Джудит МакУильямс - Больше, чем страсть

— Да, граф Чедвик был так добр, что нашел ему новое жилье.

— Вот как? — Вид у фрау Грубер был откровенно скептический, но, к радости Маргарет, она не стала задавать вопросов. Маргарет взбежала по ступенькам лестницы прежде, чем фрау Грубер успела вспомнить, что пора вносить квартирную плату; за следующую неделю, и попыталась получить ее. Если бы Мару гарет заплатила за квартиру, она отдала бы все свои деньги, но в таком случае… При мысли о том, что она окажется в Вене одна, без денег и без жилья, Маргарет зажмурилась, охваченная паническим страхом. Она знала, что не должна поддаваться этому страху. Горький опыт научил ее, что страх — это трата времени и сил; он отупляет человека и делает его более уязвимым.

Войдя в свою комнату, Маргарет быстро сняла с себя промокшую одежду и вытерлась одним из ветхих полотенец, предоставленных фрау Грубер. Закутавшись в выцветшее одеяло, она свернулась калачиком перед очагом и попыталась осмыслить разговор с Чедвиком. В этом разговоре, по ее мнению, не было никакого смысла, но она готова была прозакладывать последнюю монету, что для него смысл был, и очень даже существенный. И еще она могла бы держать пари, что он стремится Я получить в результате либо власть, либо деньги. У аристократов всегда бывает именно так.

Ее рассеянный взгляд окинул комнату и остановился на тоненьком сборнике самых сложных из платоновских эссе, который она нашла на книжном развале в тот день, когда они приехали в Вену. «Прибегни к логике, — вспомнила она основной принцип греческой философии. — Собери известные тебе факты и сделай выводы из них».

Маргарет попыталась заставить работать свой потрясенный мозг с обычной продуктивностью.

— Я знаю, что Джордж сидит под замком и что, если я не добьюсь его скорого освобождения, у него, очевидно, будет воспаление легких, — бормотала она громко, находя утешение в звуках собственного голоса. — И еще я знаю, что Чедвик хочет освободить его, но требует за это определенную плату. Он предложил мне выйти за него замуж. — Хотя она ни на миг не думала, что он говорит серьезно. Богатые графы в здравом уме не женятся на нищих старых девах сомнительного происхождения.

Маргарет проследила за тоненькой струйкой дыма, поднимающейся над гаснущим огнем. А вдруг это и есть ответ? Может быть, Чедвик не в своем уме? Вспомнив решительный взгляд его глаз, темных как ночь, она вздрогнула. Нет, Чедвик не сумасшедший. Просто по какой-то причине ему нужно, чтобы человек по имени Хендрикс поверил, будто, он на ней женился.

И вдруг ее затрясло от ярости — она вспомнила, как ее отец обманул ее мать, убедив в том, что он на ней женился. Конечно, Чедвик именно это и задумал. Нанят актер, с которым договорено, что он сыграет роль священника, а она выступит в роли наивной, доверчивой невесты. Пусть она не наивна и не доверчива — это дает ей не больше возможностей контролировать происходящее, чем было у ее матери. Чтобы спасти Джорджа, она должна согласиться на план Чедвика. Но как далеко, по мнению Чедвика, должно зайти их сотрудничество? Эта тревожная мысль внезапно пришла ей в голову.

Инстинктивным жестом самозащиты она обхватила себя руками. Как далеко зайдет игра Чедвика в брак? Не собирается ли он довести эту игру до постели?

У Маргарет перехватило дыхание и по коже побежали мурашки — она вспомнила твердую линию его рта. Медленно провела пальцем по своим губам. Каково это — почувствовать, что его губы прижимаются к ее губам? Трепет пробежал по ее телу, и она торопливо отогнала эту греховную мысль. Думать о том, как защититься от Чедвика, она будет, когда в этом возникнет необходимость. Теперь же у нее и без того есть о чем беспокоиться.

Она устала, невероятно устала от попыток поладить с миром, который в последнее время словно вознамерился замучить ее. Маргарет потерла рукой лоб; голова у нее болела. Нет, это не так. Не мир породил все ее проблемы, а Джордж с его упорным нежеланием посмотреть в лицо реальности этого мира. Но в душе она не винила Джорджа. Реальность действительно оставляла желать много лучшего.

Реальность вынуждала ее завтра утром отправиться к резиденции Чедвика и смиренно согласиться помогать ему в осуществлении его планов.

Маргарет нерешительно куснула губу. Нелегко ей будет играть роль пешки в руках Чедвика. За десять лет, прошедшие после смерти матери, она привыкла быть хозяйкой своей жизни, по крайней мере насколько позволяли обстоятельства. Она не привыкла сдерживать свой язык либо заискивать перед вышестоящими. «Но, может быть, это не так и плохо, — пыталась она подбодрить себя. — Может быть, в Лондоне мне не придется часто видеться с Чедвиком. Он, конечно же, будет заниматься своими делами, и мне удастся ужиться с ним в течение того недолгого времени, что мы будем вместе».

Внезапно у Маргарет перехватило дыхание. Она вдруг осознала, что в Лондоне будет находиться и ее родной отец — ведь когда они туда приедут, там начнется осенний сезон. В качестве жены Чедвика она будет принята в высшем обществе, где, вероятно, встретит своего отца. А главное, она войдет в общество анонимно, поскольку Чедвик намерен представить ее как дочь Хендрикса. Отец, разумеется, ее не узнает. Прошло двадцать лет с тех пор, как он нагло сообщил ее матери, что она не жена ему, а всего лишь сожительница, после чего ушел из их жизни, оставив мать нищей и с разбитым сердцем. Но и до этого он часто уезжал со своим полком на целые месяцы, а однажды даже на год. Когда он приезжал домой в отпуск, Маргарет приводили к нему, он гладил ее по головке, бормоча что-то насчет того, как она выросла, и быстро отпускал.

Нет, барон Мейнуаринг не узнает свою незаконную дочь, но она его никогда не забудет. Чувство безнадежной утраты окатило ее, как волной, и на мгновение Маргарет ощутила удушающий запах цветов, покрывавших гроб матери. Это предательство убило ее мать точно так же, как если бы Мейнуаринг вонзил ей нож в сердце. Давным-давно Маргарет поклялась отомстить за смерть матери. Она почти не надеялась, что месть может осуществиться, но теперь у нее неожиданно появлялась эта соблазнительная возможность.

Она позволит Чедвику использовать себя для осуществления его планов, поскольку у нее нет другого выхода. Но, оказавшись в Англии, она найдет тот или иной способ и заставит своего отца расплатиться за его подлость.

— Священник? — Уэллс, один из молодых дипломатов — помощников Каслрея, смотрел на Филиппа так, словно тот только что попросил его указать, где живет дракон.

— Английский священник, — уточнил Филипп, — a не немецкий.

— Не буду утверждать, что вы не правы, милорд. Эти лютеране — чертовски мрачные типы. Знай твердят об аде и вечном проклятии. Требуют, чтобы ты делал что-то такое, чего тебе вовсе не хочется делать.