Майя Родейл - Сладкое поражение

Лукас почувствовал головокружение и сильнее натянул поводья. У него сильно болело сердце, и непрекращающийся стук копыт по пыльной дороге усиливал эту боль. Но физическая боль не могла сравниться с мучительным чувством вины, которое терзало его каждый день в течение этих семи лет. Это было очень серьезное испытание, которое с большим трудом мог вынести простой смертный. Лукас хотел непременно исправить причиненное зло или умереть.

Анджела была его последней и единственной надеждой. Он был готов на все, чтобы завоевать ее и добиться прощения. И если он не может этого получить, то он не хочет больше жить.

Когда их экипаж свернул на аллею, ведущую к дому, где жила семья Анджелы, он остановился. Он вспомнил то прекрасное и чистое предвкушение, которое он испытывал каждый раз, когда скакал к ее дому. К ней. На мгновение он почувствовал себя снова молодым, любящим и любимым. Ему показалось, что впереди у него вся жизнь, полная надежды и счастья. Он постарается вернуть все это.

Когда их экипаж повернул на длинную подъездную аллею, ведущую к дому, Анджела поняла, как сильно соскучилась по родному дому. Семь лет пролетели как одно мгновение. Сейчас она вспоминала не свое падение, а счастливые семнадцать лет, которые прожила здесь, до того как все переменилось. Дом. Почему она так долго не решалась вернуться?

Ее сестры, Саманта и Клер, выскочили из парадных дверей с радостными криками. Они едва не сбили Анджелу с ног, наперебой целуя и обнимая ее. Она тоже горячо обнимала их, сожалея о том, что не вернулась домой раньше. Но, слава Богу, в конце концов разум возобладал.

— Только посмотрите на них! Как они выросли!

— Что говорить о нас! Кто это? — спросила Саманта. Она все такая же непосредственная.

— О! Это же злодей лорд Хартсхорн! — воскликнула Клер, узнав Филиппа по рисунку в газете. Ее глаза широко раскрылись от удивления или ужаса, трудно было сказать. Клер всегда была спокойнее и сдержаннее своих сестер.

— Это мой жених, Филипп Кенсингтон.

— Тот самый Филипп Кенсингтон? — недоверчиво спросила Клер, не зная, как отнестись к этой новости.

— Да. Рад познакомиться с вами обеими, — сказал Филипп, скромно улыбаясь, и Анджела поняла, что он сильно нервничает.

— А это наша тетушка, леди Палмерстон. Она опекала меня в Лондоне.

— Если ты выходишь замуж, то мы теперь тоже сможем выезжать? — спросила Саманта, и у Анджелы защемило сердце при мысли о том, как на их жизни сказалось то, что она совершила.

— Конечно! А матушка дома?

— Да. И Деймиен тоже! Он вернулся после своего путешествия на прошлой неделе, — сказала Саманта.

Все вошли в дом, Клер проводила Филиппа и леди Палмерстон в гостиную, а Саманта повела Анджелу к матери.

— Анджела! — воскликнула ее мать, явно потрясенная. Но вместо того чтобы улыбнуться, нахмурилась: — Кто-нибудь видел, что ты приехала? Если тебя увидят здесь, это может плохо отразиться на твоих сестрах. Ведь мы договорились, что ты не будешь приезжать сюда.

— Я не была дома семь лет. Больше я не могу выдержать, — ответила Анджела.

— Ты давно не была здесь и забыла, как любят посудачить соседи. Они все еще помнят о твоем проступке, — холодно заметила мать. Анджела почувствовала, как Саманта сжала ее руку в знак поддержки.

— Ах, мама, все уже давно забыли об этой истории! — заметила Саманта. — Да и какое значение это имеет теперь, когда Анджела помолвлена!

— Ты помолвлена?

На губах матери появилось слабое подобие улыбки.

— Да, и мы любим, друг друга, — сказала Анджела. Но ее мать это не впечатлило.

— Он маркиз, — добавила Саманта, и вид у матушки сразу стал почти счастливым.

— Он внизу вместе с леди Палмерстон.

— О, я так давно ее не видела! Как ты ее нашла? И непременно расскажи мне, как ты познакомилась с этим маркизом.

Впервые за семь лет семейство Салливан собралось вместе. Их общество дополняла новая пара — Анджела с Филиппом и леди Палмерстон. Они, конечно, вместе обедали, ведь им многое нужно было обсудить, столько новостей скопилось. После затянувшегося обеда дамы перешли в гостиную на чай.

Филипп остался в столовой с Анджелой и ее братом Деймиеном.

— Сигару? — предложил Деймиен.

— Благодарю вас, — сказал Филипп и взял сигару.

— Значит, вы намерены жениться на моей сестре?

— Да, свадьба состоится в Лондоне в следующем месяце.

— Я приеду, чтобы повести ее к алтарю, — сказал Деймиен.

Филипп понимал, как это будет важно для Анджелы. Деймиен помолчал, внимательно посмотрел на Филиппа, потом продолжил:

— Вы, очевидно, знаете, что некоторое время мы не поддерживали отношения с Анджелой.

— Да, и я понимаю, что, как истинный джентльмен и любящий брат, вы не спрашиваете меня, известно ли мне о ее прошлом. Мне все известно, и я действительно люблю ее.

— Благодарю вас. Мы с сестрами никогда не хотели, чтобы она уезжала. Это она сделала по настоянию матери, из-за смерти отца. Наша мать — гордая женщина и никогда не говорила о том, что сожалеет о случившемся, но я прекрасно понимал, как она скучает по Анджеле. Нам всем ее очень не хватало. И если ее обидят, мы все встанем на ее защиту.

— Обещаю вам, что я никогда не обижу ее, и всегда буду любить.

— Хорошо. С предупреждениями и угрозами покончено. Но прежде чем мы перейдем в гостиную и присоединимся к дамам, мы должны поговорить о ее приданом.

— А у нее есть приданое?

— Разве вы не знаете об этом?

— Нет. Она никогда не упоминала об этом, и мне это даже в голову не приходило.

— Мне приятно узнать, что вы женитесь на ней не из корыстных побуждений, — сказал Деймиен. — Возможно, она и сама думала, что у нее нет приданого, но это не так. Отец выделил долю каждой из сестер.

— Но вы, должно быть…

— Нет, — сказал Деймиен. — Я решил, что даже если она не выйдет замуж, деньги ей все равно понадобятся. Хорошо зная ее, я не мог поверить в то, что она так надолго задержится в монастыре. Завтра я составлю брачный контракт. Ваше здоровье! — сказал Деймиен, поднимая бокал.

— Ваше здоровье! — Филипп тоже поднял свой бокал.

— Итак, одна сестра пристроена. Остались еще две, — сказал он, сделав глоток. — Если они решат по-своему, а они девушки самостоятельные, то они отправятся в Лондон с нашей тетей и мне снова придется всем этим заниматься.

— С такой наставницей, как леди Палмерстон, они выйдут замуж в первый же сезон.

— Почему это вызывает у меня такое беспокойство?

— Так и должно быть. Она и вас женит, если вы утратите бдительность.

Лукас наблюдал из сада, как они наслаждались долгим обедом, сопровождавшимся оживленными разговорами и доносившимся до него веселым смехом. «Там должен быть я, — думал Лукас. — Хантли занял мое место».