет.

- Не уезжай, Гарриет, - попросила она. - Пожалуйста. Разве ты находишь ситуацию совершенно невыносимой? После свадьбы я буду нуждаться в тебе так же, как и прежде. У моего мужа будет своя собственная жизнь, как и у всех джентльменов, но я буду не в состоянии присоединиться к нему, как это делают другие жены. Я буду занимать только уголок его жизни и буду нуждаться в твоей поддержке и дружбе. Останься со мной.

Так они плакали и заверяли друг друга, что их дружба слишком глубока, чтобы её можно было так легко разрушить. Конечно, она останется, заверила её Гарриет. Даже просто ради их дружбы, не получая оплаты. И все же Клара чувствовала, что Гарриет чувствует к ней жалость, как женщине, которая, даже выйдя замуж, может надеяться только на уголок в жизни своего мужа.

Она не жалела себя. Это было больше, чем то, на что она надеялась неделю назад. Достаточно, чтобы подавить одиночество. В конце концов, она не любила Фредди. Она просто хотела иметь семью, то в жизни, что большинство людей считало само-собой разумеющимся.

Но она нервничала от мысли о встрече с его родителями: лордом и леди Беллами. Они были лишь бароном и баронессой, а её отец баронетом. Они не стояли выше неё на социальной лестнице, и всё же их титул внушал ей уважение. Они ожидают большего для своего сына. И она опять задалась вопросом, что же Фредди рассказал им о ней.

Очевидно немного. Это был ужасно неловкий момент, когда гости вошли в гостиную, и Гарриет из уважения поднялась им навстречу, а баронесса, приняв её за Клару, протянула к ней руки. Барон с баронессой окинули её странным взглядом, когда наконец поняли, что она была той, с кем они должны познакомиться, а она не поднимается с места, чтобы поприветствовать их. Это был бессмысленный взгляд. Одинаково-пустой взгляд, который говорил красноречивее всяких слов, волнуя сердце Клары. Они были глубоко потрясены. Ей было до нелепости жаль, что она не надела опять своё светло-синее платье, а, в конце концов, выбрала розовое. Как будто платье, могло хоть на йоту изменить их впечатление о ней.

- Клара не может ходить, - объяснил Фредерик. Он подошел к её креслу, тепло улыбнулся, глядя в её глаза, и взял руку, чтобы поднести к своим губам. - Как ты, любовь моя?

Но она слишком остро ощущала присутствие его родителей, чтобы изобразить больше, чем натянутую улыбку.

- Пожалуйста, извини меня, но она нужна мне обратно, - сказала она, забирая свою руку у Фредерика и протягивая её его матери.

- Моя дорогая, - сказала леди Беллами, беря ее руку в свою и склоняясь к ней с беспокойством на лице. - Это следствие несчастного случая или болезни? Нет, не пытайтесь двигаться. Я сяду здесь около вас, чтобы нам было удобно беседовать.

- Это следствие болезни, мадам, - ответила Клара. - Длительная болезнь, перенесённая в детстве, когда я жила в Индии. Одна из таинственных тропических болезней. Врачи точно не знали что это.

Баронесса добра, подумала девушка с облегчением. Ведь она тоже должна была пребывать сейчас в некотором шоке. Барон же просто поклонился ей и сел на стул, рядом с Гарриет, спокойно глядя на нее. Фредерик сидел около нее, по другую сторону от своей матери, и опять держал её за руку.

- А теперь, видя неувядающее терпение Клары, - сказал он, улыбаясь ей, а затем, переведя взгляд на мать, - ты всё ещё задаёшься вопросом, почему я влюбился в неё, мама?

«Конечно», подумала Клара, похоже, он так же нервничает от этой встречи, как и она. Было очевидно, что он не сказал им всю правду, что он пытался обмануть их так же, как её. Но они знали его лучше. И, конечно, они лучше неё осознавали, насколько невероятна разыгранная им история. Как они могли, глядя на неё поверить, что он влюбился?

- Гарриет, - обратилась она к компаньонке, - будь добра, распорядись, чтоб подали чай.

Клара попыталась сосредоточиться на том, чтобы развлекать своих посетителей, радуясь ощущению тепла руки её суженого на своей собственной. Возможно, после тайной свадьбы, было бы ещё сложнее предстать перед бароном и его женой.

Свадьба не состоялась в течение ещё четырёх дней. Да и не было никакой особой спешки, понимал Фредерик. Даже если бы кто-то из кредиторов выследил его в Бате, они не стали бы требовать безотлагательной выплаты, услышав о том, что он собирается жениться и на ком он собирается жениться. Он был в безопасности.

Он не поехал в Лондон, как планировал, на следующий день после встречи с мистером Уайтхедом. Отец назначил ему встречу за завтраком, в то время как мать ещё была в своей комнате. Это была неприятная встреча, так как барон потребовал рассказать ему правду.

- И не надо рассказывать мне небылицы о том, что влюбился в мисс Данфорд, Фредди, - сказал он. – Имей уважение к моему интеллекту. Ничего не имею против леди, но она очень далека от того, кого можно назвать красавицей. Насколько велики твои долги?

Фредерик был вынужден назвать сумму приблизительную к половине действительной. Он выслушал отцовскую лекцию и искренне обещал, что изменит свой образ жизни. Этот разговор и обещания повторялись с болезненной регулярностью последние семь или восемь лет.

- Но на сей раз, Фредди, ты больше не можешь беспокоиться только о себе, - подытожил его отец. - Скоро у тебя появиться жена. Я думаю, что эта леди вынесла в своей жизни больше страданий, чем можно себе представить. И я откажусь от тебя, как от своего сына, если ты доставишь ей ещё большие.

Фредерик клялся с большой страстностью в каждом слове. Но он всегда так делал. Каждый раз, когда отец вытаскивал его из очередной ямы, которую он сам себе и вырыл, он решал перевернуть страницу и начать с нового листа. Снова и снова задаваясь вопросом, бывает ли снег в июле. Если бы только кто-то с большим жизненным опытом мог бы доказать ему, что такое уже случалось, тогда возможно у него ещё оставалась бы надежда.