Лиза Клейпас - Рождество Желтофиолей

Ханна никогда не могла подумать, что ее красивая и пылкая кузина позволит так далеко зайти какому–нибудь молодому человеку. Тем более нескольким .

— Ты же знаешь, что не должна позволять такие вольности, — слабо сказала она. — Поползут слухи, тебя могут назвать ветреной, а потом…

— И никто не женится на мне? — Криво улыбнулась Натали. — В прошлом сезоне я получила четыре предложения руки и сердца, и если бы захотела, то могла бы получить бы еще с полдюжины. Поверь, Ханна, я знаю, как управлять мужчинами. Подай мне щетку, пожалуйста.

Выполняя просьбу подопечной, Ханна вынуждена была признать, что у Натали есть серьезные основания для такой самоуверенности. Она была, или могла стать, идеальной невестой для любого мужчины. Ханна подала Натали отделанную серебром щетку и смотрела, как та расчесывает волны густых белокурых локонов.

— Натали, почему в прошлом сезоне ты так и не приняла ни одно из предложений?

— Я жду кого–то особенного, — последовал глубокомысленный ответ. — Я не хочу соглашаться на брак с кем–то заурядным. — Натали улыбнулась, и беспечно добавила: — Когда я целую мужчину, то хочу слышать песни ангелов.

— Как на счет лорда Трэверса?

Из всех мужчин, заинтересовавшихся Натали, Эдвард, лорд Трэверс, вызывал у Ханны наибольшее уважение.

Это был приятный во всех отношениях серьезный и спокойный джентльмен. Хоть лорда Трэверса нельзя было счесть красивым, черты его лица отличались решительностью и правильностью. Он не был ослеплен Натали, но каждый раз при ее появлении выказывал ей почтение и уважение. И его богатство и знатность, наряду с другими качествами, делали его превосходной партией.

При упоминании о Трэверсе Натали нахмурилась.

— Он единственный мужчина из моих знакомых, который не воспользуется ситуацией, даже если для этого представится отличная возможность. Я приписываю это его возрасту

Ханна не могла сдержать смех.

— Его возрасту?

— В конце концов, ему за тридцать.

— Он зрелый мужчина, — признала Ханна. — А также уверен в себе, умен, и, ко всему прочему, в полном расцвете сил.

— Тогда почему он не поцеловал меня?

— Потому что он относится к тебе уважительно? — предположила Ханна.

— Я предпочитаю, чтобы ко мне испытывали страсть, а не уважение.

— Ну, тогда, — скривилась Ханна, — должна сказать тебе, что мистер Боумен — твой тип мужчины.

Упоминание о Боумене восстановило хорошее настроение Натали.

— Возможно и так. А сейчас, Ханна, пойди и поведай маме и папе, что мистер Боумен вел себя, как истинный джентльмен. Впрочем, нет, этому они, конечно, не поверят, ведь он — американец. Скажи им, что он был весьма презентабелен. И не единого намека на поцелуй под лестницей.

Гемпшир

Стоуни–Кросс–Парк

Ханна никак не ожидала, что когда–либо у нее появится возможность увидеть Стоуни–Кросс–Парк. Получить приглашение в знаменитое на всю страну поместье лорда Уэстклифа было не так–то просто. Считалось, что Стоуни–Кросс–Парк, находившийся в южном графстве Гемпшир, занимал самые лучшие земли Англии. Многообразие цветущих полей, плодородных пойменных лугов, топей и вековых лесов делало его привлекательным и популярным местом для посещений. Поколения одних и тех же семей приглашались на одни и те же ежегодные празднования и званые вечера. И отсутствие имени в списке гостей вызвало бы самое, что ни на есть, безутешное отчаяние.

— Ты только подумай, — размышляла в карете Натали во время долгой поездки из Лондона — Если я выйду замуж за шурина лорда Уэстклифа, я смогу бывать в Стоуни–Кросс–Парке, когда пожелаю!

— Ради чего тебе придется терпеть мистера Боумена в качестве мужа, — сухо заметила Ханна. Хотя она не рассказала лорду и леди Блэндфорд о поцелуе мистера Боумена, она ясно дала понять, что не считает его подходящей партией для Натали. Блэндфорды, однако, посоветовали ей воздержаться от поспешных суждений до тех пор, пока они не познакомятся с ним поближе.

Леди Блэндфорд, такая же белокурая, прекрасная и взволнованная, как и ее дочь, затаила дыхание, когда вдалеке показался Стоуни–Кросс–Мэнор. Дом был построен в европейском стиле из камня медового цвета. Четыре изящные башни были такими высокими, что казалось, пронзали раннее вечернее небо, омытое оранжевым и бледно–лиловым светом заходящего солнца.

Стоуни–Кросс–Мэнор, расположенный на отвесной скале над рекой Итчен, окружали парк и фруктовые сады, а также великолепные дорожки для прогулок и верховой езды, проложенные через лесные массивы и парковые насаждения. Благодаря удачному расположению Гемпшира на юге страны, климат здесь был мягче, чем в остальной части Англии.

— О, Натали, — воскликнула леди Блэндфорд, — подумать только, ты можешь войти в такую семью! И как член семьи Боуменов ты сможешь иметь свое поместье, и дом в Лондоне, и виллу на континенте, не говоря уже о собственной карете и великолепной четверке лошадей, самых красивых платьях и драгоценностях…

— Святые небеса, неужели Боумены настолько богаты? — спросила Натали немного удивленно. — И мистер Боумен унаследует бóльшую часть семейного бизнеса?

— Значительную часть, это точно, — ответил лорд Блэндфорд, улыбаясь интересу, загоревшемуся в глазах дочери. — У него есть собственное состояние, а в будущем ожидает еще большее. Боумен–старший намекнул, что после вашего обручения, вас ждут щедрые подарки.

— Надо думать, — практично сказала Натали, — так как мне придется выйти замуж за человека незнатного происхождения, тогда как я могу с легкостью заполучить и лорда. — В ее заявлении не было никакого высокомерия или пренебрежения. Это была констатация простого факта, что некоторые двери, открытые для жены пэра, будут всегда закрыты для жены американского промышленника.

Когда карета остановилась перед въездом в поместье, Ханна отметила, что оно было разбито во французском стиле. Конюшни располагались перед домом, а не были скрыты где–то в стороне или позади него. Они находились в здании с огромными арочными проемами, образовывавшем одну из стен внутреннего двора, вымощенного камнем.

Лакеи помогли им выйти из кареты, а конюхи Уэстклифа подошли позаботиться о лошадях. Другие слуги немедленно взялись за дорожные сундуки и чемоданы. Пожилой дворецкий провел их в огромный холл, где сновало туда–сюда множество людей: горничные с корзинами белья, лакеи с ящиками и коробками и временно нанятые слуги для мытья, полировки и уборки.

— Лорд и леди Блэндфорд! — к ним вышла Лилиан, выглядевшая просто блестяще в темно–красном платье, ее соболиные волосы были аккуратно забраны в сетку для волос, украшенную драгоценными камнями. Сверкающая улыбка и мягкая доброжелательность делали ее столь очаровательной, что Ханна поняла, почему благородный граф Уэстклиф женился на ней. Лилиан поклонилась им, и они поклонились в ответ. — Добро пожаловать в Стоуни–Кросс–Парк, — сказала Лилиан. — Надеюсь, ваша поездка была приятной. Пожалуйста, извините за шум и суматоху, мы отчаянно стараемся подготовиться к нашествию гостей, которые начнут прибывать уже завтра. После того, как вы приведете себя в порядок, спускайтесь в главную гостиную. Мои родители и, конечно, мой брат, уже там, и… — Она внезапно замолчала, увидев Натали. — Моя дорогая леди Натали. — Ее голос стал мягче. — Я с таким нетерпением ждала встречи с вами. Мы сделаем все возможное, чтобы обеспечить вам прекрасный праздник.