Джулиана Маклейн - Греховная связь

Клара кивнула.

— Кажется, — продолжала София, — что маркиз и герцог совсем не такие, какими выглядят со стороны. Вещи не всегда оказываются такими, какими кажутся, не правда ли? — Она обняла Клару. — Я всегда верила, что в человеке есть не только то, что лежит на поверхности. Вот почему я не верю сплетням.

Клара вздохнула и, чтобы посмотреть налицо сестры, освободилась из ее объятий.

— Боюсь, очень скоро сплетники промоют мне косточки, если герцог не получит то, чего хочет — а это, без сомнения, колоссальная сумма от моего отца.

Поджав губы, София посмотрела в сторону.

— Это недалеко от шантажа. Я не потерплю этого. Джеймс не потерпит этого. Мы должны рассказать ему. Он знает, что надо делать.

Клару захлестнула волна мрачного предчувствия. Она покраснела от стыда и раскаяния. Ей страшно не хотелось создавать проблемы этой паре, которую она уважала больше всех на свете, и ей не хотелось, чтобы муж сестры думал о ней плохо.

— Пожалуйста, не говори ему, как я сбежала к нему ночью. Все остальное, но только не это.

София с сомнением посмотрела на Клару и тихо сказала:

— Не беспокойся, Клара, это не изменит его отношения к тебе. Джеймс искушенный человек. Кроме того, он должен знать, потому что мы не можем позволить ему что-то сделать, не зная всего происшедшего.

Клара снова села.

–. Он ведь не пойдет к маркизу? Тогда я умру.

— Я попрошу его не ходить. В любом случае это для него не самое важное. И не на голову маркиза сегодня падет его гнев.

В конце концов, Клара рассказала Джеймсу все, что произошло между ней и маркизом за последние несколько недель. Она даже призналась в переписке с ним и скандальном рандеву в карете, хотя не посвятила его в более интимные подробности.

Стоя у окна в своем кабинете, он произнес перед Кларой речь о важности приличий, а затем заставил ее пообещать больше никогда так не поступать.

Клара согласилась без колебаний.

Джеймс взглянул в окно, затем снова обратился к Кларе, сидевшей на маленьком стуле.

— Ты уверена, что герцог ничего не знает о свидании в карете? — спросил он.

Клара кивнула.

— Если бы знал, то использовал бы это против меня. Он упомянул только Балы посвященных и то, как мы с маркизом смотрели друг на друга на ассамблее.

Джеймс скрестил руки.

— Герцогу следовало бы знать, что ему лучше не признаваться, что он знает о Бале посвященных, и хочет использовать этот факт, угрожая испортить чью-то репутацию. Он заплатит за эту ошибку, будь уверена. Тебе не о чем беспокоиться, Клара.

Она посмотрела на Джеймса:

— Ты уверен?

Он ободряюще улыбнулся.

— Совершенно уверен.

— А как быть с миссис Гантер? Она понятия не имеет, почему я отказала герцогу, и пристает ко мне, чтобы ей объяснили.

— Я поговорю с ней и скажу, что он просто тебе не нравится.

Все ее страхи рассеялись, но очень быстро нашлась другая причина для беспокойства.

— Ты не станешь угрожать маркизу? Как я уже говорила, он вел себя со мной очень благородно. Ну может, за исключением некоторых фраз, которые он употребил в письмах, и приглашения меня на свидание среди ночи, но даже тогда он не воспользовался случаем, хотя и мог бы. Ты не забудешь об этом, Джеймс?

Джеймс отошел от окна и обошел письменный стол.

— Мне действительно надо об этом подумать. А теперь больше ни о чем не беспокойся. Гайсборо отступит, и даю тебе слово, в дальнейшем будет вести себя прилично. Иди в детскую, моя дорогая, и попытайся улыбнуться. Думаю, София ждет, что ты придешь поиграть с Лайэмом.

Клара встала и позволила Джеймсу вывести ее из комнаты.

Однако ее охватил тошнотворный страх, когда спустя несколько минут, стоя на верхней площадке лестницы, она увидела, как Джеймс надел длинное черное пальто и шляпу и вышел из дома.

« Адель, я безнадежно влюблена в лорда Родона, и все так ужасно, ужасно запуталось…

Клара».

Сегер сидел за столом в своем кабинете и оторвал глаза от газеты, когда вошедший дворецкий доложил, что его желает видеть герцог Уэнтуэрт.

Сегер отложил газету и тяжело вздохнул.

— Проводи его сюда, Картрайт.

Как только за дворецким закрылась дверь, Сегер встал.

— Черт побери! — Он подошел к буфету и налил бренди. — Вот и мы.

В комнату вошел герцог. Не подавая руки, он просто сказал:

— Родон.

Сегер налил еще один бокал бренди и, подойдя к герцогу, предложил ему:

— Полагаю, нам обоим надо выпить.

Герцог снял перчатки и взял бокал.

— Благодарю.

Сегер, взглянув на правую руку герцога, заметил, что костяшки пальцев на ней были разбиты в кровь.

— Вы там, в саду, попрактиковались на дереве?

Уэнтуэрт рассеянно взглянул на свою руку и сделал большой глоток янтарного напитка.

— Это не была практика.

Двое мужчин долго смотрели друг на друга, затем Сегер указал на кресла, стоявшие перед камином:

— Не желаете ли сесть?

— Да, я сяду. — Герцог сел и, дождавшись, пока сядет Сегер, заговорил: — Не станем тратить время на пустые разговоры?

— Безусловно.

Уэнтуэрт кивнул.

— Вы неглупый человек, Родон. Я не сомневаюсь, что вы догадываетесь о причине моего визита.

Сегер поболтал бренди в своем бокале и отхлебнул.

— Я могу рискнуть. Вы хотите, чтобы я держался подальше от вашей невестки?

Уэнтуэрт пристально смотрел на Сегера, как будто пытался понять, что за человек этот Сегер.

— Скажу вам откровенно, я в этом не уверен, я бы хотел сначала кое-что выяснить.

— А что именно?

Герцог сделал еще глоток.

— Начну прямо с главного. Клара говорит мне, что не потеряла невинность. Это правда? И мне нужна правда, Родон.

Сегер подумал о внешней стороне свершившихся фактов. Воспоминания о каждой утонченной сексуальной ласке, которой он подвергал Клару в карете, промелькнули у него в голове. Он вспомнил, как снял с нее и отбросил в сторону панталоны. Вспомнил, как ощущал ее вкус и слышал звуки, которые она издавала, достигнув оргазма. Затем представил Клару, сидевшую у него на коленях и старавшуюся доставить и ему удовольствие, удовлетворение желания.

Если бы кто-то увидел их, он бы подумал, что они совершают половой акт. Они этого не делали, но были чертовски близки к этому.

Накануне он, безусловно, лишил ее большей части невинности, но весьма практично сохранил ее самую важную часть — девственность. Он обеспечил ей возможность по-прежнему иметь выбор.

— Это правда, — ответил он и залпом опорожнил бокал. — Она по-прежнему девственница.

— Несмотря на ваше вчерашнее свидание?

— Да, несмотря на это. Даю вам слово, я не причинил ей вреда. Большую часть времени мы разговаривали.

И это тоже было правдой.

Герцог продолжал сердито смотреть на него.