Кресли Коул - Если пожелаешь

— Мне двойную порцию, — рассеянно бросила Мэдди, внимательно следя за высоким мужчиной в домино.

Протиснувшись к столику с пуншем, Джейн почувствовала, что отвратительная тяжесть в желудке усилилась. Подступила тошнота. Приступы мучительного беспокойства терзали ее всегда, сколько Джейн себя помнила. Какая-то смутная тоска, жажда новых ощущений, страстное желаниежить.

Увидев мужчину, похожего на Хью, и представив шотландца в объятиях чужой женщины, Джейн ощутила непреодолимое желание глотнуть свежего воздуха. Выпитый пунш уже подкатывал к горлу.

С бокалами в руках она вернулась к кузинам и как раз собиралась предложить им выйти прогуляться, когда заметила, что Мэдди исчезла. Клодия, похоже, не особенно беспокоилась за подругу.

— Я на секунду отвернулась, а ее и след простыл.

Мэделин имела привычку незаметно исчезать. Джейн подозревала, что парижанку нисколько не пугают заведения вроде «Улья».

— Поищем Мэдди среди танцующих? — вздохнула она.

Три подруги начали протискиваться сквозь толпу. К сожалению, Мэдди не отличалась высоким ростом и отыскать ее в людской массе было нелегко. Полчаса поисков ни к чему не привели.

Внезапно, перекрывая звуки музыки и гул веселящейся публики, раздался пронзительный свист. Оркестрик испуганно затих. Джейн настороженно вскинула голову.

— Полиция! — взвизгнул кто-то из танцующих. Кругом слышались громкие свистки. — Проклятые легавые!

— Нет-нет, это невозможно, — возразила Джейн. — Владельцы подобных танцзалов всегда прикармливают полицию! Кому из полицейских захочется лишиться такого жирного куска? Черт возьми, им платят, чтобы они охраняли заведение!

Визжащая толпа хлынула к боковому выходу, увлекая за собой кузин. «Улей» мгновенно превратился в опрокинутую вверх дном бутылку, из которой выдернули пробку. Казалось, дрогнули и зашатались сами стены склада, когда бурлящий людской поток всколыхнулся и устремился к дверям, сметая все на своем пути. Подхваченные мощным водоворотом, Джейн и ее кузины беспомощно цеплялись друг за друга, но быстро оказались разделены обезумевшей толпой.

Джейн пыталась дотянуться до сестер, но ее уносило все дальше. Когда Белинда рванулась к запасному выходу, Джейн отчаянно замотала головой: у двери образовался затор, люди сбились в кучу, напирая друг на друга, слышались вопли и стоны. Чем погибнуть в этой жестокой давильне, уж лучше попасть в полицейский участок и увидеть свое имя на страницах «Тайме» в колонке скандалов.

Окончательно потеряв из виду своих кузин, Джейн попятилась к стене. Она оказалась совсем одна среди скопища беснующихся людей в масках, ее охватил страх. Толпа все прибывала, и вскоре Джейн снова очутилась в самой гуще. Отчаянно пытаясь найти хоть какую-нибудь лазейку, выскользнуть из ревущего потока, она лишь беспомощно барахталась в толпе жарких надушенных тел.

Чьи-то руки ткнули ее в спину. Джейн пошатнулась, взмахнула сумочкой и едва не упала. На мгновение в толпе образовался просвет, но плотная стена снова сомкнулась, сорвав сумочку с ее руки. Все пропало. Исчезли и деньги, и самодельное оружие.

Ее снова толкнули, на этот раз она устояла, но кто-то наступил на подол платья. Джейн замолотила руками, изо всех сил стараясь удержаться и не упасть, но напирающая масса опрокинула ее на пол.

Поначалу Джейн удалось приподняться, но юбки оказались пришпилены к полу множеством ног, словно крылья бабочки, приколотой булавкой к подушке. Снова и снова она пыталась встать, но толпа давила со всех сторон, и юбки тянули ее вниз.

Джейн согнулась, вцепилась в ткань платья и с силой дернула, задыхаясь под натиском человеческих тел. Кто бы мог подумать, что эта ночь закончится так ужасно…

Чей-то тяжелый ботинок едва не задел ее голову. Стремясь увернуться, Джейн откатилась как можно дальше к стене и сквозь шум и гвалт услышала зловещий металлический лязг.

В ужасе подняв голову, она увидела, что огромная картина на стене прямо над ней угрожающе накренилась и раскачивается. Одно из звеньев массивной медной цепи, на которой держалось панно, разомкнулось и выпрямилось под колоссальным весом рамы.

В следующее мгновение раздался громкий звук, напоминающий выстрел: цепь лопнула и взметнулась вверх, точно хлыст. Гигантская картина рухнула вниз.

Дейвис Грей не видел сновидений, когда курил опиум.

Наркотический дурман прогонял телесную боль, а лица призраков — убитых Греем мужчин, женщин и детей — тускнели и исчезали.

«Погоня за драконом». Грей утомленно вздохнул, глядя на облупившийся потолок своего потайного убежища в восточном Лондоне. Удивительно точная фраза. В ней не только его гибельное пристрастие к опиуму, но и вся жизнь.

Прежде сладкий опиумный дым усмирял ярость, неся покой и забвение, но теперь даже опиум не мог приглушить терзавшую Грея жажду мести.

Он медленно, с усилием поднялся с влажной от пота постели, подошел к умывальнику и плеснул водой в лицо. Потом оглядел в зеркале свое обнаженное тело.

Четыре страшные огнестрельные раны на груди и животе неизменно напоминали о попытке убить его. Прошло уже полгода, с тех пор как Эдвард Уэйленд, которому Грей много лет служил верой и правдой, послал своего слугу на смерть, но раны так и не зажили. И сейчас, шесть месяцев спустя, Грей отчетливо помнил, как получил каждую из пуль, выпущенных в него голодной тройкой юных убийц, приспешников Уэйленда.

И все же каким-то чудом Грею удалось выжить. Он высох и ослабел, но в нем еще остались силы и воля, чтобы выполнить задуманное.

Грей медленно провел рукой по груди. Вид незарубцевавшихся ран завораживал его. Наверное, Уэйленду следовало послать на это дело своих лучших людей. Но Эдвард всегда щадил Маккаррика и не поручал ему работу, способную навсегда изменить человека.

Распределяя задания между Греем и Хью, Уэйленд соблюдал осторожность. Хью поручали убивать отъявленных мерзавцев, опасных негодяев, нередко отчаянно сражавшихся за свою жизнь. Грею доставались дела куда менее рискованные, не требующие особого мастерства. Он убивал всех без разбора, в том числе и детей.

В своих снах он часто видел их остекленевшие мертвые глаза.

«Проклятый ублюдок Уэйленд не послал Хью, даже чтобы убить меня».

Эта мысль приводила Грея в ярость, доводила до исступления.

Ничего, скоро он посчитается с ними со всеми. Уэйленд дорожит лишь одним сокровищем на земле — своей дочерью Джейн. Маккаррик любит ее долгие годы. Стоит убить Джейн, и жизнь этих двоих будет разрушена навсегда.

Грею не составило труда выяснить, что Уэйленд со своими осведомителями знают о его планах. Немного хитрости и две отнятые жизни помогли удостовериться, что враги ищут его в Европе, за пределами Англии. Уэйленд уже послал за лучшими стрелками, желая защитить свою драгоценную доченьку.