Барбара Мецгер - Бубновая дама

На этот раз предложенная Куини помощь была принята. Она последовала за хозяйкой через общую комнату, где Мэри Джейн и Филан Слоун читали вслух, в огромную чистую кухню. Дав ей передник, миссис Браун сказала:

— Знаете, я думаю это хорошо, что Джон Джордж и мисс Петтигру решили пожениться именно сейчас.

— Как сейчас? Я полагала, это невозможно, пока не вернется мать Хеллен.

— Нет, их женитьба и без того несколько поспешна, чтобы торопить церемонию. Я имела в виду, что это лучше будет сделать в отсутствие его сиятельства. Лорду Карду и капитану Эндикотту, независимо от того, что они натворили в юности, вряд ли понравится выбор Джона Джорджа.

Куини тоже им вряд ли понравится.

— Как вам понравилась поездка? — спросил он.

Слоун, незнакомые люди, Рорк, две поездки в шаткой коляске… Она прикусила губу. А вот Гарри явно получил удовольствие. Когда они уезжали, он улыбался, гладил по головке детей, даже поцеловал в щеку миссис Браун за то, что та вынесла им корзину еды на дорогу. Обещал приехать снова, и Куини подумала, что он не кривил душой.

— Все были очень милы. Им понравилась Хеллен. Ей тоже было приятно, что семья жениха не деревенские олухи и тупицы.

— Но мистер Браун хорошо разбирается в сельском хозяйстве.

— Однако женщины Браун действительно кое-что понимают в моде, театре, книгах, а не только в готовке, уборке и рождении детей, что немаловажно для Хеллен. Ведь вместе с мужем она приобретает целую семью. Да еще такую сплоченную. Ни одна женщина не захочет встать между своим мужем и его любимыми родственниками.

А вот ей не дано приобрести ни любящую семью, ни мужа. Эта мысль беспокоила Куини почти так же, как быстрая езда. Она изучала дорогу впереди, чтобы предупредить Гарри о выскочившем кролике или опасном крутом повороте. Он же слишком внимательно и слишком часто смотрел на нее, чтобы она спокойно чувствовала себя.

— Кажется, вас интересовал этот странный джентльмен, Слоун?

За обедом Гарри дважды заметил ее взгляд, устремленный на сумасшедшего, и потом снова, когда они уезжали. Слоун не обращал на нее внимания, а это, как было известно Гарри, задевало самолюбие красивых женщин. Правда, он не верил, что мадам Лекарт настолько тщеславна и нуждается в восхищении каждого сумасшедшего. Но черт возьми, все мужчины в гостинице, от прыщавого юнца до главы семейства, были потрясены ее красотой. За исключением Джона Джорджа, который уже привык к ней, и Филана Слоуна. А всех женщин покорила ее душевная красота, после того как она сняла мерки для кукольных платьев, вложила в руку беременной монету на счастье и подоткнула одеяло старой глухой тетушке. Ничего этого Слоун не заметил.

— Мистер Браун надеется, что Слоун женится па младшей дочери, которая сидела рядом, — сообщил Гарри.

— Да, он мне говорил. Мэри Джейн предана джентльмену, и я не вижу причин, чтобы лорд Кард возражал против их брака. Но пока я была в гостинице, меня не покидала мысль о печальной истории Слоуна, о его первой глубокой любви.

— Настолько глубокой, что он погубил свою любимую. — Гарри не испытывал к нему жалости. Этот человек вообще перестал его интересовать с тех пор, как он понял, что интерес спутницы всего лишь воображаемый. — Он просто глупец.

Как и сам Гарри, потому что продолжал мечтать о коттедже в лесу, где не будет ни сомнений, ни опасений. Только он, его женщина и любовь. Все, о чем он сейчас мечтал, — это повернуть лошадей на узкую тропу, найти поляну, не видимую с дороги, прижать cherie к жаждущему телу и просить, нет, умолять, чтобы она позволила ему любить ее.

Он хотел эту женщину, как никакую другую, и не просто ради утоления похоти на траве, на холоде, зная, что сзади едет карета, пассажиры которой сразу догадаются, зачем они свернули.

Не говоря уже о Чарли, сидевшем позади.

…И он бы погубил свою женщину, почти как Филан Слоун предмет своей ужасной любви.

С ее мастерством, талантами, красотой, внешней и внутренней, мадам Лекарт должна жить собственной жизнью и по-своему. Он не может попирать ее свободу.

Да она бы и не позволила.

«Смотрите на дорогу, милорд». «Вам не кажется, что на повороте следует ехать медленнее?» «Неужели правая лошадь хромает?» «Нет, вам не стоит заходить. Уже поздно, а я с утра должна быть на ногах. Кроме того, я беспокоюсь, куда могут завести ваши пожелания спокойной ночи».

Значит, его любовь ворчлива и к тому же блюстительница нравов с твердыми устоями. Однако сожаление в голосе, когда она отвергла его предложение о позднем ужине, компенсировало это. Она хотела его поцелуев не меньше, чем он жаждал их дарить.

— Полагаю, вы должны ехать домой, Гарри, — сказала она, доставая ключ.

— Вы правы. Мне еще нужно вернуть лошадей в платную конюшню, да и Чарли не сможет долго удерживать их, хоть они и устали.

— Нет. Я имела в виду Хэркинг-Холл. Я смотрела на вас сегодня в деревне. Ваше место там, рядом с пашнями и скотиной. Вы им нужны.

— У меня хороший, честный управляющий и работящие арендаторы. Есть посыльные, чтобы передавать известия. Ничто без моего присутствия не пострадает.

— А как насчет сестры и ее детей?

— У Оливии есть друзья и соседи, чтобы посочувствовать ей, у детей — учителя и няни. К тому же я не собираюсь отсутствовать вечно.

— Но вас же ничто не удерживает в Лондоне. — Особенно навечно.

Она закрывала перед ним дверь в прямом и переносном смысле, но Гарри не уходил.

— Я не могу вас оставить, пока вы живете в страхе.

Он заметил, как она ждала карету с Парфе, оглядывая через его плечо улицу. И только после того, как пес обнюхал весь магазин, вошла в темное помещение, зажгла все лампы и свечи. Гарри была ненавистна мысль, что она чего-то боится, а он не в состоянии ее защитить.

— Если я не могу сделать для вас ничего другого, то позвольте хотя бы пробыть здесь столько времени, сколько вам потребуется друг в Лондоне.

— Я не заслуживаю такой преданности.

— Она ваша, как и все остальное, что я могу вам дать.

Он поцеловал ей руку, увидев, что Хеллен и Джон Джордж исчезли в задней комнате, чтобы проверить, заперта ли дверь черного хода.

— Вы очень добры, Гарри, но вы не должны оставаться здесь только ради меня. Я уже говорила…

— Вы говорили, что скоро покончите со страхами и неопределенностью. Как скоро?

Отчасти это зависело от него. Если Гарри останется в Лондоне, она не знала, как долго сможет сопротивляться ему. Чем больше времени они проводили вместе, тем больше она любила его, хотела упасть в его объятия, просить увезти ее, даже в той шаткой повозке! Это из-за него она боялась за свою добродетель. Ей даже не хватало сил убрать руку, потому что было так хорошо чувствовать его прикосновение. Она доверяла ему. Себе — нет.