Барбара Картленд - Сложности любви

Маркиз спустился по лестнице вниз и увидел, что в холле его дожидается мистер Дадждейл.

– Моя мать прекрасно выглядит, гораздо лучше, чем в последнее время, и знает все последние новости до мельчайших подробностей.

Управляющий засмеялся:

– Ее светлость никогда и ни в чем не отстает от времени. Каждый раз она снова и снова удивляет и восхищает меня!

– Да, мой друг, и меня тоже, – согласился маркиз. – Распорядитесь, чтобы к сегодняшнему ужину были приготовлены ее любимые кушанья, и проследите, чтобы подали самое лучшее шампанское.

– Я уже все сделал, милорд.

– Я так и знал. – Маркиз был доволен.

Он направился к двери, немного позади него следовал Дадждейл.

– Если вы, милорд, возвратитесь к четырем часам, мне бы хотелось переговорить с вами о новой ферме, что строится возле замка. Похоже, подрядчик значительно превысил смету расходов.

– Хорошо, поговорим, когда вернусь, – торопливо сказал маркиз и ускорил шаг. На улице его ожидал экипаж. Он прекрасно знал, что Дадждейл, дорвавшись до разговоров о ценах и расходах, становится удивительно многословным и изобретательным и может обсуждать эту тему бесконечно. А вот обед в клубе ждать не будет.

Встреча оказалась даже интереснее, чем предполагал маркиз. Те двое политиков, с которыми он собирался пообедать, пригласили третьего – категорического противника выдвигаемого ими закона. Так что весь обед превратился в оживленнейшие политические дебаты, и маркиз принял в них горячее участие. Он гордился своими победами в бегах и точно так же от души наслаждался политическими спорами и маневрами, особенно теперь, когда принц пришел к власти.

Настроение у маркиза было отличное. Он возвращался на Парк-лейн веселый и довольный, хотя и опаздывал к условленному времени на полчаса. Правда, до следующей встречи (с одним приятелем, опытным и умелым фехтовальщиком, таким же искушенным в своем деле, каким маркиз был по части картин и искусства вообще) еще далеко, думал Осминтон, так что мы с Дадждейлом вполне успеем решить все проблемы с новыми фермами.

Маркиз вошел в дом, отдал свой цилиндр одному лакею, перчатки другому и направился в библиотеку.

– Передайте мистеру Дадждейлу, что я вернулся, – бросил он дворецкому и, не дожидаясь ответа, пошел прочь.

В комнате царила приятная прохлада, из открытых окон был виден сад. Здесь совсем не чувствовалась жара, что стояла на улице. Маркиз постоял немного, рассматривая аккуратные клумбы и ухоженную лужайку. Он вспомнил сад в Осминтонском замке и подумал, что, наверное, он сейчас необыкновенно красив. Сад спускался прямо к озеру, где по серебристой глади воды плавно и величественно скользили белые лебеди, а за озером начинался лес: там, в тени дубов, находили приют пятнистые олени.

«Какого дьявола весь свет летом так и тянет в этот душный Лондон, ведь в деревне сейчас прохладно и хорошо?!» – не переставал он удивляться.

Маркиз услышал, как открылась дверь, и хотел было снова спросить про Дадждейла, как раздался голос дворецкого:

– Мисс Алексия Минтон, милорд! Маркиз Осминтон резко обернулся. Алексия уже стояла на пороге комнаты, и одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, насколько она взволнована и испугана, прямо как во время их первой встречи.

Прошло больше трех недель, с тех пор как он помог ей и ее красавице сестре весьма простым и в то же время довольно остроумным способом, снимавшим с него всякую дальнейшую ответственность. Маркиз узнал от Дадждейла, что они расположились в маленьком домике в Мейфере, причем его можно было сдать по более выгодной цене, чем та сумма, которую предложила Алексия, и что миссис Фитерстоун согласилась стать компаньонкой для девушек. А потом и думать забыл об их существовании.

Но сейчас его снова пронзила мысль, какой молодой и неопытной кажется Алексия.

– Простите, что… я опять… вторгаюсь… – произнесла она дрожащим от волнения голоском.

– Что вы, какое же это вторжение? Я очень рад снова вас видеть. Как ваши дела? Все в порядке?

Алексия ничего не ответила, и он продолжил разговор:

– Полагаю, вы пришли сюда, чтобы о чем-то рассказать мне?

– Я… Мне… нужна ваша… помощь.

– Как? Опять? – На губах маркиза заиграла легкая усмешка.

Он видел, что девушка сильно волнуется, и, как и в первый раз, предложил ей стул напротив окна. Она присела, выпрямив спину и положив руки на колени. От наблюдательного взгляда маркиза не ускользнуло, что платье Алексии было совсем простым. Он решил, что она сшила его сама. И шляпка на ней была та же самая, что и в прошлый раз, только ленты сегодня другие.

Алексия все сидела молча, и он попытался помочь ей.

– Что же вы, я вас слушаю.

– Я не знаю… с чего начать.

– Попробуйте с самого начала.

– Вы были… так добры… очень добры к нам… и я очень, очень вам благодарна.

– Вы уже говорили это, когда в прошлый раз уходили от меня.

– И это истинная правда, поэтому… мне так… неловко снова… беспокоить вас.

– Но вы уже здесь, значит, случилось что-то очень важное?

– Для меня…

– Что же? – спросил маркиз.

Она взглянула на него, и он подумал, что ее большие серые глаза могут выразить больше, чем слова. Что-то испугало ее, привело в смятение и обеспокоило так, что она была вынуждена обратиться к нему за помощью.

– Расскажите мне обо всем, Алексия, – еще раз попросил он.

– Пожалуйста… не могли бы вы… сказать сэру Мортимеру Уолгрейву… чтобы он оставил меня в покое?

– Сэру Мортимеру Уолгрейву?

Маркизу понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить весьма шумного, хвастливого человека средних лет, который довольно часто устраивал неприятные склоки на ипподроме. С подобным субъектом маркиз никогда не стал бы знакомиться и не помнил, чтобы когда-либо встречался с ним у своих друзей.

– А что вам сделал сэр Мортимер?

– Я пыталась… прогнать его прочь… но он… не уходит. Он постоянно приходит к нам. Я знаю, вы подумаете, что все это глупости… но я… боюсь его!

Маркиз хорошо знал, когда женщина говорит искренне, и сейчас он ясно видел по ее глазам: Алексия говорила правду.

– Как вы познакомились с этим человеком и что думает ваша компаньонка, миссис Фитерстоун, по этому поводу?

Алексия ничего не ответила, по всему было видно, что она никак не может решиться сказать правду.

– Говорите же, – более настойчиво сказал маркиз.

– Но ведь… миссис Фитерстоун сама… познакомила нас. Они с ней друзья.

– Неужели она не понимает, что этот человек – совершенно неподходящая для вас компания?!

– Мне кажется, – запинаясь, продолжила Алексия, – она… делает все, как он говорит, а он приносит ей подарки… вернее, то, что ей нравится.

– Ну и что же ей нравится? Какие подарки? И опять Алексию охватили неловкость и смущение.