Элизабет Фэрчдайл - Возвращение лорда Рэмси

Пруденс с трудом сдерживалась, слушая эту, как она полагала, приукрашенную правду. Чарльз, она не сомневалась, нашел утешение в объятиях своей красотки, даже если его и в самом деле огорчило, как пыталась ее в том уверить Грейс, ее исчезновение.

– Неужели вы не порадуетесь за меня, Грейс? – наконец, не выдержав, спросила она тогда с непривычной горячностью, поскольку было уязвлено ее самолюбие. – Путешествие, в которое я отправляюсь в качестве компаньонки Розы Торгуд, мечта всей моей жизни. Я уверена, ничто на свете не может дать мне большего счастья, чем возможность совершить подобное путешествие.

Грейс, растерявшись, ухватилась за одно слово из всей тирады, словно оно несказанно удивило ее.

– Ничто? – воскликнула она с изумлением. – Вы уверены? Даже не…

Ее прервало появление Руперта, который в этот момент подошел к ним, с трудом пробравшись сквозь толпу. За ним шли какой-то одетый с иголочки джентльмен и молодая женщина, которую Чарльзу Рэмси так нравилось целовать.

– Мисс Стэнхоуп! – воскликнул Руперт. – Это действительно вы? Мы полагали, вы уехали в Джиллингем.

Внутри у Пруденс все похолодело, когда троица приблизилась. Неудивительно, что Чарльз Рэмси увлекся этой красавицей. Молодая женщина и впрямь была поразительно красива. Волосы ее были яркими, как мех лисицы, а глаза серо-зелеными, почти такого же цвета, как у Чарльза. Молодая леди была…

– Аврора Рэмси, – представилась красавица, вежливо протянув руку. – Я так рада, что мы с вами наконец-то встретились. Мой брат едва с ума не сошел, когда ему сказали, что вы уехали…

Аврора Рэмси! О Господи! Сестра Чарльза! Все это время она ревновала Чарльза к его собственной сестре!

Правда оказалась столь же невыносимой, сколь и прежние ее фантазии. Неужели он действительно был к ней неравнодушен и она вполне могла ему доверять? Неужели она подавила в зародыше возникшее между ними чувство, не дав ему шанс расцвести? Завтра ей предстояло покинуть Англию, и она, скорее всего, никогда больше не увидит Чарльза и так и не получит ответ на свои вопросы…

В последнее время многое в ее жизни подошло к концу. Она восприняла это с чувством неизбежности. Она знала, что так и должно было случиться, и была готова. К чему она была совсем не готова, так это к глупому, нелепому концу своих отношений с Чарльзом Рэмси. Это была настоящая трагедия. Почему она не поверила его словам, тому, как он смотрел на нее, его поцелуям?

Пруденс прижала ладонь к губам. Его поцелуи были так убедительны!

По щеке у нее скатилась слеза, еще одна соленая капля в этом океане соленой воды, что окружал ее сейчас со всех сторон. Не возникли ли океаны, спросила она себя, из слез миллионов и миллионов мужчин и женщин, которые нашли свою любовь, а затем ее потеряли? Сколько же слез было пролито теми, кто выпустил из рук свою любовь, побоявшись в нее поверить?

Пруденс решительно стерла слезу с подбородка. Она не станет добавлять эту свою горькую каплю к волнам, несущим ее навстречу приключению, о котором она мечтала задолго до того, как узнала, что на свете существует Чарльз Рэмси. Она не станет предаваться грусти. Путешествие, в которое она отправилась, охватит целые континенты. Маршрут был разработан ею от начала до конца в мельчайших деталях. Она сама удивилась тому, что сумела справиться со столь сложной задачей, и справиться прекрасно. Правду говорят, ты не знаешь, на что способен, пока не испытаешь себя в деле.

Несмотря на боль в сердце, вызванную чувством одиночества, у нее были все основания быть довольной своей судьбой. Она отправилась в путешествие, о котором мечтала всю жизнь. У нее была прекрасная должность. И она оказалась невосприимчивой к морской болезни, чем Роза, милая Роза, не могла, к сожалению, похвастаться.

– Не пройдет и нескольких дней, как она полностью поправится, – уверил ее капитан, когда она поделилась с ним своей тревогой по поводу состояния подруги.

Розу подобные уверения ничуть не утешили.

– Надеюсь, – простонала она жалобно, сидя в своей каюте с тазиком между колен, – он знает, что говорит.

Столь смущена была миссис Торгуд своим состоянием, что не позволила Пруденс остаться в каюте и ухаживать за ней.

– Ступайте, – приказала она. – Наслаждайтесь свежим воздухом и солнцем. Я не желаю, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии.

Пруденс повиновалась, но прежде попросила стюарда принести Розе еще тазики, кувшин с водой и полотенца…

Кто-то подошел и остановился у нее за спиной. Англия окончательно растаяла в туманной дымке на горизонте, превратившись в воспоминание. По щеке у Пруденс скатилась еще одна упрямая слеза. Она не стала оборачиваться, не желая, чтобы стоявший позади нее джентльмен видел ее залитое слезами лицо.

– Я пришел потребовать свои двадцать четыре часа, – проговорил тихо джентльмен знакомым голосом, голосом заклинателя змей, голосом ее любимого, голосом Чарльза Рэмси.

– Вы! – воскликнула Пруденс, резко обернувшись.

– О, так вы меня еще помните? Я уже начал бояться, что вы забыли о всех своих благородных обещаниях и решили не возвращать мне свой долг.

– Нет, – ответила Пру дрожащим голосом. Ей все еще не верилось, что он стоит перед ней, такой же спокойный, как всегда, будто в его внезапном появлении здесь не было ничего необычного. – И как вы собираетесь потратить часы, которые я вам должна, сэр?

– Разумеется, убеждая тебя никогда больше от меня не убегать, дорогая. – Он раскрыл ей свои объятия.

Пруденс же прильнула к его груди, словно это было самой естественной вещью на свете. Щека ее коснулась ткани его сюртука, и ее охватило то же самое чувство начала приключения, какое она испытала, когда их клипер вышел из устья Темзы в открытое море. Руки Чарльза обняли ее, и весь мир вокруг нее мгновенно изменился, засияв небывало яркими красками. Пруденс переполнял восторг, но в то же время в самом потаенном уголке ее души расцветало, как цветок, чувство умиротворения. Прижимаясь к груди Чарльза, слушая стук его сердца, она наконец-то в полной мере осознала, каким должно быть состояние истинного покоя.

Чарльз поцеловал ее. В нос, подбородок, глаза, губы. Не было, казалось, места на ее лице, которого бы не коснулись в приветствии его губы.

– Почему ты не пришла ко мне? – В его голосе она услышала напряженность, когда, перестав на мгновение целовать ее, он задал этот вопрос. – Ты обещала непременно ко мне обратиться, если у тебя возникнут какие-нибудь проблемы.

– Я приходила.

– И что же? Ты нашла меня или оставила мне записку?

– Нет. Ты был занят.

– Занят? И чем это, интересно, я был занят?

– Вы были заняты, сэр, тем же, чем и сейчас. Вы приветствовали молодую леди и целовали ее с такой же страстью, с какой целуете сейчас меня. Я подумала, что вы ее любите, что она и есть то препятствие, о котором вы говорили на пляже, когда отказались меня поцеловать. Я не знала тогда, что она ваша сестра.