Сабрина Джеффрис - Выйти замуж за виконта

— Я подумал, что помещу её в Тауэр. Я уверен, что Его Величество не возражал бы против предоставления мне одной из камер, учитывая, сколько у него было проблем с его собственной женой. Как Вы полагаете, Ливерпуль?

Упоминание покойной королевы Каролины окончательно поставило Ливерпуля в тупик, потому что он был одним из тех, кто ратовал за принятие строгих мер в связи с её поведеним.

— Эээ… Я… Я бы не поддержал заковывание в цепи, конечно, но….

— Ну почему же, Вы все могли бы приковывать своих жён в Тауэре, когда они плохо ведут себя. – Глаза Эбби весело блестели. – Насколько я понимаю, там достаточно места. И я бы могла только выиграть от этого, если мне самой удастся остаться на свободе. Потому что если большинство политиков посадят своих жён на цепи в Тауэре, у Вас, джентльмены, может стать больше свободы, и возможно, вам не придется так много работать. – Она широко улыбнулась. – И Спенсер, наконец, сможет показать мне город.

— Леди Рейвенсвуд, я не могу потакать… — начал, было, Ливерпуль.

Сэр Роберт расхохотался.

— Она же забавляется, приятель. Воистину, заковать жён в Тауэре. Неужели ты не чувствуешь, когда женщина шутит?

В полном восторге от своей жены, Спенсер присоединился к смеху сэра Роберта.

Ливерпулю же разговор совсем не показался забавным. Поскольку он явно не мог решить, на кого ему сердиться в первую очередь, он сердито посмотрел на них всех.

Спенсер запоздало попробовал умаслить его:

— Пожалуйста, простите мою жену, Ливерпуль. Она любит поддразнивать. Я и в самом деле угрожал заковать её в Тауэре, если она не будет вести себя как следует, но она прекрасно знает, что угрозы были только шуткой.

— Что? – Воскликнула Эбби с наигранным изумлением. – Я думала, Вы были серьёзны. Вы всегда серьезны. Все это знают.

Когда она наградила Спенсера одной из своих прежних дразнящих улыбок, он возликовал. В порыве радости он накрыл её руку своей и пожал, находясь в восторге от нежного румянца, окрасившего её щёки. Он целую неделю не заставлял её краснеть.

— Серьёзный характер гораздо предпочтительнее дерзкого, — провозгласил лорд Ливерпуль с постным видом.

— Не будьте таким занудой, — храбро заявил сэр Роберт. – Она американка, а все знают, что американки что думают, то и говорят.

— Только когда англичане угрожают поставить их на место, сэр, — съязвила Эбби.

— Вы замужем за англичанином, — встрял лорд Ливерпуль. – Вам надлежало бы помнить об этом, мадам, прежде чем высказываться столь безответственно.

— О, ради Бога, — начал сэр Роберт.

— А Вы, сэр, — продолжил Ливерпуль, уставившись на Спенсера осуждающим взором, — жаль, что Вы не учли ошибок своего отца, когда выбирали свою собственную жену.

Оскорбление Эбби мгновенно омрачило беседу. Неукротимый гнев охватил Спенсера, когда он увидел, как унижение стёрло с лица Эбби озорную улыбку.

— Ошибка моего отца была в том, что он женился на женщине вдвое моложе себя, — прорычал он, пристально глядя на Ливерпуля. – А так как ни я ещё не впал в старческое слабоумие, ни моя жена не вчерашняя школьница, то я не усматриваю никаких параллелей между его браком и моим.

Холодная усмешка Ливерпуля выражала, как обычно, презрение:

— Ах, да, я и забыл. Вы уехали учиться после того, как ваш отец женился на леди Доротее – несомненно, до Вас не доходили слухи о сумасбродных эскападах, бесстыдных манерах и чрезвычайном легкомыслии Вашей мачехи.

— Доходили. До меня также доходили слухи, что Вы делали ей предложение до того, как ей его сделал мой отец, и что она отказала Вам. Очевидно, Вы нашли её легкомысленной только после того, как оказалось, что она не интересуется Вами.

Когда Ливерпуль поджал губы, и, казалось, собирался ответить, Спенсер продолжил:

— А теперь прошу извинить нас, джентльмены, нам с женой надо найти кое–кого из знакомых.

И, положив руку на талию Эбби, он повёл её к столу с пуншем, внутренне кипя от возмущения.

Как только они вышли за пределы слышимости, Эбби прошептала:

— Мне очень жаль, Спенсер. Мне не следовало быть столь откровенной.

— Ерунда. Этот человек – высокопарный осёл, и всегда им был.

— Но мне не следовало дразнить его. Уверяю Вас, больше такого не случится.

Замечания Ливерпуля заставили её снова спрятаться за внешним равнодушием, и сама мысль об этом сводила Спенсера с ума.

– Вы не должны обращать внимания на слова старого глупца, не понимающего шуток. Вы не могли знать, что у него начисто отсутствует чувство юмора. Или что этот городящий чушь идиот действительно верит всей этой глупости по поводу «места женщины».

— Мне кажется, он Вам не слишком нравится.

Он вгляделся в её всё ещё мертвенно–бледное лицо.

– Мне не нравится любой, кто оскорбляет Вас. Если бы он не был тем, кто он есть, я бы вызвал его на дуэль.

Её глаза широко раскрылись.

– Не говорите глупостей – Вы не сделали бы этого.

– Никто не смеет оскорблять мою жену безнаказанно.

Отведя взгляд, она сказала тихим голосом.

– Тогда, я полагаю, он говорил правду обо всём этом. О том, что Ваша мачеха была бесстыдна и легкомысленна.

Спенсер напрягся. Чёрт бы побрал этого Ливерпуля за то, что он заставил её думать об этом.

Они подошли к столу с пуншем. Наполняя чашку, Спенсер бросил взгляд на гостей, стоящих поблизости, но они все были поглощены беседой. Передав чашку Эбби, он наполнил ещё одну для себя, и понизил голос.

— По большей части, это правда. Но, опять же, леди Доротее было всего двадцать, когда она вышла замуж за моего отца, и многие женщины этого возраста легкомысленны.

— Двадцать? – воскликнула она. – Сколько же лет было твоему отцу?

— Сорок восемь. Он женился на ней года через два после того, как моя мать умерла, рожая Нэта.

— И поэтому лорд Ливерпуль назвал этот брак ошибкой?

Спенсер увлёк её подальше от остальных.

— Дора была… полной жизни и юной, вероятно, слишком юной для отца. Она хотела постоянного внимания, а мой отец не мог ей его дать.

— Должно быть, ей приходилось очень трудно.

— Полагаю, да. Она хорошо скрывала это, по крайней мере, вначале. Она пыталась опекать нас всех и безмерно баловала Нэта, который был совсем малышом. Она была очень внимательна даже к момему старшему брату, Тео, когда тот бывал дома. Тогда он был ещё жив и учился в школе.

— Так она Вам нравилась?

— Вначале нет, но в этом не было её вины. – Он уставился вниз на чашку с пуншем. – У меня был трудный возраст. Десятилетние мальчики не слишком расположены к новым матерям. Я сердился на неё, но она, казалось, не была против. Она смеялась и звала меня «Его Маленькое Высочество». — Он послал Эбби полную раскаяния улыбку. – Полагаю, я уже тогда был чрезмерно серьёзен.