Джулия Куин - Красавица и герцог

— Где книга? — послышался зычный окрик герцогини почти одновременно с оглушительным грохотом распахнувшейся двери. — Как вы посмели уехать без меня? Где она? Я желаю видеть приходскую книгу!

Грейс поспешно пересекла прихожую, но остановилась на пороге кабинета викария. Остальные толпились у входа, и разглядеть, что происходит внутри, было невозможно. И тогда Грейс совершила поступок, которого никак от себя не ожидала.

Она пустила в ход локти, прорываясь вперед.

Грейс любила Джека и была полна решимости. Что бы ни принес ему этот день, она будет рядом. Джек не останется один. Она этого не допустит.

Грейс протиснулась в комнату, когда герцогиня издала громкий вопль:

— Что вы нашли?

С трудом удержавшись на ногах, Грейс подняла голову и огляделась.

Джек стоял у камина.

Выглядел он ужасно, будто оживший мертвец.

Губы Грейс беззвучно шевельнулись, шепча его имя. Она вдруг поняла, что не в силах произнести ни слова, у нее пропал голос. Никогда прежде она не видела Джека таким. Его лицо посерело, пальцы дрожали. «Господи, неужели никто этого не видит?» — хотелось крикнуть ей.

Она повернулась к Томасу. Он должен был что-то сделать, что-то сказать.

Но Томас неподвижно смотрел на Джека. Как и все остальные. Никто не осмеливался заговорить. Боже, почему они все молчат?

— Он Уиндем, — произнес наконец Джек. — Как ему и пристало.

Грейс впору было запрыгать от радости, но в голове ее билась одна мысль: «Я ему не верю».

Он лгал. Его выдавал голос… выдавало лицо. Герцогиня повернулась к Томасу:

— Это правда?

Томас не ответил.

Старуха издала глухое рычание, страшный вопль разочарования и боли.

— Это… правда? — прохрипела она, вцепившись Томасу в плечо.

Томас молчал.

— Брачной записи не существует, — отрывисто бросил Джек.

Грейс хотелось заплакать. Джек лгал! Это было так очевидно… и ей, и всем остальным. В его голосе слышалось отчаяние и страх, и еще… О Господи! Неужели Джек сделал это ради нее? Неужели из любви к ней он пытается отказаться от права первородства?

— Томас — истинный герцог, — настойчиво повторил Джек, его безумный взгляд метался от одного лица к другому. — Почему вы не слушаете? Почему никто меня не слушает?

Но ответом ему было молчание.

И вдруг раздался тихий, ровный голос Томаса:

— Он лжет.

У Грейс вырвалось сдавленное рыдание. Она отвернулась, не в силах смотреть на искаженное отчаянием лицо Джека.

— Нет! — воскликнул он. — Я говорю вам…

— О, ради всего святого! — выкрикнул Томас. — Вы думаете, никто не выведет вас на чистую воду? Найдутся свидетели. Неужели вы и впрямь верите, что бывают свадьбы без свидетелей? Побойтесь Бога, вам не удастся переписать заново прошлое. — Грейс в страхе зажмурилась. — Или сжечь, — зловеще добавил Томас. — Как вы поступили с записью.

«О, Джек! — ужаснулась про себя Грейс. — Что ты наделал?»

— Он вырвал страницу из книги, — объявил Томас, — и бросил ее в огонь.

Грейс открыла глаза, она должна была увидеть сожженную страницу. Но в очаге под ровным оранжевым пламенем чернела лишь горсточка золы.

— Титул принадлежит вам, — заключил Томас, повернувшись к Джеку. Несколько долгих мгновений они смотрели друг другу в глаза, потом Томас поклонился.

Джек побледнел и зашатался.

Томас перевел взгляд на собравшихся.

— Я… — Он прочистил горло и продолжил со спокойным достоинством в голосе: — Я мистер Кавендиш, и я желаю вам всем доброго дня.

Высоко вскинув голову, он направился к выходу и скрылся за дверью. Поначалу никто не решался заговорить. И вдруг лорд Кроуленд с почти гротескной торжественностью повернулся к Джеку и отвесил поклон.

— Ваша светлость, — прошептал он.

— Нет! — Джек решительно покачал головой и обратился к герцогине: — Вы не должны этого допустить. Томасу куда больше подходит роль герцога.

— Совершенно верно, — поддакнул лорд Кроуленд, не обращая внимания на смятение Джека. — Но вы быстро освоитесь, научитесь.

И тут Джек не смог удержаться от смеха. Слишком уж нелепо, карикатурно выглядела вся сцена. Боже праведный, если он и был к чему-то непригоден в этой жизни, так это к учению!

— О, вы не представляете, о чем говорите. — Он взглянул на герцогиню. Его отчаяние и гнев внезапно сменились горечью. Теперь в его голосе звучала обреченность и… злая насмешка. — Вы и понятия не имеете, что натворили.

— Я восстановила тебя в правах, теперь ты занял надлежащее место, — резко возразила герцогиня. — Это мой долг перед сыном.

Джек отвернулся, не желая видеть старуху. Рядом у двери стояла Грейс. Она казалась потрясенной и испуганной, но при виде ее Джек вдруг почувствовал, как весь его разрушенный, исковерканный мир медленно собирается из осколков в единое целое.

Грейс любила его. Джек не знал, чем заслужил это счастье, но только последний болван мог усомниться в ее чувствах. В ее глазах он увидел любовь и надежду. Увидел будущее, сияющее, как золотые лучи рассвета.

Всю свою жизнь Джек бежал. Бежал от самого себя, от собственных ошибок. Его охватывало отчаяние при мысли о том, что никто никогда не сможет узнать его по-настоящему, что он сам лишил себя шанса найти место в этом мире.

Джек улыбнулся. Теперь он знал, ради чего стоит жить. Он наконец обрел себя.

Джек заметил Грейс сразу, как только она вошла в комнату, но не смог приблизиться к ней. В ту минуту он отчаянно пытался сделать все возможное, чтобы герцогство досталось тому, кто его действительно заслуживал, — Томасу.

Однако в этом он, похоже, не преуспел.

Но теперь ему предстояло нечто куда более важное, и здесь он не намерен был отступать.

— Грейс. — Он шагнул вперед и взял ее за руки.

— Какого черта ты делаешь?! — рявкнула герцогиня.

Джек опустился на одно колено.

— Выходи за меня замуж, — сказал он, сжав пальцы Грейс. — Будь моей женой, будь моей… — Он рассмеялся, до того комичной показалась ему фраза, которую он готовился произнести. — Будь моей герцогиней. — Джек улыбнулся, глядя в глаза Грейс. — Я понимаю, что прошу слишком многого.

— Прекрати, — прошипела герцогиня. — Ты не можешь на ней жениться.

— Джек, — прошептала Грейс. Ее губы дрожали, и Джек понял, что она колеблется.

Он должен был убедить ее, найти нужные слова.

— Впервые в жизни, — с жаром произнес он, — позволь себе быть счастливой.

— Довольно! — проревел Кроуленд. Вцепившись в руку Джека, он попытался поднять его на ноги, но тот не двинулся с места. Джек готов был простоять целую вечность на одном колене, если понадобится.

— Будь моей женой, Грейс, — прошептал он.

— Ты женишься на Амелии! — яростно выпалил Кроуленд.

Джек, казалось, его не слышал. Он не сводил взгляда с лица Грейс.