Моника Маккарти - В огне страсти

— Куда исчезла леди? — послышался голос Колина. Девушка была так испугана, что с трудом говорила.

— В… в з-з… замок. Она н-н… не хотела, чтобы он, — горничная показала на Дункана, — знал.

— Это еще почему? — спросил Колин, и в его голосе отчетливо слышалось подозрение.

Девушка замотала головой.

— Я нн… не знаю! — заикалась она. — Она была расстроенной, вроде как плакала всю ночь напролет. Я слышала, как они ссорились.

Щеки Джинни побагровели. В этой гостинице очень тонкие стены!

— Она меня предала! — резко бросил Дункан. — И я нисколько не удивлюсь, если она отправилась к Макдоналду, чтобы сообщить ему, что я на острове. Пусть там и остается.

Джинни ахнула. Как он мог такое подумать?

— Он так не думает, мистрис, — прошептал Лейф, но голос его звучал не столь убежденно, как раньше. Нуда, он же видел ночью Дункана и наверняка знает, в каком тот был бешенстве.

— И все-таки ты готов обменять свою жизнь на ее, — проницательно заметил Колин.

Дункан кивнул:

— Она здесь из-за меня. Я бы поступил так ради любой женщины, оказавшейся под моим покровительством.

«Даже ради той, что этого не заслуживает», — мысленно добавила за него Джинни.

Колин поверил в это сразу, как и сама Джинни. Дункан всегда вел себя по-рыцарски.

Колин сурово взглянул на брата.

— Зачем ты здесь?

— Хотел найти свою мать.

— И тебе это удалось? — небрежно спросил Колин, но Джинни почувствовала, как он насторожился.

— Нет, — ответил Дункан. — Она умерла десять лет назад. Колин удовлетворенно кивнул.

— После того, как поступила с тобой тогда Джин Грант, я удивляюсь, что ты снова с ней связался.

— Я надеялся, что она сожалеет о том, что наделала, но ошибался. У нее настолько же лживое сердце, насколько красивая внешность.

Колин всматривался в его лицо, не зная, верить брату или нет.

— Я все равно хочу услышать, что может сказать леди Гордон. Придется послать людей в замок, чтобы забрать ее оттуда. — От улыбки Колина по спине Джинни пробежал холодок. — Наш кузен приказал доставить вас обоих в Инверери. Он хочет увидеть тебя прежде, чем тебе предъявят обвинения.

Джинни вздохнула чуть свободнее. Теперь она поняла, почему Колин сразу же не убил Дункана, и испытывала непреодолимое желание поблагодарить за это графа Аргайлла.

Дункан пожал плечами:

— Поступай, как хочешь. Что до меня, так она может хоть сейчас плыть домой. Без лодки.

По щеке Джинни поползла слеза. Сердце защемило. Он так не думает, и не имеет значения, насколько убедительно звучат его слова. Но выражение его лица вчера ночью, когда она рассказала ему про Дугалла, все еще было свежо в памяти.

Колин тем временем приказывал своим людям отвести пленников на его вельбот. Лейф медленно попятился в безопасное убежище — конюшню гостиницы.

— Он пытается уберечь вас, мистрис. Джинни всхлипнула и кивнула:

— Я понимаю. — «Я надеюсь». Она вытерла глаза тыльной стороной ладони. Пока просто невозможно думать об этом. Пусть сердце разобьется позже, сейчас она должна помочь Дункану. — Нам надо добраться до Инверери раньше, чем они, или Аргайлл его убьет. Что будем делать?

Грозный северянин улыбнулся — на этот раз по-настоящему улыбнулся, и от его улыбки кровь в жилах похолодела сильнее, чем от хмурого вида.

— Обгоним их, — сказал он. Должно быть, изумление Джинни отразилось на ее лице, потому что он добавил: — Мы прославились не только как убийцы и мародеры. Никто не может соперничать с северянином в море.

Джинни не знала, то ли ей радоваться, то ли ужасаться. С кем она связалась?! Убийцы и мародеры, Боже милостивый!

Когда люди Колина вернулись из замка Данивэг с пустыми руками, Дункан вздохнул свободнее. Леди Макдоналд заявила, что Джинни покинула остров рано утром. Правда ли это, Дункан не знал, но хотел, чтобы Джинни оказалась как можно дальше от его брата.

Для них обоих будет лучше, если он уплывет с острова без нее. Дункан сомневался, что Колин поверил в его равнодушие, и не хотел, чтобы тот начал проверять, вправду ли ему все равно. Если Джинни здесь нет, Колин не сумеет использовать ее против Дункана. Более того — может быть, бежать и не придется, но уж если такая Необходимость возникнет, без Джинни все пройдет намного проще.

И все-таки очень не хотелось покидать остров без нее. Он рассердился на Джинни за то, что она не рассказала ему про Дугалла раньше, но больше всего злился на себя. Только он виноват в том, что бросил беременную Джинни. Недостаток доверия стоил ему не только любимой женщины, но и собственного сына. Эту ошибку исправить трудно, но Дункан поклялся, что сделает для этого все, что в его силах.

Он вспоминал прошлую ночь, раскаиваясь в том, что произошло. Нужно было упасть перед ней на колени, умолять о прощении, а он просто ушел, хлопнув дверью и угрожая уничтожить все то, что Джинни сделала для их сына.

Если она уплыла с острова, он не будет ее за это винить.

Но зато клянется, что все исправит и помирится с Джинни, если представится хоть малейшая возможность.

На вельботе Дункан внимательно наблюдал за отношениями брата с его людьми, и то, что он увидел, ему не понравилось. Колин легко впадал в гнев и был скор на кулачную расправу. Его люди между собой почти не разговаривали, но Колина подавленное настроение на судне ничуть не беспокоило. Похоже, он наслаждался высоким положением, которое ему обеспечивал статус вождя.

Они плыли на север, огибая остров Гиха, ветер дул им в лицо, и пришлось браться за весла. Небо потемнело, поднявшееся волнение сулило скорый шторм. Высокие, вскипающие волны делали плавание опасным, и Дункан надеялся только на то, что Джинни сейчас в безопасности в Данивэге.

Погода все ухудшалась. Настроение брата тоже. Колин никогда не был хорошим моряком, и вскоре лицо его приобрело нездоровый зеленый оттенок. К тому времени, как они пришвартовались в гавани западного Тарберта, наступил вечер. Их встретил густой темный туман и моросящий дождь.

Колин, не горевший желанием продолжать плавание ночью по штормящему морю, приказал своим людям позаботиться о лошадях. Остаток пути до Инверери можно проделать и по суше. Если погода не станет хуже, они доберутся до замка еще до полуночи.

Пока выгружались из вельбота, Дункан успел переглянуться с Коналлом, взглядом приказывая ему ничего не предпринимать, — только в случае крайней необходимости.

Вскоре стало понятно, что побег — это именно то, чего ждет от него брат. Колин будто предоставлял ему для этого все возможности. В суматохе разгрузки и пока люди Колина седлали коней, Дункана много раз оставляли под присмотром единственного юного члена клана. У юноши только-только начинала пробиваться щетина на подбородке. Дункан был по меньшей мере на голову выше его и значительно тяжелее и мог со связанными руками и ногами легко побороть этого мальчика.