Клод Фер - Уйти от погони, или Повелитель снов

Мудрый был Маздак. И добрый. Но и того, и другого было у него с избытком, потому не видел он, что люди, к которым он обращался, были не такими, как он сам, они были пылью возле его ног, полны алчности, злобы и зависти. Слова Маздака они поняли как разрешение грабить богатых и убивать их, отбирать не только добро, но и жен, детей, не захотевших стать свободными рабов и рабынь. В один миг небо над Персеполисом окрасилось пожарами, а воздух наполнился криками и стонами убиваемых и умирающих. Спустя час никто не слышал воплей и протестов своего учителя Маздака – толпа жаждала крови, каждый в ней боялся упустить возможность захватить свою долю при грабеже самого великого и самого богатого города мира.

Но был в городе иудей по имени Мардух. Был он ростовщиком из древнего рода, который привел с веревками на шее в Персеполис один довольно уж древний персидский царь, завоевавший земли, расположенные между Мертвым морем и Средиземным. Земли сии называют сейчас Палестиной, а в те давние времена звались они у одних народов староегипетскими, у других финикийскими, а у третьих и вовсе краем света. Мардух был умным иудеем, он не стал прятать своих богатств от опьяненной кровью и разбоем толпы. Он сам вынес во двор три больших сундука с медью, серебром и золотом и сам прокричал народу:

– Люди! Вот все мои деньги! Я дарю их вам! Потому что так велел Маздак!

И народ вскричал благодарность своему вождю, но не бросился громить дом старого ростовщика, не поджег его, а согласился выстроиться в очередь, чтобы получить из рук Мардуха каждый по своей доле полученного в подарок богатства. Доли были маленькими, но казались справедливыми. И народ вскричал:

– Да славен будет в веках великий и щедрый Мар дух!

И когда деньги в сундуках ростовщика кончились, все с улыбками распрощались с хозяином дома и отправились грабить и убивать других людей.

Маздак, услышав о щедрости Мардуха, воскликнул:

– О, как я ошибался в этом человеке!

И приблизил к себе старого ростовщика, сделал его своим советчиком и добрым другом.

Шли дни, недели, месяцы, народ гулял, буянил, славил Маздака и Мардуха, крестьяне не пахали, не сеяли, резали коров, коз, коней и верблюдов, ремесленники забросили свои ремесла и мастерские. Работали лишь пекарни. А цены на хлеб росли и росли, с каждым днем становились выше. Стали исчезать оливы и виноград со столов горожан, о сыре и о мясе вспоминали как о давней сказке, – и слушал народ уже не доброго Маздака, призывающего к работе все население Персии, а мудрого Мардуха, который говорил:

– Я – такой же, как вы все, мои предки были рабами персидского царя. Я отдал вам все свое состояние, стал нищим. Но я люблю персидский народ, перенесу с ним все тяготы. Вот я нашел в пыли у старого полуразваленного забора одну медную монету – и пойду с ней к пекарю, куплю у него лепешку. Тем и буду сыт. Ибо свобода, подаренная мне Маздаком, выше всяких наград и выше голода моего.

Давно это было – две тысячи лет тому назад, во времена, когда люди еще помнили о «золотом веке». Только вот был ли он? Люди были тогда глупы, как глупы и сейчас и останутся глупыми всегда, до скончания рода человеческого. Когда один умный человек собирает их в стада и стаи, то бесноватость толпы делает ее всесильной и сокрушительной. Но всегда находится второй умный человек, который укрощает стаю и делает ее послушным стадом. Маздак был повелителем мудрым, но добрым. Потому он изначально был агнцем для заклания на алтаре Мардуха, который и научил базарного водоноса, как возвыситься ему над толпой и сделать мир справедливым. И сделал это с помощью других людей, которые и не подозревали, что внушают мысль, данную им Мардухом водоносу, который вдруг задумался о смысле бытия и о правильном обустройстве мира.

Ибо был великий и несравненный Маздак лишь игрушкой в руках поистине великого Мардуха…

Никто не знал, а знал бы – не поверил, что в годы плена египетского, когда весь иудейский народ был изгнан с родных мест и оказался в рабстве у великих фараонов, один из предков Мардуха оказался в услужении у великого жреца, который владел великой тайной и великой силой. Жрец тот мог проникать в сны господина своего фараона, видеть, что снится властелину долины Нила и окружающих земель, а затем потрясать воображение своего господина знанием того, что приснилось тому, толковать эти сны в угоду жреческому сословию, советовал, как поступать фараону в спорах с женой-сестрой, с которой фараон делил свой трон, когда и что говорить жрецам и чиновникам.

Тайну жреца узнал незаметный и льстивый человечишко из пленных иудеев, оказавшийся слишком близко от жреца храма Немезиды. Человечишко сей был столь незаметен, столь ничтожен, что жрец и не знал о его существовании, как не видим мы одинокого муравья, поселившегося в нашем доме. А муравей сей тайну жреца узнал, заветный папирус выкрал, а самого жреца отравил. И стал единственным на земле человеком, умеющим не только видеть чужие сны, но и, будучи внутри чужих снов, повелевать им наяву. Ни одному египетскому жрецу из десятков предыдущих поколений не приходило в голову, что можно таким образом использовать найденный ими способ общения с сыновьями Солнца. И лишь мудрый Иосиф, как звали слугу старого жреца, сумел использовать украденную власть над спящими для спасения и рода своего, и всего племени иудейского, возвысившись с помощью тайной власти своей над разумом фараона до первого человека рядом с троном сына бога Солнца и вытребовав для народа своего свободу.

И далее – из поколения в поколение, от отца к сыну – переходила тайна и способность сия, делающая племя иудейское все сильнее и сильнее, пока не пришли на земли некогда финикийские, потом иудейские бешеные орды персов с царем царей во главе, который во сне явившегося к нему потомка Иосифа не убоялся, а вступил в схватку с иудеем и прогнал из снов своих навеки. А народ иудейский, о коем до тех пор и не слышал, велел весь – от мала до велика – полонить, отправить в Персию и расселить там среди остальных народов так, чтобы через три-пять поколений и память о крови иудейской исчезла на земле. Сына же своего научил, как бороться с наваждениями, которые насылают на царя царей иудейские волхвы.

Битва сия, не видимая другими людьми, продолжалась долгие годы, покуда в один прекрасный день не столкнулся на базаре ростовщик Мардух с веселым водоносом Маздаком. Бедняк облил богача из кувшина и не испугался гнева в глазах его, а сказал:

– Вам повезло, господин. Бесплатно обрели прохладу. А что есть лучше прохлады в жаркий июльский день.

И прошел бы дальше, крича: «Вода! Хорошая ключевая вода! Сладкая вода!» – если бы Мардух не возмутился и не закричал: