Селеста Брэдли - Срочно разыскивается герцог

– Кто вы такой, занимающий низкое положение сэр, чтобы не предлагать ничего, кроме участка колючих зарослей, и ожидать, что получите жену?

– Это не колючие заросли, прекрасная леди, а настоящий райский сад.

Феба презрительно задрала вверх подбородок.

– А в этой долине роз, вы хотите, чтобы я была вашей леди или вашим движимым имуществом? Будет ли мне позволено иметь свое собственное мнение, сэр рыцарь? – Ее взгляд стал отсутствующим. У Рейфа возникло ощущение, что она на мгновение полностью перенеслась куда-то в другое место. – Будут ли меня отчитывать за то, что я буду самой собой? – тихо спросила она. – Должна ли я прятаться за маской, которую создали другие?

Ее слова резонировали от чего-то давнего и незажившего внутри него. Прятаться за маской, которую создали другие . Да, он знает, на что это похоже.

– Нет, – прошептал он. – Здесь моя леди будет королевой, поступающей по своему усмотрению. Здесь моя леди не сможет сделать ничего неправильного. – Рейф притворился, что вытаскивает что-то из кармана сюртука и протягивает ей с поклоном. – Я предлагаю вам единственную розу из моей долины, потому что одна из моих роз стоит сотни других из-за своего непреходящего великолепия.

Мечтательное выражение заменило надменное, словно мисс Феба Миллбери совершенно забыла ту роль, которую играла.

– Непреходящее великолепие, – тихо повторила она. Девушка потянулась, чтобы взять цветок, и в тот момент, когда их пальцы соприкоснулись, Рейф мог почти поклясться, что что-то на самом деле расцвело между ними.

Ерунда. Он моргнул, затем отступил назад, намеренно разрушив этот момент коротким смешком.

Его резкое движение заставило сместиться балансирующую Фебу. Подошва ее мягкой танцевальной туфельки заскользила по влажной от росы скамье, и она начала падать в его объятия.

Темноглазый рыцарь – э-э, джентльмен – легко поймал ее, заставив задохнуться от стремительной готовности его сильных рук. В какой-то момент она была на пути к тому, чтобы неловко растянуться на полу каменной террасы, а в следующий миг две большие руки обвились вокруг ее талии, и девушка всем весом приземлилась на его широкую грудь. Только одна нога осталась на скамье, к тому же она стояла там на носочке, и все же мужчина улыбнулся, глядя в ее ошеломленное лицо, и держа девушку так же легко, словно подхватил подушку – хотя Феба отлично знала, что она не была набита перьями!

Затем девушку поразило ощущение – это распространяющееся тепло, это гудение ее нервных окончаний… это восхитительное, мечтательное, опасное ощущение, которое она полагала навсегда изгнанным из своих чувств.

Снова. Я снова хочу грешить… и снова… и снова…

Она положила руки на его широкие плечи, чтобы отодвинуть свою грудь от его груди. Я не буду снова тем созданием, поддающимся животным страстям. Я буду…

Его плечи были жесткими от мускулов, твердыми и перекатывающимися под ее ладонями. Он был бы образцом мужественности, если бы снял свою рубашку – как один из тех рабочих на полях, которые думают, что вокруг них нет женщин…

Прекрати это ! Очевидно, нужно было ухватиться покрепче, потому что она…

Феба медленно скользила вдоль его длинного, крепкого тела, дюйм за дюймом. Ее более нежная плоть таяла и вжималась в его плоть, пока он постепенно опускал ее вниз, чтобы поставить на ноги. Это был прекрасный спуск, и закончился он слишком быстро, хотя какая-то часть ее сознания понимала, что мужчина намеренно затянул весь этот процесс на совершенно неприличное время.

Он вел себя очень плохо. А она вела себя намного, намного хуже, потому что не только позволяла все это, а еще и наслаждалась этим. Этот мужчина был большим и привлекательным, и она нравилась ему – Феба, просто Феба.

Не скромная, идеально ведущая себя дочь мистера Милбери, викария. Не девушка, ждущая-когда-случится-скандал, которая провела последние десять лет в ожидании, что ее секрет раскроется и навсегда погубит ее будущее. И не хорошо одетое, созданное леди Тессой существо, пришедшее на свой первый лондонский бал.

Просто Феба.

– Марбрук. – Она выдохнула его имя, словно героиня одного из тех безвкусных романов, которое не должна была читать.

У Рейфа немного пересохло во рту, но он не жаловался.

Он украдкой бросил долгий, восхищенный взгляд в ее декольте, а затем обнаружил, что его глаза на самом деле притягиваются обратно к ее лицу. Она выглядела как настоящая сельская девушка, вскормленная молоком, которая не станет воротить свой нос ни он хорошего пудинга, ни от хорошего смеха.

С другой стороны, она была прекрасно одета, и, кроме того, она присутствовала на балу у Рочестеров, что означало, что она не была простолюдинкой, и у нее имелись друзья.

Давно уже было пора возвратить мисс Фебу ее компаньонке. И все же, по какой-то причине, он ничего не сделал, а только оставался там, где он был слишком близко к ней. Его руки обнимали ее за талию, слишком высоко, и он смотрел сверху вниз на нее, в то время как она смотрела вверх на него.

Ее голубые глаза напоминали чистое прохладное озерцо, такое, в котором можно было смыть любой грех.

– Вы – повеса? – ее голос хрипло прозвучал в тишине, но слова громко зазвенели в его ушах.

Повеса .

Рейф слегка улыбнулся, несмотря на внезапное и постыдно учащенное сердцебиение. Повеса, надо же . На самом деле все обстояло значительно хуже. Он был ублюдком .

Внезапно у него возникло непреодолимое желание стать в точности тем, кем она его считает – благородным человеком только с самыми лучшим намерениями.

Но не теперь. Прямо сейчас он не хотел прерывать этот интригующий момент с мисс Милбери из Торнтона. Он подтянул ее ближе к себе, до тех пор, пока его бедра не прижались к ее ногам, и ее грудь не стала касаться его груди, когда девушка пыталась сделать вдох.

И Феба позволила ему это. В конце концов, это было не намного ближе, чем тогда, когда двое танцуют в паре. Она не обиделась.

И когда ты собираешься обижаться? Когда он овладеет тобой в саду?

Девушка отбросила эту мысль, потому что в ней слышался голос викария. К тому же, возможность того, что мужчина овладеет ею в саду, была слишком интересной, чтобы отказаться от нее.

– Хотя, вероятно, все это – лишь разговоры под влиянием шампанского, – проговорила она вслух. – Я начинаю понимать, почему молодые леди не должны пить спиртные напитки. Эти напитки вытворяют странные вещи с осторожностью.

А именно: убивают осторожность, обезглавливают ее и закапывают в вышеупомянутом саду. Но это неважно.

Рейф выгнул бровь, не теряя своей улыбки.

– Хотел бы я участвовать в этой беседе, но боюсь, что не имею понятия, о чем вы с шампанским разговариваете.