Патриция Оливер - Нескромное предложение

– Никто в здравом уме не будет играть с Робертом Стилтоном!

Так предупреждал его друг, капитан Ричард Чатам. Они только вошли в известный зал на Болтон-стрит и сразу увидели небольшую молчаливую толпу вокруг одного из столов, за которым играли в «фараон».

– Говорят, что маркиз в один вечер может проиграть или выиграть состояние, – продолжал Чатам, останавливаясь рядом, чтобы посмотреть на игру высокого элегантно одетого джентльмена с классическими чертами лица и румяного толстого субъекта, в котором Брайан узнал сэра Кристофера Беркли, джентльмена, отличающегося скорее излишней эмоциональностью, чем умом. – Я слышал, что маркиз никогда не улыбается – проигрывает он или выигрывает, – с завистью добавил Чатам.

И Брайан верил его словам. Несмотря на гору векселей, которая лежала рядом с ним, высокий джентльмен ничем не выражал своих чувств, и на его лице можно было прочитать лишь легкую скуку. Его серые глаза чуть блеснули, когда сэр Кристофер проиграл снова, и поспешно поднявшись, выписал своему оппоненту очередной чек.

– Кажется, сегодня вечером вам особенно везет, Беркли, – медленно произнес маркиз. – А может, вам вместо этого попытать счастья и сыграть в пикет?

– Пикет? Ни за что в жизни, милорд, – рассмеялся сэр Кристофер. – Пикет это не моя игра. Я думал, что мне повезет в «фараон», но, видимо, здорово ошибся. Напомните мне обязательно, чтобы я не садился играть с вами снова, Монрояль. Я пришлю вам долг завтра утром, если это вас устроит, милорд.

– Ну и ну! – пробормотал Чатам с восхищением. – Я клянусь, что Беркли просадил больше десяти тысяч фунтов! У Монрояля не бывает мелких ставок, насколько я знаю.

Брайан ухмыльнулся при мысли, что можно проиграть такую сумасшедшую сумму. Или выиграть, подумал он, уставившись на бумажки, раскиданные по зеленому сукну рядом с бокалом бренди маркиза.

Капитан считался неплохим игроком в вист и в пикет среди своих друзей офицеров на Пиринейском полуострове. И не раз Брайан пополнял свои карманы во время игры длинными ночами на биваках, ожидая приказов от фельдмаршала – этот титул был недавно пожалован Веллингтону самим принцем.

Может быть, мне повезет и в Лондоне так же, как на Пиринеях, подумал Брайан. Он не сводил глаз с огромного состояния, которое только что выиграл маркиз Монрояль.

Опасное дело! И Брайан отлично это сознавал. Но один такой крупный выигрыш мог помочь Брайану освободиться от тяжелой зависимости от брата.

Толпа наблюдателей постепенно рассеялась, и Брайан с любопытством посматривал на высокого джентльмена, который привлекал всеобщее внимание.

Он не знал лично маркиза Монрояля, но был наслышан о его многочисленных любовных романах, о его победах и за карточным столом. И он знал, что Роберт Стилтон это не тот человек, который останавливается на полпути.

Если верить сплетням, то совсем недавно состояние маркиза существенно увеличилось после того, как он выиграл пари во время игры в волан, одной из самых популярных у богатых лондонских денди.

– Он вместе с моим братом учился в Оксфорде, – сказал Брайан, когда они с Чатамом прошли в другой конец комнаты и сели за столик. – Но Джон так никогда не простил Монрояла за то, что тот перекупил у него этого берберского коня, особенно, после того, как Гораций стал постоянным победителем на ярмарках и брал все призы, которые раньше доставались лошадям Джона. – Он коротко рассмеялся.

– Не надо было заключать пари с человеком, у которого бездонные карманы.

– Насколько я понимаю, ты все еще не в ладах со своим братом, – заметил Дик, когда они заказали бутылку бренди.

– А разве я был когда-нибудь в ладах с этим старым скрягой? – прорычал Брайан. – Он налил себе бренди и отпил солидный глоток. – Я не хочу говорить об этом подонке сегодня вечером, – сказал Брайан. – И фактически я бы предпочел никогда больше не видеть эту жадную скотину. Я не удивлюсь, если он оставит меня без единого пенни после сегодняшней ссоры.

Капитан раздраженно поморщился. У него снова заныла нога. Она всегда начинала ныть, если он долгое время стоял, как сегодня утром в кабинете у брата.

Брайан страстно желал узнать окончательный диагноз, но только на прошлой неделе врач сказал, что ждать придется еще, по крайней мере, два или три месяца.

Поэтому Брайан и злился. Из-за этой задержки он не мог присоединиться к своему полку, который, по последним сообщениям, принимал участие в осаде Сан-Себастьяна и сейчас вместе с главными силами армии Веллингтона продолжал наступление.

Нельзя сказать, чтобы Брайан был очень доволен своей военной карьерой, но ему не приходилось выбирать. Он был вторым сыном в семье и практически лишен средств к существованию. Капитан все еще вспоминал, какое горькое разочарование постигло его, когда он узнал, что отец все-таки не оставил ему, как Брайан с ним договаривался, хотя бы самое маленькое имение из всех обширных владений Шеффилдов. Завещание было тяжелым ударом для наивного юноши, которому был тогда двадцать один год. И торжествующее выражение на лице нового графа, которое Джон не мог скрыть, более чем ясно дало понять Брайану, кто подговорил отца изменить в последний момент завещание.

Ничего хорошего, конечно, не вышло из того, что Брайан пытался пристыдить своего брата, который был ему братом лишь наполовину – у них были разные матери. Если бы Брайан не был так ошеломлен его предательством, то увидел бы, что совершенно тщетно взывать к лучшим чувствам нового графа.

Джон, не церемонясь, заявил своему младшему брату, чтобы тот убирался. Да, Брайан ничего не получит из графских владений. А кроме того, добавил Джон, он не нуждается больше в его услугах управляющего престижными конюшнями Шеффилда с их лучшими в стране скакунами.

Брат уже давно питал неприязнь к отпрыску его отца от второго брака. Возможно, этот удар больше, чем утрата надежд на собственное мнение, повлиял на решение Брайана пойти в армию.

Брайан еще оставался в доме достаточно долго и видел, как опечаленная мать и его младшая сестра обустраивались в своих новых комнатах. Ему надо было получить комиссионные, соответствующие его офицерскому званию. Граф не хотел давать и эти деньги, но не мог найти причины, чтобы отказать ему в последней воле отца. Затем Брайан покинул Малгрейв-Парк и уехал в Лондон с твердым намерением никогда больше не видеть своего брата. «Ноги моей больше не будет в его доме!» – решил тогда Брайан.

Но вот, пять лет спустя, его мать, леди Агата, и ее невестка, графиня Малгрейв, решительно потребовали, чтобы раненый Брайан пожил в лондонском доме брата, пока не выздоровеет.

Но и этот отдых подошел к концу. Сегодня утром Джон пригрозил выбросить своего младшего брата на улицу.