Джулия Гарвуд - Две розы

– Если бы мы жили в Лондоне, я бы, наверное, не сомневалась в вашей способности позаботиться о себе.

– Наверное? – переспросил Харрисон, подняв бровь. Девушка улыбнулась – ей нравилось его дразнить. Впрочем, она понимала, что его возмущение скорее наигранное и что он тоже хочет перейти на какую-нибудь более нейтральную тему.

– Не думайте, что я вас недооцениваю. Но все дело в опыте.

– Чем вас не устраивает мой опыт?

– Тем, что у вас его нет, – заявила Мэри Роуз, похлопав Харрисона по колену с шутливым сочувствием. – Вы же никогда раньше не занимались скотом. Я даже сомневаюсь, умеете ли вы работать с веревкой. Словом, перегон скота для вас достаточно опасное дело. Я что, снова задела вашу мужскую гордость?

– Ложитесь спать.

Несмотря на то, что эти слова прозвучали несколько грубовато, девушка решила не обижаться.

– Я действительно устала. Это так утомительно – бегать вверх-вниз по лестнице.

– А почему вам пришлось бегать по лестнице?

– Мне надавали кучу поручений.

– Кто, Элеонора?

Мэри Роуз промолчала. Харрисон покачал головой – он понимал, как трудно иметь дело с такой женщиной, как подруга Мэри Роуз.

Девушка расправила одеяло и вытянулась на боку. Подложив руки под щеку, Мэри Роуз закрыла глаза.

– И как долго Элеонора будет помыкать вами?

– Ради Бога, она же только что приехала. Я просто стараюсь сделать так, чтобы она чувствовала себя комфортно.

– А когда вы с ней вдвоем, она хорошо относится к вам? Мэри Роуз долго думала и в конце концов ответила отрицательно.

– Тогда почему же вы с этим миритесь?

Мэри Роуз перекатилась на спину и посмотрела на Харрисона, удивляясь, какие странные он находит поводы, чтобы сердиться.

– А почему вы миритесь с Мак-Хью?

– Почему? Да потому, что он хороший, надежный конь.

– Вот и Элеонора тоже – она хорошая и надежная подруга.

– Вы не знаете это наверняка.

– Вы тоже не знали, что ваш конь окажется хорошим и надежным. Вы положились скорее на свою интуицию, разве не так?

– Нет. Стоило мне всего лишь взглянуть на Мак-Хью – и я сразу понял, почему с ним так трудно поладить. Его шрамы говорят сами за себя.

– У Элеоноры тоже есть шрамы, – заявила Мэри Роуз. – Правда, они у нее в душе и, возможно, именно поэтому причиняют ей еще большие страдания. Люди очень часто ее неправильно воспринимают.

Харрисон опустился на свое одеяло, вытянулся на спине, закинул руки за голову и уставился в каменный потолок пещеры, раздумывая об Элеоноре.

– Трэвис скоро вышвырнет ее вон.

– Нет.

– Но он же не может прятаться на конюшне до самого ее отъезда, Мэри Роуз. Дуглас настроен так же. Вы слишком многого хотите от своих братьев. Между прочим, они должны обладать теми же правами, что и вы.

– Они имеют такие же права.

Девушка повернулась к Харрисону, поставила локоть на одеяло и подперла подбородок ладонью, чтобы ей было удобнее продолжать беседу.

– Моим братьям не хватает терпения. И все же они никогда ее не выгонят. Они все – очень порядочные люди.

– Есть один способ заставить Элеонору вести себя прилично. Харрисон отвел взгляд от потолка, заглянул в глаза девушке и в который раз поразился их красоте. Мэри Роуз придвинулась ближе к нему и привстала.

– Какой? – спросила она.

– Если какой-то трюк не срабатывает, вы пытаетесь применить другой, правильно?

– Правильно.

– Ну так вот. Скажите, Элеонора считает, что по утрам ей должны подавать завтрак в постель?

– Да.

– А что произойдет, если никто не принесет ей завтрак?

– Она страшно разозлится.

– И проголодается. А значит, ей придется спуститься вниз.

– Когда она сердится, это не очень приятное зрелище.

– Напускное.

– Что?

– Другими словами, это рассчитано на слабонервных. Если она сердится, не обращайте на это внимания. Просто займите твердую позицию, познакомьте ее с порядками в вашем доме, и…

– Какие порядки?

– Ну, например, в какое время положено есть – что-нибудь в этом роде.

– Понимаю. А потом что мне делать?

Губы Харрисона растянулись в дьявольской усмешке.

– Бегите куда глаза глядят. Можете спрятаться на конюшне вместе с братьями.

Мэри Роуз засмеялась.

– Элеонору полюбят, когда поймут, – сказала она.

– Пока она живет в вашем доме, у нее должны быть обязанности – при условии, конечно, что она пробудет у вас продолжительное время.

Мэри Роуз села и склонилась над Харрисоном:

– Если я скажу вам одну вещь, вы не расскажете об этом Трэ-вису, Дугласу и Колу?

– А как насчет Адама?

– Он об этом уже знает.

Девушка положила ладонь ему на грудь. Харрисону показалось, что сердце его сбилось с ритма. Будучи не в силах сопротивляться желанию дотронуться до нее, он сжал руку Мэри Роуз.

– Так что же вы хотите скрыть от своих братьев?

– Элеонора не собирается уезжать.

– Она задержится у вас надолго?

– Навсегда.

– О Боже.

– Да, – прошептала Мэри Роуз. – Ей некуда больше ехать. Теперь вы понимаете? У нее нет семьи. Ее отца разыскивает полиция. Он сбежал – и от нее в том числе. Он проделывал ужасные вещи, и в конце концов закон покарал его.

– Что он натворил?

– Под видом кредитора собирал чужие деньги.

– Значит, он отбирал у людей их сбережения.

– Да.

– А мать Элеоноры?

– Она давным-давно умерла. Элеонора была единственным ребенком, бедняжка.

– А у нее нет тетушек или дядюшек, к которым она могла бы обратиться за помощью?

– Нет. Большинство людей в ее городе настроено против нее. У нее совсем нет друзей.

– Неудивительно.

– Вы могли бы хоть немного ей посочувствовать.

– Зачем? Вашего сочувствия хватит на двоих, дорогая. Глаза Мэри Роуз расширились.

– Вы назвали меня «дорогая».

– Прошу прощения.

– Не за что – мне это понравилось. Назовите меня так еще раз.

– Нет. Речь шла об Элеоноре.

– Не следует говорить о людях у них за спиной. Это невежливо.

– Я только хотел обратить ваше внимание на настроение Трэви-са. Он в самом деле уже почти созрел, чтобы провести голосование и выдворить вашу гостью вон. Так что советую вам с ним побеседовать.

Мэри Роуз высвободила свою руку из-под его ладони и погладила Харрисона по щеке. Почувствовав покалывание отросшей щетины, она улыбнулась – ощущение было на редкость приятным.

Харрисон не стал ее останавливать – ему было слишком хорошо. Он дотронулся до шеи девушки, пальцами перебирая ее шелковистые волосы. Внезапно он потянул ее вниз, привлек к себе и поцеловал долгим, страстным поцелуем. Желание захлестнуло его, сметая остатки осторожности. В конце концов, ничего страшного не случится, если он поцелует ее на ночь, убеждал себя Макдональд, – ведь он достаточно опытен, чтобы вовремя остановиться.