Пьер Лоти - Женитьба Лоти

Ее замечали на улице; вновь прибывшие на остров хотели познакомиться с ней; все с первого взгляда пленялись ее выразительными глазами, тонким профилем и восхитительными волосами.

Она расцвела; ее классическая фигурка сформировалась и округлилась. Но временами под глазами ее выступали синеватые круги и тот же легкий сухой кашель, как у несчастных детей Помаре, сотрясал грудь.

И во внутреннем мире малышки происходили большие перемены. Я едва успевал следить, как созревал ее разум. Она уже была развита до того, что не обижалась, когда я называл ее маленькой дикаркой, – понимала: именно этим, а не манерами белых женщин, она мне мила.

Она понемногу читала Библию. Заповеди Христа приводили ее в экстаз – у нее бывали периоды пылкой религиозности. Сердце ее переполняли противоречия – там переплелись самые противоположные чувства; одним и тем же человеком она не была даже двух дней подряд.

Ей еще не исполнилось пятнадцати лет; все ее понятия оставались зыбкими, детскими – именно поэтому так очаровывала меня эта путаница мыслей и чувств.

Бог свидетель: насколько хватало слабой веры моей, я направлял ее душу к тому, что считал добрым и чистым. Бог свидетель: ни единым словом я не поколебал ее простодушную веру в искупление и вечную жизнь, и, хотя она мне была наложницей, я обходился с нею как с женой.

Братец мой Джон много времени проводил у нас; несколько приятелей-европейцев – офицеров «Рендира» и французских колониальных чиновников – тоже часто посещали наше мирное жилище. У нас было хорошо… Мало кто из них знал по-таитянски, но нежный голосок и прелестная улыбка Рараху очаровывали и тех, кто не мог понять ее языка; все любили ее и особо отличали – она имела право на уважение, подобающее белой женщине.

Я давно уже бегло болтал на «пляжном таитянском». Он так же похож на настоящий, как креольский [61] Креольский – от креол; первоначально так называли белых потомков испанских колонистов, родившихся в Америке, позднее название было перенесено на всех потомков европейцев, родившихся в тропических странах; здесь автор имеет в виду колониальный вариант французского языка, распространившийся в Океании. на французский. Постепенно я освоил и древние грамматические формы, и построение длинных фраз… Помаре благосклонно беседовала со мной. Две женщины помогали мне в изучении языка, на котором скоро никто не станет говорить: Рараху и королева.

Мы разговаривали за долгими партиями в экарте; королева благожелательно поправляла мои ошибки: ей было приятно, что я с любовью изучаю ее родной язык, обреченный на вымирание.

А мне нравилось расспрашивать ее о преданиях старины, обычаях и легендах полинезийцев… Она говорила медленно, хриплым басом; из ее уст я слышал диковинные рассказы о незапамятных таинственных временах, которые туземцы называют «ночь».

Слово «по» по-таитянски означает и ночь, и тьму, и прадавние времена, которые даже старики не упомнят…

ЛЕГЕНДА ОБ ОСТРОВАХ ПАУМОТУ

Первоначально название островов Паумоту происходит от понятий «ночные» или «покоренные». Теперь по просьбе их вождей острова переименованы в Туамоту, то есть – дальние острова. Там и сейчас живут людоеды.

Эти ранее необитаемые острова заселились последними из всего архипелага. [62] Архипелаг Туамоту расположен восточнее Таити и островов Общества; автор имеет в виду заселение Туамоту полинезийцами до прихода европейцев. Прежде их охраняли водяные духи – они так сильно били по воде большими альбатросовыми крыльями, что никто не мог туда подобраться. Но однажды, в незапамятные времена, бог Таароа победил их и уничтожил.

И лишь тогда полинезийцы смогли наконец поселиться на Паумоту.

ЛЕГЕНДА О ПЯТИ ЛУНАХ

Полинезийская легенда говорит: некогда в небе над Великим океаном висели пять лун с человеческими лицами. Они насылали порчу на первобытных жителей Таити: кто подымал голову и смотрел на лики лун, тот сходил с ума.

Великий бог Таароа стал заклинать их. Тогда они смутились, и люди услышали, как в бездонной глубине вселенского пространства зазвучали страшные голоса: это луны, отдаляясь от земли, пели колдовские песни… Но Таароа победил их своей силой: луны задрожали, закружились и с грохотом упали в океан. А океан вскипел и раскрылся, чтобы принять их.

И из этих пяти упавших лун образовались острова: Бора-Бора, Хуахине, Эимео, Раиатеа и Тобуаи-Ману.

Я сидел на дворцовой веранде, а рядом со мной – принц Таматоа. Это было незадолго до тех ужасных поступков, за которые его заключили в тюрьму в Таравао. Он держал на коленях малютку принцессу Помаре V и нежно ласкал ее страшенными ручищами. Старая королева глядела на них с бесконечной нежностью и несказанной печалью…

Малышка тоже грустила: у нее в руках лежала мертвая птичка. Вся в слезах, девочка глядела на опустевшую клетку.

Певчая птичка – большая редкость для Таити. Эту привезли из Америки. Принцесса так радовалась ей…

– Лоти, – попросила она, – беловолосый адмирал говорил нам, что твой корабль скоро поплывет в землю Калифорнийскую (и те фенуа Калифорниа). Привези мне оттуда много-много птичек, целую клетку! Я их выпущу в лесах Фатауа, и, когда я вырасту, у нас здесь тоже будут петь птицы…

На острове Таити люди селятся по берегам океана, по взморью расположены все деревни. Середина же острова необитаема. Она покрыта непроходимыми дебрями и рассечена скалистыми хребтами неприступных гор; там царит вечная тишина. В лощинах природа сумрачна и величественна; в небо вонзаются остроконечные вершины – словно перед тобою диковинный собор, шпилем цепляющий облака. Летучие тучки, занесенные с моря пассатом, [63] Пассат – ветер постоянного направления, дующий в тропиках, от субтропической области высокого давления к экватору; в Южном полушарии – юго-восточный ветер. разбиваются о базальтовые утесы, осыпаясь вниз росой или падая ручьями и водопадами. Обильные дожди, густые и теплые туманы очень полезны для здешних трав; невиданные мхи и удивительные по форме папоротники всегда зелены и свежи.

В противоположность искусственным каскадам Булонского леса [64] Булонский лес – некогда настоящий лес к западу от Парижа, в излучине Сены; в 1852–1858 гг. превращен в лесопарковый ансамбль и сделался любимым местом гуляний парижан. В XX в. включен в состав Большого Парижа. и Гайд-парка, [65] Гайд-парк – крупный парк в Лондоне, традиционное место гуляний, празднеств, а также митингов. водопад Фатауа низвергался, искрясь, в сердцевину древнего мира, нарушая монотонным гулом вечный покой горного ущелья.