Хизер гротхауз - Нежная обманщица

Колдунья с трудом открыла глаза.

— Что такое, племяшка? Парень меня совсем вымотал.

— Я знаю, прости, — сказала Хейт, стараясь не терять самообладания. — Ты не видела леди Симону и леди Женевьеву? Я обыскала весь дом. Их нигде нет. Комната Женевьевы была заперта изнутри, но баронессы там нет.

— О боги! Ты же понимаешь, я спала и ничего не знаю, — проворчала старуха. — Я не видела их со вчерашнего дня. — Изабелла снова расплакалась. — Что это с нашей крошкой?

— Сама не знаю, никак не успокоится, — сказала Хейт, продолжая укачивать дочку, но Изабелла не замолкала, а кричала все настойчивее. Конечно, Хейт беспокоилась о свекрови и невестке, но ее снедала другая тревога. Наконец, не в силах сдержаться, она проговорила: — Минерва, мне нужна твоя помощь. — Хейт сглотнула, пытаясь унять боль в груди. — Я думаю, что-то случилось с Тристаном.

Они побеждали. Валлийцы бежали к границе. С каждым ударом меча Ник чувствовал, как крепнет в его сердце дух Хандаара. Нику казалось, что каждый фонтан валлийской крови искупает раны Хандаара. Каждое бездыханное тело, которое Николас оставлял на поле боя, заполняло пустоту в его сердце. Уничтожая врагов в меркнущем свете дня, он испытывал крепнущее чувство непобедимости. Вина за отнятую ногу Хандаара, за его смерть в Хартмурском замке больше не жгла сердце.

— А-а-ай-ее! — раздался сзади боевой клич валлийцев, и на спину Ника обрушился страшный удар, выбивший его из седла. Ник быстро перевернулся, зная, что вскоре последует второй удар.

Залитый кровью огромный валлиец летел к нему с тяжелой палицей в одной руке и с боевым топором в другой. Великан издал еще один вопль, его зубы сверкнули в кровожадной гримасе.

Ник успел поднять меч, рукоять которого уперлась в мерзлую землю. Топор просвистел в воздухе рядом с ухом и с глухим стуком врубился в грязь. Враг повалился с лошади точно на острие меча, который проткнул его насквозь. Мертвое тело скользнуло вниз и придавило Ника к земле. Тот сделал рывок и высвободил оружие. Перед глазами заплясали цветные пятна, Ник с трудом набрал в легкие воздуха.

— Да, чуть-чуть правее и… — пробормотал он и расхохотался, но тут же сморщился от боли в спине. Глаза мертвого валлийца смотрели на Ника в застывшем удивлении.

Звуки битвы стихали, Ник знал, что скоро все кончится. Он приподнялся на локте и, прежде чем встать, оглядел поле боя. Мертвое тело врага защищало его от нежданных ударов.

Солнце садилось за холмами Уэльса, окрашивая черным цветом залитый кровью склон, где проходило сражение. Среди мертвых тел уже бродили вороны. Несколько валлийцев еще продолжали сражаться, но основная часть сбежала или собиралась бежать.

— Крейн! — долетел до него чей-то голос. Взгляд Ника заметался среди мертвых тел и сражающихся воинов. — Крейн! — снова прозвучал тот же голос. Ник повернул голову в сторону границы, и кровь застыла у него в жидах.

Всего в сотне ярдов выше по склону стоял Ллевелин ап Донегал с коротким мечом в руке. Слева от валлийца находились два его приспешника, удерживая на коленях третьего воина. На пленнике не было шлема, и рыжеватые волосы ярко горели в последних лучах солнца. Это был Тристан.

— Победа за мной, Крейн, — проорал Донегал и поднял меч.

— Нет! — прорычал Ник и бросился на врага, но ноги едва держали его, а руки двигались медленно, слишком медленно.

Донегал взмахнул мечом и пронзил грудь Тристана. Валлийцы отпустили его, и тело Тристана повалилось на бок. Донегал уперся ногой в плечо Тристана и выдернул меч.

Валлийцы развернулись и побежали. Они исчезли за гребнем холма раньше, чем Николас успел добежать до брата.

* * *

К вечеру обитателей Хартмурского замка охватила паника. Гости, прибывшие на свадебный пир, разъехались. Кто отправился на поле боя, кто домой. Всех пугали странные происшествия и дурные предзнаменования, черной тенью окутавшие старинный замок.

Роза и Тилли, горничная Женевьевы, вместе с Хейт обыскали весь громадный дом и все закоулки замка, но пропавших нигде не было. Теперь женщины собрались за хозяйским столом, к ним присоединилась и старая колдунья Минерва.

Ивлин в одиночестве сидела на противоположной стороне стола. Сложив руки на грубой ткани своего одеяния, она молчала и слушала.

Тилли, молодая и несдержанная, громко рыдала:

— Ума не приложу, куда они подевались. Их весь день никто не видел.

Ивлин хотела сказать, что видела леди Симону утром, но щеки ее вспыхнули при мысли, что придется рассказывать обо всех обстоятельствах, и она промолчала. Леди Симона ненавидела ее. Ивлин не могла винить ее за это. Сейчас она молилась о безопасности Ника и о том, чтобы с Симоной тоже ничего не случилось.

Словно прочитав ее мысли, старая Минерва посмотрела на Ивлин и нахмурилась. Ивлин пришла в ужас.

— Теперь уж ничего не поделаешь, детка. — Голос старухи звучал почти ласково, и Ивлин обрадовалась, когда та отвела наконец взгляд.

— Минерва права. Надо дождаться возвращения Николаса и Тристана. — Хейт опустила глаза на дочку, отбросила прядку у нее со лба. У обеих — у матери и дочери — покраснели носы, а на щеках горели лихорадочные пятна. — А вы сейчас же ложитесь, — скомандовала она служанкам. — Будут новости — я вас разбужу.

Когда служанки ушли, Хейт обратилась к старой колдунье:

— Может быть, ты попробуешь еще раз, Минерва? Прошу тебя! — Хейт прижала руку к груди. — У меня так болит сердце.

Минерва вздохнула и достала из складок своей юбки небольшой меховой мешочек.

— Ладно, племяшка. Но будет то же самое, точно тебе говорю.

Ивлин сжимала в руках четки, а Минерва, бормоча под нос рифмованные заклинания, вытащила из мешка три камешка и положила их на столе в одну линию. Ивлин показалось, что это кусочки костей.

— Видишь, — обратилась Минерва к Хейт, — все также, как было в последний раз.

Хейт наклонилась к столу:

— Здесь камень Смерти.

— Но и камень Удачи тоже. — Минерва собрала камешки и со стуком бросила их в мешочек. Ивлин облегченно выдохнула. Минерва продолжала:

— Ты не хуже меня знаешь, что камень Смерти не всегда указывает на смерть. Очень часто он означает просто… — она понизила голос и зашептала в самое ухо Хейт, — новое начало. — Ивлин вздрогнула. — А сейчас тебе лучше всего выспаться.

Хейт опустила голову на ладонь. Ивлин видела, как затряслись ее плечи. Она не понимала всего этого колдовства и не хотела понимать, но горе Хейт, так беспокоящейся о своем муже, находило отклик в ее сердце.

— Я не засну, — наконец проговорила Хейт.

— Попробуй ради ребенка. Она-то не может всю ночь держать свои маленькие глазки открытыми. — Минерва протянула через стол руку, и Хейт вложила свою ладонь в ее пальцы.