Персия Вулли - Гвиневера. Дитя северной весны

В центральном очаге от углей, собранных в кучу, шел жар, и над ними на тройных цепях висели огромные котлы с кипящей похлебкой. Расставили столы на козлах и принесли резные стулья, потому что совет начнется сразу после завершения трапезы. Лин и я нашли укромный уголок в тени под хорами и уселись, чтобы обменяться новостями.

— Я сломала руку, — сказала она, закатывая рукав и показывая слегка искривленную конечность, — пыталась поставить силок в лесу.

Даже взрослые не рискуют заходить в леса одни, и я, восхищенно посмотрев на подругу, пробежалась пальцами по атласному шраму.

— Ты ходила в леса?

— Не одна. С братом, и мы побывали только на краю леса у нашего пастбища. Но кость торчала наружу, рука сильно болела, и мама хотела показать меня Владычице Озера.

— И ты ее видела? — Я была одновременно потрясена и восхищена, потому что никогда не встречала людей, действительно видевших верховную жрицу, хотя о ней, конечно, знали все.

— Нет, — ответила Лин, качая головой и опуская на шрам рукав. — Мама вправила кость, завернула руку в листья вяза, и она срослась сама, только стала немного кривой, поэтому я и не побывала в святилище. — Она хихикнула и склонила голову набок. — Когда мама предложила это, отец устроил страшный скандал. Он схватил кусок ткани, накинул на плечи как шаль, потом стал ковылять туда-сюда по комнате, передразнивая жрицу. Мама всерьез испугалась и вовремя сотворила знак против зла.

При этих словах Лин сама сделала беззвучное движение рукой, я повторила его, потому что высмеивание жрицы было сродни богохульству.

— И вообще, кому охота увидеть старую жрицу, слишком дряхлую и болезненную, чтобы появляться даже среди своих? — заключила моя подруга.

Интересно, подумала я, знает ли она про христиан, осуждающих любого бога, кроме их собственного, но прежде, чем я успела спросить ее, она начала рассказывать мне о двухголовом козленке, которого выкинула коза этой весной, и об обрядах, выполненных после его смерти.

Я в свою очередь рассказала ей о Либерти и о годовалых лошадях, выбранных Руфоном для объездки в течение лета, и о торговом судне, которое застряло в песках Морекам-Бей. Оно вошло в устье реки, скользя подобно существу из иного мира, смутно вырисовываясь над водой, и прочно застряло в песчаной отмели. Целый день эта огромная лодка пролежала там, непохожая ни на одну, когда-либо мной виденную. Наши подрагивающие на волнах суденышки уже давно сошли бы с отмели и уплыли, но эта штука взгромоздилась и над морем, и над человеком, нависнув над ними, подобно плавучей крепости из дерева и кожи. Из центра росли высокие, прямые деревья с хлопающими передниками, привязанными к поперечным веткам, и на нем было полно моряков, бранившихся на непонятном языке. Наконец капитан переправил груз на берег, чтобы облегчить судно и продать, по возможности, свои товары. Мама выбрала несколько драгоценных украшений и отрез блестящей ткани цвета зеленых яблок в обмен на засоленный коровий бок и корзину капусты.

— Материя вся сверкает, — сказала я, пытаясь описать шелк. — Она и гладкая, и мягкая, и… и похожа на крыло бабочки. Кети говорит, что его привезли из страны, лежащей за восходом солнца. Мама купила отрез зеленого цвета себе на платье и обещает отделать мой капюшон остатками ткани. И еще она купила ожерелье из слоновой кости с янтарными бусинками.

— Янтарными? — Глаза моей подруги округлились от удивления. — Правда, что они волшебные? Можешь ли ты вызывать с их помощью богов?

От желания Лин вмешиваться в дела богов мне стало не по себе, и я с облегчением отделалась от ее вопроса пожатием плеч, когда нас окликнула служанка.

— Шевелитесь, дети! Разве вы не видите, что прибывает король с королевой? — Она сунула нам в руки деревянные блюда с овсяными лепешками и подтолкнула к ближайшему столу. — Когда надо накрывать на стол, детям некогда сидеть и болтать.

Итак, день постепенно перешел в вечер; зал заполнили людские голоса, и женщины смеялись и шутили во время трапезы, а когда миски опустели, едоки вытерли свои ножи и облизали дочиста пальцы, мед унесли и столы разобрали. Совет всерьез приступил к работе.

У одного были известия из Стратклайда, а у другого результаты слежки за соседями из Нортумбрии. Как обычно, люди короля Уриена то и дело нарушали нашу границу, захватывая землю или угоняя корову. У пастуха из Алстона пало все стадо из-за странной болезни, и среди собравшихся возникли споры, не явилось ли это наказанием за то, что старые обычаи были оставлены без внимания. Эмерис-мельник доложил о состоянии посевов в этом году, о том, сколько зерна он посеял и каков будет урожай. Конюшенные поведали о своих подопечных, а некоторые хотели, чтобы королевский жеребец покрыл их кобыл.

Мама сидела на своем стуле, украшенном резьбой, рядом с отцом, внимательно слушая и иногда вступая в разговор. Но я знала, что она не спускает глаз с Нонни, а когда старуха подошла и шепотом сообщила, что юный принц готов ложиться спать, мама встала и поблагодарила людей за столь теплый прием.

— Быть с вами всегда приятно, — сказала она, принося извинения за свой уход и грациозно направляясь к лестнице на хоры. Она осторожно двигалась в сумерках, стараясь не разбудить людей, которые уже завернулись на ночь в плащи и задремали. Я улыбнулась, вспоминая, как она всегда приходила поцеловать меня на ночь и спеть колыбельную, когда я была крошкой.

На тлеющие красные угольки положили пару новых поленьев, хорошо просушенных, чтобы не было дыма, и мы с Лин прошли к очагу и уютно расположились среди своры щенков. Мы шептались и сонно толкались локтями, пока взрослые обсуждали слух про Утера, верховного короля Британии, собравшегося весной наступать на саксов на юге. Возник спор, присоединится ли наш сосед Уриен к верховному королю в этом походе или останется на севере и будет продолжать набеги на наши границы.

Я засыпала и просыпалась, мало заботясь о том, что могут натворить монархи. Хватит и того, что я вернулась в Эпплби, и я довольно улыбнулась, когда Эдвен взял в руки арфу и знакомые старые песни захватили нас всех.

Мы пробыли в Эпплби около двух недель, когда появился жрец, крупными шагами поднявшись на холм и войдя через двойные ворота в частоколе. Я была на псарне, помогая перевязывать собаку, раненную оленем на охоте, и поэтому не видела, какое волнение вызвало это событие. Но к тому времени, когда мы закончили и умывались у колоды, даже конюшенные говорили о посетителе; и все гадали, кто он и зачем приехал.

Этим вечером в доме было много людей, потому что новость о появлении жреца разнеслась со скоростью ветра, а после обеда собрался совет. Те, кому по их положению не полагалось сидеть на стульях, устроились на половиках или подушках и вполне удобно разместились среди восседающих на стульях. Я обнаружила, что Кети пристроилась у дальней стенки очага, и только было проскользнула к ней, чтобы следить за происходящим, как одна из служанок матери тронула меня за плечо.