Маргарет Пембертон - Вспышка страсти

Первой закричала тетя Гарриет, она обезумевшим взглядом оглядела комнату и схватилась за дверной косяк.

– Боже мой! – прошептал Том.

– Розалинда! Розалинда! – У Гарольда перехватило дыхание, и он, схватив безжизненную руку, прижал ее к своему лицу.

Никто не предложил вызвать «скорую»– грудь Розалинды была залита кровью. Голова свешивалась с края кровати, рот был открыт, глаза расширены от смеси ужаса и удивления, а на полу лежал пистолет.

– Уведи женщин вниз, – скомандовал Филу Джонатан. – Быстрее, ради Бога!

Фил в оцепенении развернул нас и повел вниз по лестнице. Мэри, находившаяся в состоянии шока, позволила усадить себя и послушно выпила бренди, которое насильно сунул ей в руку Фил. Сверху раздались душераздирающие рыдания Гарольда, а затем Джонатан и Фил вывели его на лестницу и, поддерживая под руки, спустились с ним.

– Присмотри за ним, Дженни.

Гарольд сидел на диване, прижимая руки к груди, и я на секунду испугалась, подумав, что у него сердечный приступ, потому что его лицо было совершенно серым, он дышал коротко и отрывисто. Я накинула ему на плечи куртку и обернулась к тете Гарриет, которая медленно спускалась по лестнице.

В тетушке всегда бурлила энергия, но сейчас она выглядела на все свои семьдесят два года – щеки ввалились, глаза глубоко запали.

– Глупая, глупая девочка, – прошептала она. – О, глупая, глупая девочка.

– Лучше чай, чем это, – сказала я, когда Фил трясущимися руками налил бренди.

Сев рядом с тетей Гарриет, он обнял ее, а я стала готовить чай и потом подавала его Мэри, тете Гарриет и Гарольду и делала что угодно, чтобы только не думать о безжизненном теле Розалинды и о том, почему она это сделала.

– Надо вызвать полицию, – сказал Джонатан.

– Какая здесь полиция? – Это заговорил Майлз, больше не самоуверенный и искушенный в делах, а напуганный и удрученный.

– Судебная полиция, – ответил Джонатан. – Коротко СП. И когда дело касается нарушений правил движения, весьма справедливая. Но когда речь идет об убийстве, не знаю.

– Убийство! – Я выронила чашку с чаем, которую несла, и почти не заметила обжигающего жара, когда чай промочил мне платье.

– Не неси чушь, Краун. – После того, что Фил увидел наверху, у него до сих пор было пепельно-серое лицо.

– Это не чушь. Нельзя выстрелить себе в грудь, а потом отбросить пистолет на добрых три фута.

Гарольд, закрыв лицо руками, плакал, как ребенок, и вряд ли понимал смысл разговора. Розалинда мертва, и это все, что в тот момент мог понимать мозг Гарольда. Том и Мэри сидели, держась за руки, и со все возрастающим ужасом смотрели на Джонатана. Только тетя Гарриет, казалось, немного успокоилась – или, быть может, она просто находилась в состоянии шока.

– Джонатан, ты не знаешь, – заговорила я. – Перед приездом сюда у Розалинды уже была попытка самоубийства. Она приняла слишком много снотворного, и ее пришлось отправить в больницу…

– На этот раз она не пыталась покончить с собой, – мрачно настаивал на своем Джонатан. – Кто-то сделал это за нее.

– То есть ты намекаешь на одного из нас? – Майлз, который первым пришел в себя и, сидя в кресле, вертел в руке большой бокал бренди, пристально посмотрел на Джонатана.

– Я ни на кого не намекаю. Я просто считаю своим долгом предупредить вас о том, что произойдет, когда прибудет полиция. Начнется расследование убийства.

– Убийство? – Гарольд обвел комнату непонимающим взглядом. – Убийство?

– Все в порядке, Гарольд. – Тетя Гарриет стиснула ему руку. – Просто мы должны рассмотреть все версии.

Гарольд опять опустил голову на руки, и его плечи снова задрожали.

– Почему Розалинда пыталась убить себя? – спросил Джонатан у Тети Гарриет.

– Теперь нет причины молчать об этом. На протяжении некоторого времени она получала письма с угрозами. Они все больше давили на нее и…

– Полиция, – перебил ее Том. – Надо позвонить в полицию.

Кивнув, Джонатан подошел к телефону. У Мэри был совершенно убитый вид, и я подумала, что она, как и Гарольд, не поняла того, что сказал Джонатан.

Мы все стояли на пороге комнаты, мы все видели пистолет на полу, но было что-то еще – что-то, чего я никак не могла вытащить из глубины сознания.

– Попробую объяснить дело по-испански, я не знаю португальский, – сказал Джонатан.

– Я полагал, португальцы говорят по-испански, – наивно заметил Том.

– По-португальски. – Налив себе выпить, Джонатан сел, случайно или намеренно выбрав кресло как можно дальше от моего.

– Если ты настаиваешь на убийстве, то должны быть мотивы, – обратился к нему Майлз. – Я не вижу ни одного.

– Что было в письмах? – снова спросил Джонатан, обращаясь к тете Гарриет, потому что Гарольд ни на что не реагировал.

– Я не знаю. И Гарольд не знает. Она их сожгла. Пока она не отравилась, она не говорила нам о них.

– Быть может, она намекала на что-нибудь?

– Нет…

Я смотрела на тетю Гарриет. Я знала ее всю свою жизнь и понимала, что она лжет. Возможно, она не знала, что именно было в письмах, но у нее были на этот счет свои соображения, о которых она не желала говорить – даже сейчас.

Пожалуй, Джонатан прав. Я попыталась встретиться взглядом с тетей Гарриет, но мне это не удалось – она, очевидно, так же упорно избегала смотреть на меня, как и Джонатан.

– Но письма прекратились, – в замешательстве заговорил Том. – Именно из-за них она приехала сюда. Чтобы отправитель не знал, где она, и больше не мог посылать их.

– Не думаю, что нужно иметь гениальные мозги, чтобы выяснить, где она, – сухо возразил Джонатан.

– Ты прав, но все письма, адресованные Розалинде, сначала прочитывали Гарольд или тетя Гарриет.

– Наверху было письмо, – после короткой тишины сообщила тетя Гарриет. – Анонимное.

Я вспомнила, что тетя Гарриет последней вышла из спальни Розалинды.

– Позвольте мне взглянуть на него, – попросил Джонатан, протянув руку.

– Я не стала его трогать, – покачала головой тетя Гарриет. – Я оставила его там, где оно было, пусть полиция разбирается.

– Ну и о чем в нем говорится? – напряженно спросил Майлз. – При сложившихся обстоятельствах мы имеем право знать. Господи, еще десять минут, и мы все можем быть арестованы за убийство.

– Думаю, здешняя полиция не будет арестовывать всех. Им достаточно одного убийцы. – Это сказал Фил, даже не пытаясь скрыть своей неприязни. – А это письмо только подтверждает, что писавший знал, куда уехала Розалинда.

– Ты хочешь сказать, что Розалинда заставила нас пережить все это ради такого великолепного обрывка бесполезной информации? – грубо выругавшись, спросил Майлз.

– Я совсем не считаю эту информацию бесполезной. Я бы сказал, что она вводит в действие еще одну личность. – Джонатан обвел нас всех взглядом, и я внезапно ощутила неописуемый холод.