Барбара Картленд - Храм любви

– Значит, он ответил на просьбу султана! О, благодарю вас за то, что вы здесь!

Она говорила с таким волнением, что герцог не мог удержаться от мысли, что кажется немного странным, чтобы английская девушка была так озабочена наследием острова Явы.

Ему хотелось задать ей множество вопросов. Но он решил сначала посмотреть на то место, где был Будда.

– Мне бы хотелось, – сказал он, – войти в это странное здание, если вы сможете показать дорогу.

Она улыбнулась и сказала:

– Я это сделаю, но сначала нам нужно немного вернуться назад, потому что впереди галерея разрушена. Идите осторожно, здесь легко упасть и ушибиться.

Она сдвинула лианы, чтобы, прикрыв ими рельефный портрет царя, спрятать его так, как он был спрятан на протяжении столетий.

Герцог подумал о странном совпадении изображения царя с чертами его собственного лица. Он знал, что захочет вернуться и снова посмотреть на этот рельеф, чтобы убедиться, что ни он, ни Сарида не внушают себе этого сходства. Очень осторожно, потому что ему совсем не хотелось упасть, он вернулся назад путем, который уже проделал. Завернув за угол здания, они оказались у стены, которая показалась ему фасадом. Он не ошибся. Отведя в сторону свисающие лианы, Сарида перелезла через упавшие камни. Теперь герцог смог увидеть, что в середине стены находилось большое отверстие, но из-за лиан проникнуть внутрь здания можно было только ползком.

– Я войду первой, сказала Сарида. – Внутри есть светильник, я его зажгу и вы сможете увидеть, что там исчезло.

Последнее слово она произнесла со слезами в голосе.

Она пролезла под лианами и скрылась из вида.

Герцог стоял, ждал и думал о необычной встрече. Конечно, он не мог даже ожидать ничего подобного. Его любопытство было разбужено, и ему захотелось выяснить, почему Сарида, такая молодая и хорошенькая девушка, так взволнована судьбой буддийского храма. Он решил узнать, почему она живет в одиноком доме, в той части страны, которая казалась совсем необитаемой и дикой. Он желал бы найти ответ еще на десяток вопросов. Но сейчас самым важным было проверить, не заблуждается, ли Сарида, считая этот храм уникальным.

Он стоял и размышлял обо всем этом, пока не услышал ее тихий нежный голос:

– Вы можете войти, но будьте осторожны, потому что пол очень неровный.

Так же, как и она, герцог прополз на коленях под свисающими лианами. Оказавшись внутри, он увидел, что, как он и предполагал, храм разделен на три части.

В центральном помещении, настолько высоком, что можно было встать во весь рост, находился алтарь Будды.

Фонарь, который зажгла Сарида, был достаточно большим, и, кроме того, свет проникал в отверстие под самой крышей. Герцог ясно увидел, что между двумя массивными фигурами бодхисаттв находится трон, на котором раньше сидел Будда. Оба бодхисаттвы по сторонам от него были высечены с большим мастерством и изысканностью.

Герцог никогда раньше не видел таких прекрасных и хорошо сохранившихся статуй. Он понял, какое страдание доставляло Сариде сознание того, что на месте, где сидел Будда, остался только пустой камень. Как бы читая его мысли, Сарида тихо сказала:

. – Он был такой прекрасный… Я никогда не забуду его безмятежное лицо… и его трепетный взгляд, которым он смотрел на меня.

Она говорила срывающимся голосом. Посмотрев вниз, герцог увидел, что на полу валялись палочки благовоний и, как в большинстве буддийских храмов, там находился также сосуд, заполненный песком, куда втыкались зажженные палочки.

Теперь герцог ощутил запах ладана в храме. Он подумал, что Сарида не просто зажигала благовонные палочки, но и приходила сюда молиться. Наверное, m сейчас она молилась, устремив взгляд на то место, где когда-то стояла статуя Будды, и ему стало ясно, что она все еще видит ее перед собой.

Он подошел ближе к одному из бодхисаттв, который сидел, скрестив ноги и повернув голову в сторону Будды.

Герцог почувствовал приступ ярости при мысли о том, что эти три священные скульптуры, прожившие такую долгую жизнь, сейчас осквернены.

Оба боковых помещения были засыпаны обломками камней и землей, потому что крыша над ними провалилась, и вместо нее зияли отверстия. Он подумал, что, наверное, в каждом из них тоже стояли Будды с бодхисаттвами. Герцог решил, что дальнейшее разграбление храма нужно предотвратить любой ценой.

Словно заранее зная, о чем он мог подумать, Сарида сказала:

– Мы поговорим об этом, когда выйдем.

По тону ее голоса герцог понял, что это место для нее священно, и разговоры, даже о его спасении, прозвучат здесь неуместно. Он стал пробираться к выходу, и дойдя до него, потушил светильник.

Оглянувшись назад, он различил, как Сарида опустилась на колени перед пустым местом, где раньше находился Будда. Ее пальцы были сложены вместе, так как это принято с давних пор у молящихся христиан, и, в то же время, это был восточный жест приветствия и почитания. Его тронуло, что она молится Богу, которого англичане почти не знают. Глубокое и утонченное учение Будды даже на Яве было вытеснено мусульманством.

Он вышел из храма и подождал несколько минут, пока Сарида не присоединилась к нему.

Ни у одной женщины он не встречал такого выражения глаз, – их можно было назвать одухотворенными. Было похоже, что молитвы уносят ее ввысь от земного мира в сферы, недостижимые для него. Даже себе самому он не смог бы объяснить, что он чувствует, но в тот момент, когда она подошла к нему ближе, ему показалось, что он начинает понимать ее. Не говоря ни слова, они спустились по перекошенным камням на землю. Шедшая впереди Сарида подвела его к упавшему дереву, села на него и оглянулась на храм, отсюда снова напоминавший заросший холм.

– Что вы можете сделать? – спросила она.

Герцог понимал все глубокое значение этого вопроса.

– Я убедился, что это именно то, о чем мне говорили, и даже более того.

– Вы в этом уверены? – спросила она. Он улыбнулся:

– Мне кажется, вы лучше меня знаете, что это превосходный образец архитектуры девятого столетия. Он, несомненно, уникален тем, что здесь видна необыкновенная религиозная терпимость.

Он пришел в восторг от лица Сариды, когда она ответила ему:

– Я покажу вам рельефное изображение принцессы Шайлендры. Вы знаете, что она была буддисткой, и вы уже видели ее мужа.

Герцог ничего не ответил, и через минуту она добавила:

– Как могло получиться, что вы так на него похожи? Когда я вас увидела, я подумала, что мне снится сон.

Она говорила совсем по-детски, и герцог сознавал, что в ее словах решительно нет ничего похожего на кокетство. Он знал, что не был для нее, как для многих других женщин, красивым мужчиной, которого они желали. Для нее он был тем самым царем – он понял это раньше, чем она сама призналась, что она об этом думает.